Руслан Калыков - Только хардкор

Нам не выстоять. Никакой план не спасет, нас тупо задавят толпой. Рванувшись из-под купола, на ходу сплел и бросил вперед, едва успев прицелиться, шар энергии. Раздался взрыв, и двух стоящих спиной ко мне орков разметало в стороны. Торопливо создав несколько осколков, бросил в оставшихся двоих врагов, метя в глаза. Один орк упал замертво, не издав ни звука, уткнувшись изуродованным лицом в землю, но второй успел по-звериному пригнуться, ускользая в сторону от едва различимых в темноте осколков. Уворачиваясь от неожиданной атаки, орк на мгновение раскрылся, и братья, мгновенно отреагировав, синхронно обрушили тяжелые секиры на незащищенную голову монстра.

— Бегом! Бегом! — я подбежал к братьям и толкнул их в спину.

Те, обернувшись и оценив перспективы, рванулись на полной скорости, словно тренированные атлеты. Тяжелый топот ног позади подстегивал, заставляя забыть усталость. Стволы деревьев мелькали вокруг, порой ударяясь о плечи и руки, разворачивая корпус в стороны и беспощадно обдирая кожу.

Изматывающая гонка давила на сознание, и где-то на его задворках мелькала мысль, что убежать не получится, ведь ты не спортсмен, не воин и не убийца. Несмотря на холод, пот градинками стекал по лицу, пропитывал ткань одежды и заставлял кожу еще сильнее чувствовать редкие порывы холодного ветра.

Бежать. Нельзя останавливаться. Я цеплялся руками за встречные деревья, отталкивая себя в сторону, и бежал. Рванулась ткань на тонкой футболке, оставляя свой лоскут и темный мазок крови на подвернувшемся остром сучке. Плевать. Позади, взрыкивая и сопя, нагоняли орки. Братья бежали рядом, иногда оглядываясь назад. Без меня они могли скрыться, могли бежать быстрее.

Все равно. Я бежал, жадно захватывая ртом воздух. Кислорода отчаянно не хватало, легкие уже надсадно хрипели, не в силах выдерживать заданный темп. Может, стоит остановиться, укрыться под куполом и выиграть время для чертовых ирландских братьев… Я на секунду оглянулся назад. Крупные силуэты мелькали меж деревьев, не отставая, с упрямством охотничьих собак, бегущих по следу.

Неожиданно лес кончился. Стена деревьев расступилась, выпуская нас на широкий тракт, прямой полоской уходящий вдаль. Метрах в ста впереди замаячил неясный угловатый контур. Что это? Неужели карета?

Ткнув рукой в сторону возникшей надежды, поглядел на братьев. Те кивнули, мол, видим, знаем, и рванулись вперед уже не сдерживаясь. Догонят карету, чуть тормознут, а после глядишь — и сумеем полностью оторваться от преследователей. Внезапно над плечом что-то свистнуло. Инстинктивно втянув шею и шарахнувшись в сторону, я увидел, как совсем рядом, разминувшись со мной лишь на несколько сантиметров, пролетел брошенный топор. Прелести преследования на открытой местности во всей красе. Ругнувшись на собственную глупость, сконцентрировался на внутреннем источнике энергии.

Мана толкнулась в руки, податливая и покорная, сплелась в тугой комок и раскрылась за спиной овалом прозрачного щита. Почему я сразу так не сделал? Все-таки сказывался недостаток боевого опыта.

Впереди уже более ясно показалась карета. Братья, один спереди, второй сзади, закрепились на ней, заставив лошадей в упряжке идти тихой рысью, едва-едва, чтобы можно было сразу хлестнуть коней в галоп.

Свесившись на кованом помостике, Шон протянул мне руку, предлагая ухватиться и запрыгнуть рядом. Позади раздался звук удара, и тяжелый метал отлетел, спружинив об упругую стену щита за моей спиной. Я чувствовал, что еще немного, и мне пришлось бы укрыть себя куполом и попытаться дорого продать свою жизнь. Нагнав карету я ухватился за протянутую мне руку, подтянулся, запрыгнул на узкую подножку и крепко вцепился в холодную металлическую скобу на уровне груди.

— Гони! — рявкнул я Конору, разворачиваясь назад.

Щит обогнул тело со спины, замерев напротив вытянутой руки и укрывая нас от бросков со стороны орков. Впереди раздался свист и звучное: «Ха-а!» — Конор нахлестывал лошадей, заставив карету ускориться и затрястись на мелких выбоинах. Мы уходили от погони.

Сжатая тугой пружиной в груди тревога таяла, растворялась, раслабляя тело и позволяя расплыться в улыбке. Получилось. Мы спаслись.

Я захохотал, запрокинув голову назад. Мана закипела в жилах, словно ответив на смену настроения, заискрилась на кончиках пальцев синим сиянием.

Я развеял заклятие щита, взмахнув рукой, на которой уже формировался клубок искрящейся энергии, и с ожесточенным удовольствием толкнул его вперед. Взрывная волна с такого расстояния почти не ощущалась, лишь коротким порывом взметнула волосы, почти ласково огладив кожу на лице.

Двоих орков в эпицентре взрыва рвануло в разные стороны, вырывая крупные куски плоти, дробя суставы и кости. Кто-то попадал на землю, кто-то замер на месте, не решаясь больше продолжать преследование.

Удовлетворенно улыбнувшись, я повернулся к Шону.

— Кто в карете?

— Никого, — Шон говорил громко, силясь перекричать свистящий в ушах ветер.

— Внутри целая куча доспехов, мечей и прочего. Возница нас даже слушать не стал, сходу выстрелил по мне из арбалета. Задел, зараза, — Шон указал рукой себе в бок, — Ну, я его за это по голове и с кареты…

Я молча слушал, видя, как ирландец темнеет лицом. Над головой потоки ветра гнали грозовые тучи. Звезд не было. Лишь изредка сквозь рваные края облаков серебристый и невесомый лунный свет беззвучно падал вниз. Встречный ветер бил в лицо, толкал назад, грозя скинуть с несущейся вперед кареты.

Мы изменимся. Чем дольше мы будем в этом мире, тем сильнее он прорастет в нас, пустит корни где-то глубоко в груди. Научит убивать, не сожалея. Научит обману, коварству и жестокости. Заставит измениться, а если ты не сумеешь, то перемелет в своих тяжелых жерновах, что знали многих упрямых и гордых до тебя. Я поглядел на Шона. Хлопнул его по плечу.

— Ты спас нас. Я стою здесь, потому что ты смог заставить эту повозку идти медленнее и подал мне руку. Не сожалей. Все так, как и должно быть.

Шон поднял глаза, с натугой улыбнулся.

— Может, ты и прав, — ирландец поглядел назад, прищурившись.

Орки давно отстали, и позади виднелась лишь темная полоса дороги, окаймленная с обеих сторон высокой стеной сумеречного леса.

— Давно хотел спросить, как мы понимаем друг друга? — сказал я, глядя на ирландца.

— Система. Автоматом переводит и адаптирует любую речь. Вот только я не уверен, что мы станем полиглотами в этом мире. Максимум, на который мы можем рассчитывать — самый популярный язык или наречие у местных людей.

Понятно. Но что нам делать, когда найдем местных? Какую легенду мы можем придумать? Ведь ни история, ни география этого мира нам не известна. А люди здесь вполне реальны, в этом можно было не сомневаться. Такие же, как и в поселении гильдий. А может, и вовсе коренные обитатели. И то, что мир — тестовый, еще ничего не означает. Хотя что именно здесь тестируют и испытывают — пока тоже остаётся тайной.