Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

Мама говорила, Скиф – самый умный из Иных, кого она знала. Сумрак – это мировая стихия, океан. Любая попытка изменить его навсегда может обернуться ужасными последствиями. Внезапно Огонек понял, что чувствовал его далекий предок – который создал самый могучий волшебный артефакт в истории и не смог решиться его использовать.

– Я думаю, – начал мальчик, – что ты во многом прав…

Со стороны холмов донесся резкий короткий свист. Огонек и Артем вскочили на ноги, Локшин потянул из ножен меч.

– Прячь оружие, Инквизитор, – послышался звонкий девичий голос, – против этой силы тебе не выстоять.

– Валя! – Лицо Артема просветлело.

Огонек оглянулся и увидел – Скиф и его родители уже стояли рядом, с пистолетами в руках.

– Валя, – повторил Матвей, со смехом облегчения убирая оружие.

По старой дороге к лагерю быстро двигался крупный отряд. От количества Светлых аур у мальчика зарябило в глазах. Он ни разу в жизни не видел столько Иных, собравшихся в одном месте. Впереди шагала шеф Особого отдела Ночного Дозора в легкой куртке и джинсах, с мечом за спиной, о бедра бились две кобуры с блестящими револьверами. Ее медовые волосы пламенели в рассветных лучах. Светлые обступили путников полукругом и с интересом поглядывали на Огонька. Он почувствовал себя неловко.

– Откуда вы в таком количестве? – спросил Артем.

– Разве ты не рад мне? – ответила вопросом на вопрос девушка.

Локшин сделал шаг вперед и привлек Валентину к себе. Она не отстранилась. От запаха ее волос у Артема все поплыло перед глазами.

Неужели она снова со мной? Это не сон?

– Оперативники из разных городов и даже стран, – сказала девушка. – Здесь триста ребят и будет еще. Я привела их помочь Ярославу пробиться к Золотому Чертогу.

– Ты рассказала всем? – спросил Скиф. – Но тогда Гесер и Завулон будут здесь с минуты на минуту.

– Никто из ребят не знает истинной цели похода, – понизив голос, сообщила ему на ухо Валентина. – Мы позвали их бить Темных, и они пришли. Ты же знаешь, – она улыбнулась, – мы привыкли выполнять задания, не задавая лишних вопросов.

Скиф поймал ее взгляд и кивнул, едва заметно улыбнувшись в ответ.

– А что же Темные? – поинтересовалась Нелли.

– Они все уже там, – Валентина указала на крепость, – ждут нас, заряжают амулеты, острят клинки. Переправа не охраняется.

– А Инквизиция? Не может быть, чтобы они не узнали. У них полно стукачей даже в Дозоре.

– Инквизиция с нами, – Валентина обняла Локшина, прижалась щекой к его груди, – ты же нам поможешь, правда, Артем?

Инквизитор вздрогнул и с удивлением посмотрел по сторонам, словно только что очнулся от сна. Триста Светлых вокруг или пятеро – велика ли разница? Его беспокоило, что Огонек не успел дать ответ на его вопрос.

– Конечно, – промолвил он, – я уже подумал над этим. С Инквизицией не будет проблем.

Пусть считают, что он снова за Свет. До поры.

Огонек наблюдал за Скифом издали. Пока все были заняты приготовлениями к бою, Светлый маг сидел в сторонке, глядя с обрыва на море вдали. Он, конечно же, заметил мальчика и жестом подозвал к себе:

– В бою держись позади. Думаю, враг уже готов просто отстрелить тебе голову, и делу конец.

– Они так боятся меня? – спросил Ярик, присаживаясь рядом.

– А ты бы не боялся?

– Не знаю. Разве я такой сильный?

– Нет, ты довольно хлипкий и совсем не страшный. Не обижайся. Они страшатся того, что ты можешь сделать с ними, если доберешься до Золотого Чертога.

– Например?

– Ну, скажем, развеять всех Темных пеплом по ветру. Или просто сделать так, чтобы они исчезли без следа. Вернее – не ты сам, а тот, кому ты доверишь идти с тобой. Если наш Серый друг не врет, Сердце Сумрака может что угодно. Ты чувствуешь что-нибудь, глядя на эту крепость?

Огонек задумался.

– Что-то чувствую. Это как… необходимость. Если я не пойду туда, я как будто… ну, не буду самим собой. Словно там, в замке, какая-то часть меня, понимаешь?

Скиф кивнул. Он достал из ножен меч и провел по лезвию пальцем.

– Можно? – поддавшись порыву, спросил мальчик.

Светлый маг бережно передал ему меч.

Руки Огонька дрогнули под тяжестью клинка – но ему хватило сил удержать его. Чувство восторга переполнило сердце мальчика. Ему казалось, меч поет в воздухе. У оружия была своя аура – серебристо-белая, как звездный свет, – и его собственная аура слилась с ней. Мальчик попробовал сделать несколько выпадов в сторону воображаемого соперника.

– Тяжеловат он для тебя, – сказал Скиф, – но если уж смог поднять, то не руби, а коли. Вот так. Вкладывай силу. Понимаешь?

Маг взял меч в ладонь, легко, словно тот был из дерева, и показал несколько простых приемов. После этих коротких упражнений руки мальчишки заныли. Он с немым вопросом смотрел на неожиданного учителя, не решаясь попросить об отдыхе.

– Сойдет, – кивнул тот, – хватит пока. И запомни: убивает не сталь. Убивает твоя рука. Смертью ты останавливаешь смерть.

– Я запомню… а у твоего меча есть имя?

– Как ты узнал?

– Видно, какой он старый, – пояснил мальчик, – в Средние века рыцари давали имена своим мечам. Я читаю много книг. Древние верили, что клинки обладают собственной волей. Экскалибур короля Артура, кельтский Дирнуин, Дюрандаль у Роланда.

Светлый маг взял меч из его руки, поднял к небу, и солнечный луч сверкнул на лезвии.

– Ты угадал – у моего меча есть имя. Когда-то великий Светлый рыцарь Зигфрид носил его и погиб лишь после того, как с ним расстался. Перед тобой Бальмунг, меч подземных королей Нибелунгов. История его уходит в глубину столетий. По этому лезвию стекала кровь тысяч злодеев, ибо он всегда служил только добру. Если черный сердцем завладеет Бальмунгом – он быстро погибнет и потеряет меч.

С внезапным трепетом Огонек подумал, что отдал бы многое за то, чтобы получить этот меч. Раз взяв его в руки, он больше не мог забыть, как клинок запел в воздухе. Но он понимал – этот могучий Светлый воин куда более достоин носить его.

– Скиф?

– Что?

– Если хочешь, пойдем вместе со мной в Золотой Чертог.

Ничто не изменилось в спокойном лице дозорного.

– Почему ты предлагаешь это мне?

– Тебе я верю больше других.

– Даже больше, чем родителям?

– В этом деле – да. Мои чувства к ним мешают мне быть объективным.

– Но ты едва знаешь меня, парень.

– Иногда человека… то есть Иного видно с первого взгляда.

Тут он заметил маму. Нелли сидела у края каменистой тропы и наблюдала за их разговором. Она находилась далеко – и вряд ли слышала хоть слово. Впрочем, могла прочесть по губам.

– Спасибо, – проговорил Скиф, – но я не приму от тебя этот дар.

– Почему?

– Я не считаю, что вправе судить нас всех. Если б было иначе, я бы давно примкнул к Инквизиции, как Артем.