Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

Они помолчали, вслушиваясь в звуки ночи. Ветер налетал порывами, ворочался в зарослях сухой травы, волны с шелестом накатывались на берег – высокие, в барашках пены. Пахло водорослями и мазутом.

– Кому пришлось непросто, – глухо проговорил Скиф, – так это Книжнику и Айрату.

Вдалеке в море что-то ярко сверкнуло – и в этой мгновенной ослепительной вспышке Иные увидели сцепившиеся бортами паром и военный катер. Вскоре слуха достиг ужасающий вопль, от которого волосы встали дыбом у всех. Так мог бы кричать умирающий тираннозавр.

– Это он , – выдохнула Нелли, – похоже, дяде удалось.

Матвей подошел к жене и заключил ее в объятия. Плечи ее сотрясались от беззвучных рыданий.

Огонек хотел спросить маму, почему она плачет, – но промолчал. Он начинал понимать родителей без слов.

Артем указал на север. Там, среди клубящейся тьмы, еще мерцали алые зарницы.

– Темные бросили главные силы туда, стеречь путь по суше. Спасибо Валентине, которая отвлекла этот удар на себя. Нам предстоит последний рывок. Тайпан ждет нас и подготовился к встрече – через портал в Крым не попасть, над его границами, повторяя очертания полуострова, повис барьер. Не думаю, что стоит пользоваться порталами и в самом Крыму.

– Предлагаешь идти пешком? – спросила Нелли.

– Скоро мы будем в Судаке, обещаю тебе.

В открытом море

26 сентября 2015, 22:02

Айрат умер, когда огни Керчи скрылись вдали. Ушел тихо, не сказав и слова на прощанье. Возможно, понимал – расставание с последним боевым товарищем будет недолгим. Но может быть, спешил к своей Софи.

Томас де Вермандуа – он же Книжник, он же Иван Кравцов, – последний рыцарь давно уничтоженного Ордена тамплиеров, без сил сидел на палубе, глядя на небо. Порой он порывался встать и сделать что-нибудь: нащупать в карманах телефон и позвонить Нелли, чтобы попросить о помощи или просто сказать «прощай», – но телефон куда-то завалился; старый маг поискал взглядом лодку или надувной плот, но на пароме были только спасательные круги. Потом Книжник сидел неподвижно, привалившись к борту, глубоко вдыхал морской воздух и смотрел на звезды, перебирая в памяти их древние имена.

На зубах Дориана был яд. Он проник в кровь Светлого колдуна и теперь растекался по венам – медленно, но верно выгоняя из тела жизнь. Книжник испробовал все известные ему исцеляющие заклятия, но смог лишь замедлить стремительное действие яда.

Небо очистилось от туч и закручивалось над головой мерцающим звездным водоворотом. Непогода осталась позади. Течение пронесло сцепившиеся корабли мимо исполинских свай строящегося Керченского моста – и теперь Крым темной громадой плыл на фоне звезд с севера; а на юге, востоке и западе простиралось бескрайнее море.

Книжник помахал рукой в сторону берега, посылая последний привет. Он умирал с улыбкой на лице. Пусть цена оказалась высока – но его месть свершилась.

С четырнадцатого века по заданию Савойского кардинала (тайного сторонника тамплиеров) Томас де Вермандуа находился рядом с потомками Амелии де Карси, не подозревая, что опекает род самого де Моле. Теперь их тайна была раскрыта – но это уже не имело значения. Скоро Огонек доберется до Сердца Сумрака и исполнит предначертание великого предка.

Когда «Морфей» перестал действовать, а пассажиры парома начали просыпаться и в изумлении оглядываться, вслушиваясь в шум волн, Книжник уже навсегда исчез в Сумраке.

Королевство Франция, Париж,

остров Жюиф

Вечер 18 марта 1314 года

Они стояли в толпе ротозеев на берегу Сены, в стороне от места будущей казни. Светлый и Темный – двое юных Иных, похожие друг на друга как братья-близнецы или зеркальные отражения. Оба среднего роста, с горделивой осанкой, нежной белой кожей и холодными серыми глазами. Даже одеты они были одинаково – шелковые кюлоты, искусно расшитые золотыми узорами котарди, и длинные венецианские плащи: все черное, как крыло летучей мыши, – в знак траура; на головах – изящные шапероны, на тонких поясах витого серебра – арагонские кинжалы. Оба со скукой наблюдали, как палачи громоздят связки поленьев для костров. Лишь две детали отличали облик юношей друг от друга: Светлый носил на безымянном пальце перстень с крупным рубином, ограненным в форме черепа; на груди Темного покоился широкий амулет, украшенный сложным рисунком с драконьим глазом и многоногой свастикой. В этих ли пугающих талисманах было дело, или в надменных взглядах, но парижские ротозеи не осмеливались приблизиться к юным дворянам – и в толпе вокруг них образовалась пустота.

Тысячеглавая масса горожан гомонила взволнованно, ее теснила стража из нескольких сотен лучников. Невзирая на пронизывающий ветер, зеваки сходились со всего города, заполняли берега, гогоча, почесываясь и предвкушая. В грязных волнах Сены качались многочисленные лодки. Но дворцовый сад, отделенный от острова Жюиф тонкой протокой, оставался тих, а окна королевской галереи темны.

– Где же наш обожаемый монарх? – спросил Светлый.

– Появится, когда чернь будет занята зрелищем, – процедил его спутник с ироничной улыбкой, – он не слишком-то любит свист и улюлюканье простолюдинов.

И в самом деле, как только на вытоптанном лугу перед кипами дров появились осужденные на смерть и внимание толпы обратилось на них, окна во дворце распахнулись, и на галерею вышли несколько высокородных зрителей. Среди них – король Филипп Красивый и принцы. К тому моменту пала ночь, но весь островок был ярко освещен огнем многочисленных факелов.

Великий магистр Ордена тамплиеров Жак де Моле и осужденный вместе с ним приор Нормандии Жоффруа де Шарне, подгоняемые стражей, взошли на скрипучий деревянный помост. Измученные многолетним заточением, истерзанные пытками старики держались с достоинством. Ветер играл их длинными бородами как паклей. Палачи, глумясь, украсили седые головы рыцарей бумажными митрами, которыми обычно венчали еретиков. Сегодняшнее аутодафе знаменовало окончание разгрома ордена. За несколько лет были обвинены в самых ужасных грехах, казнены, ограблены или изгнаны из Франции тысячи благородных рыцарей. Настала очередь их вождя взойти на костер.

– Де Моле – величайший маг нашего века, – по лицу Светлого пробежало облачко тревоги, – и вся его стража – это сотня лучников?

Темный ответил с легкой улыбкой: