Георгия Чигарина - Жена рудокопа

– А тебе интересны только рост и растительность на лице? – в свою очередь спросил Пенр. – Что-то я не видел у тебя кавалеров с модельной внешностью.

– Так не хотела их светить, – ответила Сара. – Чего ты смеёшься?

– Твоя бравада забавляет, – ответил Пенр. – Подумай о возможностях, которые нам предоставила судьба, а потом думай о побеге. Или откажись от этой идеи.

Сара недовольно посмотрела на него. Ей не понравился этот разговор. Пенр был слишком уверенный и спокойный. Если бы он с ней спорил, чего-то доказывал, то можно было бы на него надавить и переубедить. Сейчас же было бесполезно, если только он не разочаруется в своём плане, в Лесе, в местной жизни. Но времени было мало.

Хорошенько подумав, она решила, что сделает всё возможное, чтоб Леса упала в глазах Пенра. Это было правильно и верно. Такие мысли смогли её успокоить. Пока не пришёл вечер.

Неуверенная женщина, которая смущалась при любом прикосновение, постоянно смотрела в пол и вздрагивала от резких звуков – вызывала жалость. Сара помнила её другой. Спокойно и знающей себе цену. Уверенной. Раньше она была соперницей за внимание Пенра. Не случайной девчонкой, которой он заинтересовался на короткое время, а чем-то серьёзным. Той, о которой он думал больше, чем говорил. Это была любовь. На расстоянии она не мешала Саре, но сейчас, когда она обрела реальные черты, Сара забеспокоилась. Она хотела, чтоб все было как прежде. Как раньше.

Настроение упало. Оно было таким отвратительным, что никого не хотелось видеть. Сара пошла в сторону бань, а потом свернула на ярусы, где располагались жилые пещеры. Она бездумно поднималась на вверх, пока не добралась до последнего яруса, который напоминал смотровую площадку. Довольно широкую и уходящую в стену. Там стояли лавочки. Женщины и гномы сидели на лавочках и разговаривали. Около стен располагались кусты, световые и тепловые лампы. Получалось как будто зимний сад на открытой площадке. Здесь было тепло. Откуда-то дул свежий воздух. Сара села около края площадки на свободную лавочку.

Внизу лежал город. Небольшие двухэтажные домики светились из-за ламп, которые были здесь основным источником света. А так, если посмотреть, то здесь было красиво. Спокойно. Люди не спеша шли по улицам. Вдоль ярусов Сара увидела вагонетки. Всё-таки что-то было в этой дикой красоте. Каменной и тёмной.

– Не помешаю? – спросил Баль, подсаживаясь к ней.

– Нет.

– Скучаешь?

– Нет.

– Сара, у тебя неприятности? Обижает кто? Выглядишь грустной.

– Устала.

– Хочешь, я подарю тебе подарок?

– Не хочу. У вас слишком серьёзное отношение к подаркам, – ответила Сара.

– А у вас нет?

– Не так сильно, как у вас. Тут же взяла подарок и уже считай замужем. Я заметила эти обмены подарками. Как на рынке покупаете.

– Да ну, никто не думает о рынке и товаре, – хмыкнул Баль.

– Слушай, может не будешь мне ерунду говорить? Для вас женщины – это только способ размножения. Большего вы от них ничего не хотите. Это не рабство, но и не свобода, – сказала Сара.

– Я хочу, чтоб всё было иначе. Именно поэтому и добился от совета признания свободы выбора. Пусть это на какое-то время снизит рождаемость, но я не хочу, чтоб продолжалось как прежде. И подарки – это часто просто пополнение имущества. Когда вы приходите сюда, то у вас есть только самое необходимое. Из общих вещей вы брать пока ничего не можете. Для начала надо вложить, чтоб взять. Вот и дарят подарки в виде нужных и красивых вещей. Это ничего толком не значит в городе. В посёлках, там другие правила.

– Какие?

– Там нет этих расшаркиваний. Главное работа, а семья уже идёт второй ролью, – ответил Баль.

– Как будто может быть иначе, – пробормотала Сара, на Баль её услышал.

– Почему нет? В городе меньше рабочий день. Больше времени на развлечения. Теперь по вечерам здесь танцы бывают. В посёлке ты приходишь с работы и больше мечтаешь о том, чтоб лечь спать, а не плясать. Хотя, тоже пляшем, но меньше, чем в городе.

– И тебе нравится посёлок?

– Да. Понимаешь, я не вижу смысла в этих ухаживаниях, хождения вокруг да около. Это можно принять за грубость, но зачем терять на всё это время, когда его можно потратить на дело? На работу?

Сара не ответила. Она продолжала смотреть на город, что лежал внизу. Начать сначала. А смысл начинать?

– О чём так задумалась? – спросил её Баль.

– Тебе какая разница? – огрызнулась Сара.

– Интересно. У тебя очень живое лицо, когда ты пытаешься решить сложную проблему. Брови двигаются в такт мыслям. Уголки губ то опускаются, то поднимаются. Такое ощущение, что ты хочешь чего-то рассказать. Что тебя беспокоит, но поговорить тебе не с кем. Это понятно. Ваш язык у нас не самый распространённый. Поэтому я предлагаю себя в качестве слушателя. Может совет тебе дам.

– Какой?

– Зависит от ситуации, о которой ты мне расскажешь. Или я надеюсь, что расскажешь. Так ведь?

– Промолчу, – ответила Сара.

– Знаешь, это не особо умный поступок. Когда предлагают помощь, то надо её принимать.

– Не тебе судить мои поступки, – огрызнулась Сара.

– А я хочу судить. Ты мне нравишься. Я за тебя искренне переживаю, – сказал Баль.

– Смеёшься?

– Серьёзно. Ты мне нравишься. Я тебе уже говорил, что не люблю ходить кругами, поэтому предпочитаю правду и...

– И в лоб, – ответила Сара.

– А почему нет? Это намного экономит время.

– Вы за ним почти не следите.

– Верно подмечено, но мы и не тратим его попусту, – ответил Баль. Сара посмотрела на него. Встретилась с его спокойной улыбкой, пожала плечами и опять отвернулась в сторону города.

– Я не о такой жизни мечтала, – наконец сказала она.

– А о какой?

– Честно, и не задумывалась даже. Мне нравилась моя жизнь. В ней был смысл.

– Какой? Опека над Пенром? Или его опека над тобой?

– Прекрати.

– Проблемы с семьёй?

– Какие проблемы? – не поняла Сара.

– Это я у тебя спрашиваю. Ты ведь заменяешь дружбой с Пенром семью. Держишь его под контролем, потому что так тебе спокойнее. А это значит, что у тебя были какие-то проблемы с родными. Так?

– Нет. У меня ничего такого не было. Твои предположения глупые и несерьёзные. Не хочу их слушать! – повышая голос, сказала она.

– Тихо, моя хорошая. Не надо так кричать. У меня всё хорошо со слухом, – ответил Баль, обнимая её за плечи.

– Отпусти меня.

– Нет. Вначале успокойся и выслушай меня.

– Не собираюсь.

– Будешь букой? Хмуриться начнёшь, так будут морщины. Слишком ранние, которые испортят твою симпатичную мордашку. А она мне нравится.

– Прекрати издеваться.

– Я не издеваюсь. А пытаюсь пробиться, через упрямство, – возразил Баль. Сара перестала вырываться.

– Допустим. Я тебя слушаю.

– Пещеры на всех действуют по-разному. Но часто они стирают старю личность и на неё рисуют новую. И никогда не знаешь, кто сможет им противостоять, а кто нет. Порой приезжает сильная женщина. Боевая и суровая. Бывшая военная. Ты сама понимаешь, какого характера эта женщина. Смотришь через какое-то время, а она полностью раздавлена. И приезжает другая, которая только и делает, что сопли на кулак наматывает. Такая становится сильной и смелой. Для последней словно наступает второй шанс. А первая до этого шанса идёт долго.