Иван Алексин - Маг поневоле

— О чём ты? — Я изо всех своих невеликих актёрских способностей попытался придать лицу наивно-непонимающее выражение. Упускать возможность безнаказанно поиздеваться над своим врагом, я точно не собирался! Тем более, что необходимость в услугах этого прохиндея теперь отпала. Не от кого меня больше этим архаровцам защищать. И так теперь не одна сволочь в мою сторону косо не посмотрит. Так что использовали вас ребятки и, вытерев ноги, цинично выкинули. За ненадобностью. Всё в духе местных нравов и реалий.

— Я ещё намедни, когда ты нам о беседе с отцом Никонтом сказывал, сомневался. Не тот человечишка — послух, чтобы его сам отец-наставитель своим вниманием почтил. — Гонда скептически улыбнувшись, устроился напротив меня. Следом вошли Марк с Лузгою. — И тем более не тот это человек, которого он прилюдно возьмёт под свою защиту!

— Сам в шоке. — Хмыкнул я, картинно разведя руками. — Слушай, а может я и вправду княжий сын? Я даже смутно начинаю припоминать тот вечер, когда он в нашем доме на постой остановился. Бати как раз дома не было. Он волколаков доить, в пустошь ушёл. Вот у них и…

— Изгаляться удумал! — Буквально зарычал Гонда, схватив меня за грудки. Бешеные глаза моего бывшего друга налились кровью. — Правду сказывай! Что от тебя жрецу надобно?! А не то!

— А то что? — Радушно улыбнулся я, глядя Гонде прямо в глаза и даже не делая попытки вырваться. — Убьёте меня? Или может, как городские, пытать надумаете? — Я улыбнулся ещё шире и невинно поинтересовался. — А не боитесь, что дядька Никонт потом заругает?

Несколько мгновений мне казалось, что Гонда ударит, так потемнело его лицо от ярости, но между нами вклинился Марк.

— Умом тронулся? — Оттолкнул он Гонду. — Хочешь на месте городских оказаться?

— Ещё и нас за собой потянешь. — Зло добавил помрачневший Лузга. — С него станется на всех поклёп возвести!

— Думаешь, ты поумнел? — Гонда не спускал с меня ненавидящих глаз, но лезть ко мне больше не пытался. — Так не обольщайся! Как ты был дураком, так дураком и остался! Ты думаешь, что раз тебя отец Никонт под свою защиту взял, так можно ничего не бояться? — Будущий адепт воды неприятно рассмеялся и, махнув на меня рукой, пошёл к своему топчану.

— Это ты о чём? — задал вертевшийся у меня на губах вопрос Марк. — Его теперь в школе никто не тронет. Дураков нет! — Верзила, помявшись, сунул руку за пазуху и, достав явно где-то стыренное яблоко, смачно надкусил.

— Да причём тут это? — Пренебрежительно отмахнулся Гонда. — Здесь он теперь может где угодно в одиночку ходить, с мешком камней мажеских за спиной. И никто даже близко не подойдёт. Так что наш пригляд ему больше не нужен. Тем более и уговор, судя по всему, порушен.

— Это почему? — Сразу возмутился Марк. — Как шкуру его спасать, так мы нужны были, а как надобность отпала, так и ряд порушить можно! Разве так с друзьями поступают?

— Да какие вы мне друзья? — Пожал я плечами. — Таких друзей только злейшему врагу пожелать можно. Но дело даже не в этом.

— А в чём? — Набычился Марк. Даже яблоком хрустеть перестал от расстройства.

— А вы у друга своего спросите. — Ответил я, сделав ударение на слове "друг". — Он, по-моему, уже всё понял.

— Да уж не дурнее некоторых. — Хмыкнул тот в ответ, поудобнее устраиваясь на тюфяке. — Ясно же, что ты отцу Никонту то же самое пообещал, что и нам. В запретный город дорогу показать.

— Ага. Так и пойдёт отец-наставитель в запретный город! — Недоверчиво фыркнул Лузга, вскинувшись из своего угла.

— Сам, конечно, не пойдёт. — Согласно кивнул Гонда. — А вот людишек своих послать, вполне может. Видимо есть там что-то очень важное для него, раз так судьбой нашего друга озаботился. — Теперь уже Гонда выделил слово "друг" и ехидно оскалился — Вот только зря отец Никонт это на показ сделал! Как бы беды не было! Не всем он указ!

— Это ты о ком? — Заинтересовался Лузга.

— Да о том же храме, например! — С апломбом пожал плечами Гонда.

— Вот сейчас не понял. Это как? — Брови Марка удивлённо вскинулись вверх.

— Мда. — Гонда потёр переносицу. — Странно, что я вам очевидные вещи объяснять должен. В храме Троих три ордена: радетелей, наставителей и вершителей. И у каждого свой покровитель есть! Отцы-вершители Хунгару поклоняются, наставители — Эйре, а радетели возносят свои молитвы Йоки. И промеж себя они не очень то и ладят! А в Виличе приором отец-радетель сидит. Вот я и думаю. — Скривил он губы. — Что отец Никонт собрался своих людишек в город асуров послать, отца-приора об том не известив!

— А почто ты решил, что отец Никонт наособицу управиться удумал? — Решил уточнить Лузга.

— Да потому, что он — отец-наставитель. — Мягко произнёс Гонда. — И его дело надзирать за обучением изгоев науке мажеской, а не заниматься поисками в проклятом городе. А Вельда, если бы он известил отца-приора, должны были вершителям передать. У них, для такого дела, и людишки обученные есть, и колдуны боевые, и кристаллы, для борьбы с тварями богомерзкими подобраны. А отец Никонт, наоборот, когда после инициации Вельда в ходоки определили, вступился и не отдал. Я ещё тогда голову ломал. С чего бы? А теперь понятно. — Гонда сделал паузу, для пущего эффекта, и добавил. — Вот только теперь, не сегодня, так завтра, об этом отец-приор узнает!

Я досадливо поморщился, мысленно соглашаясь со своим недругом. И сам к этому выводу пришёл. Поэтому и не понимал поступка Никонта, своим заявлением, фактически поставившим крест на тайне о готовящемся походе. Или я чего-то не знаю? Ну, не идиот же отец-наставитель? Прекрасно должен осознавать все последствия, устроенного им, после казни, представления.

— Вот именно. — Заметив мою гримасу, удовлетворённо хмыкнул Гонда. — Отец Никонт сделал ошибку, прилюдно взяв тебя под покровительство. Послухи в школе есть не только у него. И о таком событии, они уж непременно отцу-приору доложат. А догадаться, почто отец-наставитель так к тебе благоволит, будет совсем не трудно. Можешь быть в этом уверен!

— И что же будет потом? — Озадачился Марк, почесав щетинистый подбородок.

— А кто же его знает? — Пожал плечами мой недруг. — Тут по-разному может выйти. Только Трое знают, как отец-приор решит поступить. Вот только, что бы он ни решил. — Гонда сделал паузу, предав лицу мрачное выражение. — Для нашего "друга" конец один. Могила.

— Например? — Скорчил я на губах скептическую улыбку. Мол, не больно-то ты меня и напугал. Пусть разозлится. Глядишь и выскажет, что по этому поводу думает. У меня и свои версии есть, но мой недруг однозначно местные расклады лучше всех тут знает. Ну, кроме Толика. Вот только эту обезьяну, я не за какие коврижки реанимировать не собираюсь! Не поленился даже до подземелья доковылять, чтоб колечко понадёжнее припрятать!