Сергей Залевский - За бортом

Пагубное влияние человека на планету сведено к минимуму по понятной причине отсутствия как таковой самой цивилизации: небольшую сушу занимали многоэтажки отелей, где тысячи добытчиков останавливались после длинных рейсов. Еще там располагалось некоторое количество перерабатывающей промышленности, ну и совсем немного занимали ремонтные мастерские и сервисные конторы. Хотя, как понял Гриша, многие проблемы на судне решал капитан лично прямо в океане, так как расстояния были огромны, и возвращаться в порт по каждой поломке влетало в серьезные денежные потери. Интересно решался вопрос закупки живой массы: ее принимали прямо в океане, и для этого существовали грузовые глайдеры и флаеры, хотя разницу между теми и другими Григорий не понимал. Схема работы такая: рыбак нашел косяк, словил его или набрал еще чего-то ценного на дне, например, и хочет продать этот товар живьем – до порта плыть пару месяцев, понятно, что за это время, если не кормить такую кучу живности, то она сдохнет – но не кормить же, смешно ведь! Вариантов два, вернее три: тут все зависит от типа кораблика, как понял Григ – или заморозить, что снизит доход при сдаче, или переработать, если позволяет оборудование, или же заказать забор товара прямо в океане.

Для этой цели частично служила сеть навигационных буев и бакенов – кроме основной своей направленности, а это: ориентация судна в данном участке океана, информация о течениях, связь с материком, получение автоматических сводок погоды и прогнозов ее развития – кроме этого капитан любого судна мог вызвать к себе грузовой флаер для продажи живого сырья или сервисный глайдер, если не мог справиться сам с поломкой. Да, это считалось дорогим удовольствием, ведь вызов мог прийти из другого полушария, но прибыль от продажи именно живого сырья окупала все минусы такой способы сдачи – капитан получал деньги тут же, прямо в океане, ведь бакен давал возможность связи с банком. В случае же поломки, с которой силами себя любимого человек не мог справиться, вопрос прибыли отходил на второй план – тут как бы ни погибнуть на просторах бескрайнего океана! Указывалось, что система навигационных буев покрывала не всю поверхность планеты: в районе полюсов они вообще не устанавливались, так как быстро выходили из строя, а поскольку корабли туда практически не заплывали, то от них отказались, как и, впрочем, в прилегающих к полюсам холодных водах. Работы системы бакенов брали на себя государства-колонизаторы Стора – колонисты не платили тут никаких налогов или сборов, и это понятно – вряд ли в таких условиях жизни кто-то из поселенцев согласился бы на поборы.

Однако Григ справедливо считал, что за все платит конечный пользователь – а здесь таким пользователем были моряки, поэтому однозначно – какая-то часть денег, получаемых корпорациями от перепродажи сырья в Содружество, шла на обслуживание системы бакенов, ведь все должно быть рентабельным, и здесь это не исключение. Информация по остаткам суши в виде островков и архипелагов была малоинтересной – ну да, есть несколько тысяч островков, часть из которых географически увязали в некие архипелаги, что это поменяло для людей? Как правило, это полностью безжизненные скалы посреди океана, между которыми зафиксированы сильные течения, опасные подводные рифы и прочие неприятные мелочи, усложняющие иногда судоходство до невозможности – в тех местах легче напороться на риф, пробить себе обшивку, чем найти там действительно нечто ценное. Карта глубин оказалась полезным довеском к географической карте мира – отметил, что информация о рельефе дна тоже была неполной, и покрывала в основном теплые широты, хотя в некоторых местах отметки одного и того же подводного каньона могли прыгать в пределах одного-двух километров.

Интересной оказалась информация о так называемых плавучих городах, суть в чем: определенная часть колонистов могла взять крупный кредит на сборку посреди океана условно неподвижного «города». Так как свободной земли не было по определению, а часть населения достаточно быстро уставала жить на подвижной палубе, то строили нечто вроде плавучих буровых платформ – такая конструкция, как правило, размещалась на неглубоких плато и условно считалась неподвижной. Конечно, последнее утверждение было в меру ошибочным – конструкция время от времени перемещалась – это было связано, в основном, с уменьшением продаваемой фитоорганики или зооорганики. Просто люди в один прекрасный момент меняли свою стоянку, перемещаясь на пару сотен километров в поисках богатого дна, когда на старом месте вырезали всю фитомассу. Конечно же, океан быстро восстанавливал растительность, но люди не ждали, а находили для себя более «жирное» место – численность же населения на таких островах прыгала от сотни до тысячи постоянных обитателей, в зависимости от размеров «острова». Любой капитан мог пришвартоваться к такому городу, предварительно обсудив все нюансы контакта с платформой – продать тут сырье, купить все, что нужно для плавания, отдохнуть. Всё, что можно купить на материке, можно было приобрести и тут – немного дороже, конечно, но зато не надо плыть куда-то несколько месяцев.

Если верить базе, на сегодняшний момент в океане торчало пять таких городов с численностью населения до тысячи человек и один крупнее, с населением в полторы тысячи – последний носил название «Северная гавань» и дислоцировался на границе теплых широт и переходных в сторону Северного плюса планеты. Точное местонахождение городов следовало выяснять через сервис навигационных буев, но в отношении именно самого крупного имелась некая определенность: город-платформа медленно перемещался время от времен по краю плато, глубиной до четырехсот метров, которое граничило с впадиной, носившей имя «Десятка» – как вы догадались наверняка, это подводный каньон с глубиной до десяти километров. «Северная гавань» позиционировалась как самая «древняя» конструкция такого рода на планете – её возраст оценивался всего в двадцать три года, а знания из базы твердили, что костяком своеобразного клана, который первым на Сторе пошел таким сложным путем, стали некие хаманцы. Гриша еще тут подумал, что следует изучить историю Содружества хотя бы для того, чтобы не путаться в расах, его населяющих.

Информация из трех баз по подводному миру планеты дала массу определений, характеристик и названий подводных жителей океана, водорослям и разным донным моллюскам, и тварям. Что касается рыбы, то, как и ожидалось, больше внимания тут было уделено именно промысловым видам, а по хищникам на порядок меньше, из чего понял две вещи. Первое: они не ценились, разве что как экспонаты для океанариумов, их не ловили, так как мясо было тугим и жестким, да и часто попахивало не очень хорошо – да и на Земле, касаток и акул не ловили ради мяса, если он не ошибался. Во-вторых, Гриша понял то, что и так уже знал по опыту – встреча с ними под водой может закончиться больно, если не смертельно. Знакомство с тем самым донным лохматником только подтверждало информацию из базы, а судя по ней, тут плавали достаточно опасные виды существ, для которых в смысле пищи человек не особо отличался от рыбы. Нашел (вспомнил) информацию о том страшиле с длинными щупальцами, который пытался тогда догнать его в океане: нечто по имени мокроног подразделялось на несколько видов, в основном, по окраске тела. Самым большим, замеченным людьми за историю плаваний по Стору, считался темный подвид – он мог достигать тридцати метров в длину, если считать от вершины уродливой башки до кончиков щупалец. Однако независимо от цвета и длины, это уродство считалось на данный момент самым опасным для человека в океане, так как вполне могло своими отростками схватить прямо на палубе зазевавшегося моряка и утащить под воду на обед – Григ тут подумал, что возможно такое вот существо сожрало и его предшественника. Кроме того, сведения намекали, что мокроног не привязан к какому-то определенному ареалу обитания, и встретить его можно в любом месте, хоть и крайне редко. А вот с последней фразой моряк готов был поспорить: он тут всего три месяца, а уже в первом рейсе натолкнулся на это чудовище, хоть и не непосредственно… Однако, судя по прилагаемым картинкам, гадость редкостная – смесь кальмара с осьминогом – зверюга вызывала легкий холодок по спине, особенно когда вспомнил детали, которые смог рассмотреть в бинокль.