Урсула Ле Гуин - На иных ветрах [сборник]

– Я вернулся с ним вместе, – сказал Бранд Азверу, – и хотел остаться с ним, ибо не был уверен, что мы шли правильным путем. Но теперь она меня к нему не подпускает!

– Ганаи! – громко окликнул девушку Азвер. По-каргадски это означало «принцесса».

Глаза Сесеракх снова свирепо сверкнули, и она наконец посмотрела на него.

– А, это ты! Да услышат мою благодарность Атва и Вулуа! Да восславится наша Мать-Земля! – воскликнула она. – Господин мой Азвер! Пусть все эти проклятые колдуны немедленно убираются прочь! Убей их! Это они убили моего короля! – И она направила на Азвера свой короткий острый кинжал.

– Нет, принцесса. Лебаннен улетел с драконом Ириан, но вот этот волшебник привел его обратно в наш мир. Дай-ка я его осмотрю. – И Азвер опустился возле короля на колени и немного повернул его к себе. Приложив руку ему к сердцу, он сказал: – Ему просто холодно, принцесса. Путь назад очень труден, и он устал. Обними его. Согрей.

– Я уже пробовала! – в отчаянии воскликнула Сесеракх, кусая губы. Она отшвырнула кинжал и склонилась над бесчувственным телом Лебаннена. – О мой бедный король! – Это она сказала на ардическом, хотя и очень тихо. – Мой дорогой, мой бедный король!

Азвер поднялся и сказал Заклинателю:

– Я думаю, что с ним все будет в порядке, Бранд. Теперь от нее куда больше пользы, чем от нас.

Заклинатель крепко взял его за плечо своей огромной рукой и сказал:

– А теперь спокойно.

– Что? Привратник? – спросил Азвер, бледнея и оглядывая поляну.

– Нет, он вернулся вместе с пальнийцем, – сказал Бранд. – Сядь, Азвер.

Путеводитель подчинился и сел на деревянный чурбачок, который старый Метаморфоз поставил здесь еще вчера, когда они все сидели кружком и спорили. Теперь ему казалось, что это было тысячу лет назад! Старики вечером вернулись в Школу, а потом… началась эта долгая ночь! Ночь, которая приблизила к ним ту каменную стену настолько, что уснуть означало попросту оказаться по ту ее сторону, и поэтому практически никто не спал. Никто, может быть, на всем острове Рок, а может быть, и на всех островах Земноморья… И только Олдер, который вел их… Азвер почувствовал, что его бьет дрожь и страшно кружится голова.

Гэмбл все пытался заставить его пойти в зимний домик и отдохнуть, но он отказывался. Говорил, что должен быть рядом с принцессой, чтобы служить ей переводчиком. И рядом с Тенар, чтобы защитить ее, подумал он, но вслух этого не сказал. Чтобы дать ей возможность выплакать свое горе. А вот Олдер со своим горем покончил. Он передал им и свое горе, и свою радость…

Из Школы явился Травник и засуетился вокруг Азвера, накинул ему на плечи зимний плащ. Азвер сидел, нахохлившись, на своем чурбачке, пребывая словно в каком-то лихорадочном полусне – никого не замечая, но чувствуя неясное раздражение от присутствия столь большого количества людей на его милой тихой поляне, – и смотрел, как солнечный свет, крадучись, прячется в листве деревьев. Его бодрствование, впрочем, было вознаграждено, когда сама принцесса подошла к нему, опустилась возле него на колени, заглянула в лицо с беспокойством и уважением и сказала по-каргадски:

– Лорд Азвер, король желает поговорить с тобой.

Она заботливо помогла ему встать, словно он вдруг превратился в глубокого старика. Он против ее помощи не возражал.

– Спасибо тебе, гаинба, – сказал он.

– Я еще не королева! – возразила она со смехом.

– Ты будешь ею, – заверил ее Путеводитель.

Прилив был высокий, как всегда в полнолуние, и «Дельфину» пришлось подождать, пока сойдет вода, чтобы пройти между Сторожевыми Утесами. Тенар смогла высадиться в порту Гонт лишь ближе к полудню, а потом еще долго пришлось подниматься в гору, так что уже близился закат, когда она прошла по улице Ре Альби и свернула на знакомую тропинку, ведущую по краю утеса к дому.

Гед поливал капусту, которая, надо сказать, здорово подросла.

Заметив ее, он выпрямился и смотрел, как она идет к нему, как всегда, взглядом ястреба, чуть насупившись.

– Ага! – только и сказал он.

– Ах, мой дорогой! – воскликнула Тенар и пробежала последние несколько шагов, пока он, шагнув ей навстречу, не подхватил ее.

Ох как она устала! И была страшно рада просто посидеть с Гедом на крыльце, попивая отличное вино, сделанное Спарком, глядя, как заря ранней осени из красноватой становится золотистой, разливаясь над всем западным краем неба.

– Как же мне все сразу тебе рассказать? – озадаченно спросила она.

– А ты рассказывай задом наперед, – предложил он.

– Хорошо. Я попробую. Они хотели, чтобы я осталась еще, но я заявила им, что мне пора домой. Там еще состоялось заседание Совета, знаешь, Королевского. По поводу помолвки. Будет великолепная свадьба, и нас приглашали, но вряд ли я туда поеду. Ведь по-настоящему-то они уже поженились. Когда были обручены Кольцом Эльфарран. Нашим с тобой Кольцом!

Гед посмотрел на нее и улыбнулся – своей широкой и очень доброй улыбкой, которой, как считала Тенар (хотя, может быть, она была и не права), никто, кроме нее, никогда больше на его лице не видел.

– Да? – подбодрил он ее. – А дальше?

– Лебаннен пришел и встал вот так, смотри: слева от меня, а Сесеракх – справа. И все мы стояли перед троном Морреда. И я высоко подняла Кольцо. В точности как когда мы привезли его в Хавнор, помнишь? Еще солнце тогда так ярко светило… Лебаннен взял Кольцо и поцеловал его и снова отдал мне. И я надела его на руку принцессы, и оно легко так наделось, а ведь Сесеракх – женщина довольно крупная! Ох, тебе бы посмотреть на нее, Гед! Какая она красавица, настоящая львица! Лебаннен встретил наконец достойную подругу… Ну и тут все закричали. А потом начались всякие праздники и тому подобное. И я смогла наконец уехать.

– Продолжай.

– Задом наперед?

– Да.

– Хорошо. А перед этим был Рок.

– Рок – это всегда непросто.

– Да уж.

Они помолчали, попивая красное вино.

– Расскажи мне о Путеводителе.

Она улыбнулась:

– Сесеракх называет его «воином». Она говорит, что только настоящий воин может влюбиться в дракона.

– Кто пошел за ним в сухую страну – в ту ночь?

– Он, как и все мы, последовал за Олдером.

– Ага? – сказал Гед с удивлением и явным удовлетворением.

– За Олдером пошли не только Мастера. И Лебаннен, и Ириан…

– И Техану.

Она промолчала.

– Она вышла из дома первой, – снова заговорила Тенар. – А когда вышла я, ее уж не видно было… – Она снова долго молчала. – А потом Азвер видел ее. На заре. Она парила на крыльях иного ветра!

Воцарилось молчание.

– И они все улетели. Больше не осталось драконов ни на Хавноре, ни на западных островах. Оникс сказал: раз темная страна и все, кто там находился, вновь воссоединились с миром света, то и драконы получили обратно свое царство.