Марина Дяченко - Ведьмин зов [сборник litres]

Перед взлетом он позвонил комиссару Ларри:

– Спасибо, это было хорошее время. Мы здорово вместе поработали.

Ларри ничего не понял:

– В смысле? Ты где?!

Мартин оборвал связь. Ларри узнает – позже.

Самолет поднялся над Одницей. В море тлели огоньки круизных судов, город сверкал, как гирлянда. По краям темнели горы с сосновыми лесами. Белой полоской прибоя тянулся пляж; Мартин залюбовался – несмотря на боль. Несмотря на тревогу и горечь; мысль о том, что он в последний раз видит Одницу, уже не казалась такой дикой. Он ненавидел этот город – и здесь он был счастлив, как никогда.

Он бы хотел увидеть Эгле хотя бы еще один раз. Хотя бы раз.

– Эгле, простите, я не… То есть я знала, что вторая жертва «Новой Инквизиции» выжила… Но Клавдий не сказал, что это были вы!

– Не сама по себе «выжила», – Эгле облизнула сухие губы, – меня спасли. Мартин спас мне жизнь, и, если хотите, он спас мою личность. Рассудок в том числе.

– Теперь я лучше понимаю, – проговорила Ивга. – Теперь я… да, конечно.

Горел огонь в камине, покрывались сизым пеплом поленья. Эгле хрипло дышала, сдерживая кашель.

– Я понимаю, – повторила Ивга другим голосом. – Человечество и ведьмы век за веком ведут войну, она то разгорается, то утихает. Мы с вами видели самое длинное в истории затишье. Все эти годы по отношению к ведьмам люди были… если не добры, то не особенно кровожадны. Но страх и ненависть к ведьминому роду никуда не девались, они накапливались… и вылились в «Новую Инквизицию». Не просто убийство – отвратительный ритуал… идея, ставшая ценностью для многих. Абсолютное насилие, вот что люди противопоставили страху перед ведьмами. И тогда ведьмы вспомнили о Великой Матери… и это только начало…

– Не пугайте меня, – сказала Эгле.

– Поздно пугаться. – Ивга улыбнулась, будто опомнившись. – Я хочу вам рассказать то, чего никто не знает. Кроме Клавдия, но он в это не верит… Мне надо кому-то передать… поделиться.

Клавдий получал сообщения от референта: Мартин вылетел из Одницы. Мартин приземлился в Вижне. Мартин едет из аэропорта во Дворец. За все это время, несколько длинных часов, Мартин ни разу не позвонил Клавдию, ни по служебной линии, ни по личному телефону. В его молчании было нечто зловещее.

Больше всего сейчас Клавдий хотел сорваться с места и ехать к Ивге. Но он должен был говорить с сыном не дома и не в присутствии матери. И, к счастью, полно было неотложных дел, которые удерживали его во Дворце: от Руфуса из Ридны упал, будто камень на голову, рапорт о немедленной отставке, это выглядело как паническое бегство. Ридна оказалась обезглавленной в самый неподходящий момент.

Глубокой ночью Мартин переступил, наконец, порог кабинета Великого Инквизитора, и Клавдий встал, будто его подбросили:

– Что с тобой?!

– Поцарапался. – Неловко действуя одной рукой, Мартин снял крышку с пластикового тубуса для чертежей, вынул серебряный кинжал и положил на стол перед Клавдием.

Да, Эгле Север изобразила эту вещь достоверно и точно.

Клавдий нажал кнопку селектора:

– Врача пришлите, пожалуйста.

Мартин поморщился. Его светлые волосы потемнели, слипшись от пота, и рыжий оттенок, унаследованный от Ивги, стал заметнее.

– Я так понимаю, – сказал Клавдий, – у тебя вопросы ко мне?

– Где Эгле Север?

– В надежном месте.

– Она…

– Она в порядке.

Мартин вдохнул и выдохнул. Сжал зубы:

– А мама?

– С мамой ты превысил полномочия, – спокойно отозвался Клавдий.

– Ты ошибаешься, – тяжело сказал Мартин, – когда доверяешь ведьмам.

– Я доверяю не «ведьмам». Я доверяю некоторым людям.

Вошел дежурный врач из клиники при Дворце. Мартин сел в кресло, врач снял окровавленный бинт с его ладони; Клавдию стало физически больно: рука его сына была пробита насквозь, и рана выглядела скверно.

– Я теперь не смогу играть на фортепьяно? – спросил Мартин с улыбкой.

– Неизвестно. – Врач сглотнул, глядя на рану. – Не исключено, что… если восстановить сухожилия… сможете.

– Тем более странно, что раньше никогда не играл. – Мартин подмигнул, вполне безумно.

– Могу предложить сильное обезболивающее, – после неловкой паузы пробормотал врач.

– Я маркированный инквизитор. – Мартин стер улыбку с лица. – Ни снотворных, ни анальгетиков. Пожалуйста, давайте закончим. Заклейте чем-нибудь, время идет.

Клавдий разглядывал серебряный клинок. Лезвие казалось неестественно чистым – с единственным оружейным клеймом.

– Я бы рекомендовал с этим в госпиталь, – сказал врач, закончив перевязку.

– Спасибо, – сказал Клавдий.

Врач вышел.

– Не волнуйся, – сказал Мартин. – Я прекрасно себя чувствую.

– Вижу. – Клавдий сжал зубы.

– Ерунда, – Мартин снова улыбнулся. – Та ведьма поплатилась сполна, не беспокойся.

Клавдий не узнавал сына. Чужой и страшный человек явился к нему в кабинет. Полный боли. И непредсказуемый.

– Почему ты не сообщил о задержании? Почему ты не выходил на связь несколько часов?! Ты помнишь, что по закону я должен ее допрашивать, а не ты?!

– Оперативная обстановка, – сказал Мартин протокольным голосом, – требовала немедленных действий.

– Ты ее пытал, – сказал Клавдий.

– Да. – Мартин приподнял уголки губ. – Не только ты это умеешь.

– Оно того стоило?

– Еще как. – Мартин жестко, неприятно оскалился. – Я получил важнейшую информацию. Уникальную. По итогам предпринял ряд шагов…

– Объявил мать в розыск?!

– Да, потому что ты этого не сделал. Ты все время знал, кто такая мама… и надеялся – на что? На чудо?!

Клавдий мысленно сосчитал до десяти. Дело оборачивалось хуже, чем он мог представить.

– До инициации, – он говорил медленно и подчеркнуто спокойно, – никто не может определить ни силу ведьмы, ни специализацию. Твоя мать не инициирована. Что я должен о ней знать?!

– Ты мне все время врал. – Мартин смахнул здоровой рукой пот со лба. – И ты, и она.

– Потому что правде ты бы не поверил. – Клавдий почувствовал, как уходит земля из-под ног.

– Я верил каждому твоему слову, – сказал Мартин. – Я всю свою проклятую жизнь верил каждому твоему слову.

Ей стало теперь значительно легче, кашель утих. Ушла противная слабость – как будто рассказ Ивги оказался универсальным лекарством.

– Потрясающе красивая идея. Я просто… просто снимаю шляпу. Это… на грани гениальности.

– Всего лишь идея, – глухо сказала Ивга. – Мечта.

– Очень красивая, – повторила Эгле. – Мир без скверны. Мир, где ведьмы исцеляют, спасают, создают… У меня голова кругом. Я никогда не поверю, что вы не пытались… не искали пути… перейти от исследований к делу.

– Экспериментировать с инициацией, – Ивга вздохнула, – все равно что ставить медицинские опыты на детях. Я могла бы начать с себя, но… если я ошибусь и «очищения» не случится, на свет явится ведьма-матка, и убить ее сможет только прямое попадание ядерной бомбы. Предложить пройти инициацию кому-то другому… я не готова.