Екатерина Радион - Монахиня из третьего отдела [СИ]

— Как прошел ваш день, сенатор? — мило улыбнувшись, Лиретта проигнорировала Тони и во все глаза уставилась на Вейлума-старшего.

Шутка показалась ей… не очень-то смешной.

— Спасибо, пока продуктивно, жаль только еще не прошел, — со вселенской тоской в голосе ответил отец семейства, присаживаясь за стол.

Ужин не был роскошным. Минималистические блюда как будто бы располагали к тому, чтобы присутствующие быстро все съели и ушли по своим делам. Антонио предложил Рику сыграть после ужина в большой теннис, чтобы как-то нагулять аппетит для вечернего перекуса. Тот не стал отказываться, и лишь предложил Лиретте посмотреть лично, или из окон.

Могло показаться, что сенатор планирует заниматься исключительно рабочими вопросами — тем, что связано с его политической деятельностью или решением проблем собственного бизнеса. Совсем неожиданным оказалось встретить его почти сразу после ужина за дверями кухни. В приятной прохладе коридора он что-то обсуждал с усатым мужчиной в роскошном колпаке. Стоило Лиретте войти в их поле зрения, как собеседники, не сговариваясь, хитро улыбнулись и поманили ее к себе.

— Еще раз добрый вечер, сенатор, — поздоровалась Лиретта, выискивая взглядом кого-нибудь, у кого можно попросить помощи.

Этель словно сквозь землю провалилась, и пришлось явиться на кухню лично. К несчастью, именно в это же время Вейлум-старший решил сделать то же самое.

— Мы обсуждаем, какие сладости выбрать на фестиваль, — пояснил Джандетто, протягивая Лири буклетик, — Кстати, не желаете поучаствовать? Нам нужны милые девушки, умеющие держать себя, но создающие атмосферу непринужденного, детского веселья. И конечно, будет много людей. Конечно, Вам можно прийти и в качестве гостьи, но там уж как повезет с настроением Рикардо.

— А что за фестиваль? — осторожно уточнила Лиретта.

Она слышала что-то или даже читала в сегодняшних газетах, но из-за большого объема информации в голове сейчас творилось черте что.

— И при чем здесь ваш сын?

— Действительно, при чем? — изобразил недоумение сенатор, — Так что посоветуете нам с Рокки?

— Кто такой Рокки? — окончательно запуталась Лиретта.

— Я Рокки, — помахал рукой повар, добродушно улыбаясь.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, — ответил мужчина в колпаке.

Возникла короткая пауза. Лиретта не знала, о чем говорить, а Джандетто, похоже, не собирался ей помогать, наблюдая за девушкой с изощренным интересом ученого, которому достался интересный экземпляр.

— Рокки, а есть что-нибудь перекусить? — неуверенно спросила Лири, подходя поближе к повару.

Сенатор сенатором, а кушать хочется!

Повар бросил очень странный взгляд на господина. Тот неловко улыбнулся.

— Конечно есть, спрашиваешь! — усмехнулся повар, забирая буклетик, — Проходи внутрь и присмотри себе что-нибудь перекусить. Если что, Вантрисса тебе поможет.

В глубине кухни царили просто божественные ароматы. Лиретта даже подумала, что сами Триединые не всегда могут позволить себе что-то подобное. Хохотушка-повариха сняла с полки большое блюдо и принялась метать на него все, что под руку попадалось. И рассыпчатый рис с овощами, и котлеты на пару, нарезку сыров и колбас, фрукты, пирожные. Нашлось место и для небольшого чайничка с душистым травяным отваром. С чувством гордости за свое импровизированное творение, Вантрисса впихнула тарелку в руки Лиретте и выставила за дверь.

Стоило Лири выйти, как мужчины поспешно закончили разговор.

— Вроде как решили все, — доброжелательно заметил сенатор и остался держать буклетики, улыбаясь во весь рот.

— Обращайтесь, шеф. Я пока запланирую закупки. Устроим хороший фестиваль, — довольно потирая руки, ответил Рокки и с удивительной легкостью проскользнув вдоль стены мимо Лиретты в свою обитель.

— Ожидаете много гостей? — спросила первое, что пришло в голову, Лиретта, лишь бы избежать неловкой паузы.

— Избирателей иногда нужно баловать. Особенно когда происходит что-то нехорошее. Люди когда-то в прошлом разошлись на два лагеря. Одни считают пир во время чумы чем-то плохим, другие — чем-то хорошим. Определенно, если богачи останутся в застенках с эклерами — это будет отвратительно. Я не понимаю таких снобов. Люди напуганы, им нужно чувство локтя, леди Макфор. Им нужно чувствовать, что даже если мы не можем решить их проблем здесь и сейчас, мы не станем отворачиваться от них. Не правда ли?

— Триединые учат не отворачиваться никогда. Хотите, я попробую помочь? Правда, мне никогда не доводилось участвовать в чем-то подобном…

— Просто примите участие. Будут журналисты, будут простые люди. Большинство будет проверенными, но в числе проверенных могут оказаться и провокаторы, — пожал плечами сенатор, — Это не слишком предосудительно, пока провокации остаются на словах. Еще будут разнообразные сладости на пробу. Чтобы избежать инцидентов с отравлениями, я решил взять все производство под свою ответственность, но при каждом блюде будет указание на автора. Придется выучить и быть готовой к тому, что вам будут задавать вопросы или предлагать попробовать ту или иную сладость. Чем красивее девушка, тем больше к ней внимания и доверия. Лицемерие не нужно. Слушайте искренне, говорите в меру. Никакого снобизма, все по делу. Максимум участия. Так что, хотите побывать и поддержать простых горожан?

— Конечно! Я бы предпочла, чтобы это не понадобилось, но отворачиваться от тех, кому нужна помощь, по меньшей мере неправильно.

— Вот и славно. Это очень хорошо, что вы идете навстречу. Видите ли, я все думал о нашем разговоре перед ужином… — сенатор опустил глаза и задумчиво почесал висок.

— Вас что-то беспокоит? — Лиретта напряглась внутри.

Она не должна вызывать ощущение чужой. Ни в коем случае. И ей совершенно некстати ссориться с сенатором!

— Вы прошли немного дальше, чем большинство девушек, которых я видел рядом с сыном, и показали себя способной, — произнес сенатор, — Вы же понимаете, за пределами трибун я такими словами не разбрасываюсь.

— Благодарю. Я рада быть полезной, — несколько испуганно ответила Лири.

— Я думаю, мы с вами прекрасно понимаем: для тех, от чьих решений зависит судьба сотен, тысяч или… или сотен тысяч людей, личное как правило отходит на задний план. Сегодня вы интересны Рикардо, и между вами нет препятствий. Будь я более консервативным, я бы мог ставить палки в колеса просто на всякий случай, но право слово, зачем? Мы же, все трое, взрослые люди, не правда ли?

— Вы упрекаете собственного сына в ветрености? — осторожно спросила девушка, припомнив этот досадный факт в досье.

Конечно, мечтать о том, что будешь единственной для человека его уровня глупо… Но так хотелось!