Коротыш Сердитый - Под маской зверя [СИ]

— Я тоже так считаю. — Кивнул Коготь. Похоже, что плодить врагов — это его ноша на всю оставшуюся жизнь. — Я буду осторожен. — Он посмотрел на плачущее небо. — Тогда тем более я должен уйти.

— Понимаю. — Грундальф тоже прикинул в голове, что к чему. — Но знай — тебе здесь всегда рады. — И поправился. — Пока я за главного в Шустове. — Он улыбнулся. — Все же подумай, стоит ли бегать от какого-то купца? Поверь, те, кто так вольно обходится с Богами, плохо заканчивают. То, что он сделал сегодня… оно ему еще откликнется. — Здоровяк засмеялся. — Воин не прощает такого к себе отношения и даже заступничество Дельца ему не поможет.

— Дельца?

— Покровителя торгашей. — Грундальф сплюнул. — Хитрого жадного Бога обмана и наживы. Те, кто служит Воину, они не слишком хорошо относятся к последователям Дельца. И те им платят той же монетой, хотя обойтись без охраны не могут.

— Поехали уже, хорош болтать. — Болли тронул поводья и лошадь медленно пошла вперед.

— Заходи ко мне в дом, поговорим! — выкрикнул Грундальф. — Я тебя с женой познакомлю!

— Ага, чтобы она в обморок упала. — Фыркнул возница и мельком глянул на физиономию здоровяка. — Попадет тебе от нее… — покачал головой Болли.

— Я глава Шустова и глава в своем доме! — важно сказал Грундальф.

— Ну-ну. — Отозвался Снуки. — То-то я каждую ночь слышу гневные визгливые вопли и крики, что доносятся из твоей спальни.

— Я еще силен! — Грундальф напряг бицепс.

— Да только орут не в порыве страсти, а от злости и негодования. — Рассмеялся воин и здоровяк показал ему кулак. — Все, молчу, молчу.

Коготь смотрел повозкам вслед. Обычные нормальные люди со своими тараканами в голове. И почему они ему так понравились? Может быть тем, что не пытаются ловчить и умеют отличать правду от лжи? Четко следуют своему внутреннему кодексу и уставу воина? Прирежь он этого купца и его сынка прямо здесь, во дворе, никто бы его не осудил, Коготь был уверен. Наоборот, постарались бы все скрыть. Возможно, потом это все вышло бы им боком и самих Шустовцев осудили бы за самоуправство — наследники купца постарались. А так… случилось как случилось. Хотя, может Грундальф и прав, и купца настигнет карма, но вот что-то в это Коготь не верил, основываясь на опыте своей прошлой жизни. Там наоборот, такие товарищи были на коне. Или же просто Боги покинули землю, когда поняли, что человека уже не исправить? Коготь замотал головой, просто выброси эти мысли из головы, сейчас перед ним стоят более приземленные задачи.

Олаф честно распорядился трофеями — за семерых убитых Когтем в пещерных проходах бандитов, за орка и за помощь в схватке отвалил четыре комплекта отличных доспехов, шесть мечей, семь кинжалов и пару мешков, набитых позолоченной посудой, а также три полных кошеля денег. Правда не золота туда насыпал, а серебряных и железных монет, да и честно сказать у бандитов золотых было не так много. Ящер тут же договорился с кузнецом, что тот заберет себе доспехи, а взамен сделает ему кожаную защиту, точно подогнанную по телу с возможностью скрытого ношения под плащом. Ларс, оценив просьбу и предлагаемую ему броню, согласился обменять два комплекта на один кожаный с наклепанными на него пластинами, заверив, что мешать движению и бренчать они не будут, а защита явно стане лучше. Олаф, присутствующий при торгах, одобрительно кивнул, соглашайся, мол. А потом сам предложил выкупить у Когтя оставшиеся два комплекта, которые тот с облегчением сбагрил, потому что сам не понимал, что с ними делать. Он бы и от мечей избавился, ибо таскать всю эту тяжесть желания не было, но воины его бы не поняли. Ничего, полежат до следующей сделки.

Про Рурка тоже никто не забыл — за убитого орка и за часового ему полагались трофеи с обоих, ну и за помощь в схватке тоже. Один хороший комплект железных доспехов, пара щитов и пара мечей, а также кошель, полный серебряных монет. Мав был доволен и этим. Он уже прикидывал, на что сможет обменять не нужные ему комплекты и где пристроить мечи. Тем более, что он нашел в сокровищнице бандитов хороший крепкий лук работы дремаров, истинных мастеров и лучников и большего ему и не надо было. Завидев, как Коготь торгуется с кузнецом, Рурк подошел в Олафу и попросил поменять награду. Тот оценил лук в комплект доспехов, щит и те самые пару мечей, так что мав остался при деньгах, со щитом и луком, что его вполне устроило.

Про девушку тоже не забыли — презентовали ей тот самый лук, что она выбрала в оружейке, легкие кожаные доспехи, кое-какую одежду, что нашлась в загашниках бандитов, чтобы не сверкала голым задом перед мужиками, ну и деньги опять же. Пусть немного, всего пару золотых и двадцать серебром, но для Вирсты это были огромные средства. За всю свою короткую жизнь она максимум один золотой подержала в руках, не более, а тут сразу два. Богатая банда за несколько лет скопила состояние, равное бюджету небольшого города такого как Шустов.

Болли с телегами вернулся быстро — вывозить добро и оставшихся раненых. К тому времени Коготь сколотил носилки, потому что проезда к домику Анги не было — бывший хозяин строился сразу на месте и вырубил часть леса. Про носилки здесь знали и не удивились, когда увидели, что именно городит хас. Тот взял два ровных шеста, намотал на один сложенную в несколько слоев плотную ткань, потом закрутил в нее второй и все это прибил найденными гвоздями, чтобы по пути знахарка не шлепнулась на землю, если ткань вдруг развернется. Посадил в носилки Вирсту и они с Рурком прошлись по двору. Девушка сначала пугалась носилок, но потом, поняв, что они получились прочными, лениво развалилась. Тут-то ее и вернули с небес на землю — Коготь резко опустил свой край и испытательница шлепнулась.

— Достаточно. — Сказал он.

Вирста отшибла пятки, но ничего не сказала. Она вообще старалась держаться поближе к зверям, чем к остальным воинам. Которые без ошибок распознали в ней при свете дня орочью квартеронку. Коготь с девушкой не разговаривал — не до того было, да и она сама не лезла к нему с разговорами. Анга до сих пор находилась без сознания, но живая. Афруд сказал, что ее жизни ничего не грозит, но чем дольше она не приходила в сознание, тем больше беспокоился ящер. А ну как занес в рану какую-нибудь заразу и знахарка начнет гнить изнутри? Начнется воспаление, потом гангрена, инфекция попадет в кровь и она умрет. Неудачно получится. Коготь был ей благодарен за спасение своей жизни и теперь старался отплатить тем же.

Анга пришла в себя, когда ее грузили в повозку. Знахарка открыла глаза, осмотрела присутствующих мутным взором.

— Пить. — Попросила она.

Рурк дал ей немного воды и отобрал, когда Анга жадными глотками принялась глотать.