Кирико Кири - Охотник на ведьм и земли падших

Но вместо этого… он увидел насаженную голову Аркадии на кол прямо на дороге перед домом.

Её глаза были закрыты, её спокойное лицо было полно грусти, словно в последние моменты жизни она о чём-то сожалела.

«Сожалела, что так и не стала матерью четырёх сыновей и одной дочки, которую они будут защищать», — пролетела мысль в голове мужчины, которая ударила болью в его душу.

Её изуродованное тело он нашёл на краю дороги, всё в пыли и крови. Он не хотел знать, что ей пришлось испытать перед смертью. Не хотел, но знал. Потому, что знал, что делаю с девушками в этих падших землях. Особенно с тем, кто сопротивляется и умудряется забрать за собой ещё семерых.

Он молча направился на новые чудовищные открытия.

Заглянул в пустой дом, где всё было перевёрнуто. Здесь стояло много сундуков и ящиков, которые видимо его жена собирала до отъезда. Здесь же он увидел сломанную доску в полу, где был тайник. В его душе мелькнула искра надежды, что Аркадия смогла их вывести в лес…

Но там он сделал второе открытие.

Его маленькая дочь со стрелой в голове, словно маленькая кукла, сделанная безумным мастером, лежала в траве. То, что давало ему надежду и спокойствие было мертво.

Не в силах больше стоять, мужчина упал перед ней на коленях. Где из глубины его души вырвались рыдания. Самый страшный кошмар для любого родителя, пережить собственное чадо, стало для него реальностью. Страшной реальность, которая не прощает ошибок и не забывает промахов.

Перед его глазами, словно в издевательство, пролетело видение.

Видение, где его Тория выросла прекрасной девушкой, что обладала магией копирования. Она бы жила спокойной жизнью, вышла замуж, завела детей и не знала бы горя. Он бы старел, глядя на то, как его сокровище радуется жизни, даря счастье своим детям; наблюдал, как растут внуки. Они бы праздновали праздники, сидя за столом у камина все вместе. Он бы смог уйти на покой в кругу семьи, в окружении дочери и жены…

Но теперь он держал лишь осколки того будущего, что могло быть, но которого уже не станет. Всё больше рыданий и острой боли выходило из него, пока он держал охладевшее тельце. Вскоре он аккуратно опустил его на землю и в приступе безумства начал создавать оружия и буквально выпиливать лес в округе, выпуская из себя всю злость. Сейчас он как никогда был похож на Рея что убивал работорговцев в первую ночь после трагедии.

Только когда его ноги начали дрожать от бессилия, а в лесу появилась небольшая поляна со взорванной землёй, он смог прийти в себя.

Раз за разом он терял тех, кто ему был дорог. Раз за разом он сам рушил судьбы людей. Он крутился, делая больно и сам же получал эту боль от других.

— Но ничего не кончено…

Да, для него ещё ничего не кончено. Его взгляд наполнился темнотой, охватившей его душу. Ноги перестали дрожать, а сердце объяло пламя ненависти.

С новыми силами он подхватил тело своей дочери и направился к дому.

Уже через час он стоял над двумя аккуратными могилами перед домом на выстриженной лужайке, где нашли своё последнее пристанище его верная ученица и подруга, и его дочь. От сюда открывался прекрасный вид на озеро и маленький уютный городок.

Мужчина не поленился помыть тела обеих и одеть их в одежду, что смог найти в доме. Аркадии и своей дочери он нашёл аккуратные белые сарафаны. В его родном крае, который за тысячу лет уже канул в историю, было принято провожать людей в белом одеянии. Как и принято пришивать головы обратно, так как считалось, что иначе человек потеряет её и его душа заблудится. Теперь Аркадия выглядела так, словно спала, если не считать шва не шее.

Он прощался с ними, засыпая их землёй. Когда настало время засыпать их лица, он ещё раз глянул эти безмятежные выражения, всей душой надеясь, что они обрели покой и счастье, отпечатывая эти лица в своей поломанной душе. После чего закрыл глаза и засыпал их.

Он молча прощался с теми, кто был его семьёй. Прощался, потому, что…

— Ничего не кончено…

Нет, его жена ещё жива, так как её тела нет. И он не оставит её. Пусть молятся те, кто попадётся ему на пути. Он отправится хоть на край света и вытащит её, а потом…

Потом он будет мстить. Его смысл жизни — это война. Он создавался для того, чтоб защищать свою расу, но он не справился. Он бродил по миру, пытаясь найти своё место, но так его и не нашёл. Потому что его мир — война. И он принесёт войну и месть всем: и ведьмам, и работорговцем и всем тем, кто когда-то сломал его жизнь.

Всем кроме охотника на ведьм. Этого синего демона, что вдруг появился перед ним.

Потому, что таким как они никогда не будет счастья. Сама их жизнь будет наказанием. Что бы тот охотник не думал, очень скоро он сам это поймёт.

Мужчина бросил прощальный взгляд на могилы, где располагались деревянные надгробия, на которых были выбиты имена — Аркадия и Тория.

После этого он ни разу не обернулся, уходя вниз.

На эту несчастную часть мира надвигалась ещё одна волна насилия. Правда на этот раз, её жертвами стали все те, кто перешёл закон. Потому, что мужчина не бросал слов на ветер — он мстил всем, кто сломал ему жизнь. И работорговцы с бандитами там заняли первое место.

Завтра для Рея наступило очень скоро. По крайней мере ему казалось, что ещё часов пять назад он пил и громил бары, а сейчас лежит в кровати, которую буквально секунд десять назад делил с девушкой. Которая, кстати говоря, сейчас обнажённая стояла перед ним и протягивала стакан с водой.

— Имей ввиду, меня отрава не возьмёт, — пробормотал ей он, принимая стакан и принюхиваясь к травяному запаху.

— Мы не убиваем клиентов, — вежливо улыбнулась она. — Это портит репутацию. А в стакане отвар от головной боли. Уверенна, что после единолично испитой бутылки тебе он понадобится.

И она была права, голова Рея раскалывалась от боли. Конечно, он мог отключить её с помощью «системы», однако после случившегося не спешил пользоваться её услугами. Поэтому он с благодарностью принял предложенную помощь, надеясь, что его не развели.

Всю ночь он то и делал, что куролесил с этой девушкой. Под алкоголем она ему ещё больше напоминала Адель, и он не мог остановиться. Кажется, он даже её и называл Адель, но это не точно. В любом случае ночью он спать ей не давал, а она развлекала его всевозможными позами и даже методиками, которые Адель бы наверняка восприняла как грязные и оскорбительные.

И только к утру усталость свалила его.

А сейчас…

А сейчас кроме головной боли он больше ничего не чувствовал. Тяжесть с души спала. Конечно, осадок ещё остался, однако это было намного лучше, чем вчера и позавчера. Теперь он был готов двигаться дальше. Ровно тогда, когда подействует отвар и боль спадёт.

— Кстати, пока ты мило пускал слюни на мою грудь, к нам зашла одна из девушек. Она сказала, что твою подругу видели.