Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов

— Твою мать!

Времени впритык, но еще можно поймать «подкидыш» до молла. Однако Джейн вовсе не горела желанием в такую позднотень мчаться сломя голову на пересадку. Придется нырять в «Синеплекс», чтобы прихватить хоть немного сна, там, иначе можно наделать глупых ошибок, затем, обнеся музыкальный магазин, подрезать банку чего-нибудь съедобного, наскоро заморить червя, рыскать в поисках свободной скамейки и, найдя ее, хоть немного полистать учебники. Потом еще предстоит лететь на последний экспресс «Красный глаз». Не слишком ли много заморочек для небрежно брошенного обещания?

Короче, все это она и проделала.

Ну, почти все. На обратном пути Джейн немного замешкалась на выходе из молла, где время текло наполовину нормально и размещались объявления о распродажах. Выходя на улицу, она как раз успела разглядеть приветливо подмигнувшие ей красные огоньки уходящего экспресса. Пришлось топать два километра вдоль парковки. По дороге в неимоверной близости проносились стальные бегемоты, и Джейн едва не сбивало с ног завихрениями воздуха. За кирпичной оградой лесопарка мелькали чьи-то светящиеся глаза и слышались приглушенные возгласы. Кто-то скрытно пробирался в темноте, несомненно следуя за ней.

«Вервольфы! Кошмар!»

А Питер на следующий день в школе появиться не соизволил. За обедом Джейн задала несколько осторожных вопросов и выяснила, что он известный прогульщик.

— Дался тебе этот фей долговязый, — беззаботно фыркнула Саломея. — Все они непостоянны. Может, за это мы их и любим.

По этой самой причине Джейн сразу после уроков впервые оказалась в той части города, которая размещалась за свалкой. Она собиралась отыскать логово Питера, отдать ему кассету и сказать пару ласковых. Торговый район постепенно приходил в упадок. Питер обитал над разорившимся на скидках магазином аудиотехники. На лестнице пахло старой краской и кипяченым бельем. Линолеум на площадке перед квартирой сморщился и пошел трещинами. Она постучала.

— Входи.

Джейн открыла дверь.

Питер, бледный и совершенно голый, лежал, запрокинув голову, на смятой постели. Тонкие ребра выпирали наружу, и подменышу был виден один пепельно-серый сосок. Случайно упавший на бедра край мятой простыни скрывал из виду интимные части тела.

— Поставь на стол, — велел он, не открывая глаз. — Прибавь два бакса чаевых и запиши на мой счет.

Джейн молча стояла, не зная, как поступить. На груди Питера виднелась легкая поросль, и прямо посередине живота протянулась тонкая линия завитков. В углу на стуле гудел черно-белый телевизор. На экране беззвучно металось изображение.

— По-моему, я… не тот, кого ты ждешь, — решилась она наконец.

Питер рывком сел, в панике сгреб простыню и завернулся в нее целиком. На этом силы его иссякли, он снова рухнул на кровать.

— Ах, да. Пленка. Э-э, извини, я… ну, сама видишь, я не в том состоянии, чтобы идти в школу.

— Выглядишь ты ужасно.

— И чувствую себя так же.

В туалете зашумела вода. Оттуда, застегивая юбку, появилась Гвенайдви Зеленая.

— Ой, привет! — Русалка вполне дружелюбно воззрилась на подменыша. — Ты кто?

— Друг из школы, — подал голос Питер, — Джейн Олдерберри. — Глаза закрыты, веки почти прозрачные. Губы белые.

Вот это да! То ли из-за того, что Питер назвал ее своим другом, то ли из-за того, что он знал ее полное имя, но Джейн едва не раскрыла от удивления рот.

— Я просто заскочила отдать это. — Она протянула русалке маленький сверток. — Это тебе. От Питера.

— Как мило. — Гвен приняла кассету, немного полюбовалась ею и неуловимым движением руки заставила подарок исчезнуть. Скользнув на кровать, она свернулась клубком рядом с Питером и погладила его по голове.

— Бедняжка. Так легче?

— У тебя такая прохладная ладонь, — прошептал он. — Такая прохладная. — Питер вслепую нащупал ее пальцы и поднес их к губам, чтобы поцеловать.

Всем сердцем Джейн потянулась к ним. Они оба были такие красивые, такие бесконечно влюбленные, такие обреченные. Разве ее собственная жизнь, пресная и запутанная, могла сравниться с их жизнями? Для ее чувства, столь нежного и такого же сильного, лучше всего подходило лишь одно название — любовь.

— Который час? — Питер внезапно раскрыл глаза. — Мы ее пропустили? Наверное, как раз начинается.

— Тсс, — улыбнулась Гвен. — Я слежу за временем. — Подплыв к телевизору, она повернула ручку громкости. — Да, начинается.

Передавали какое-то очередное ток-шоу со стандартным набором высоких грациозных персонажей с микрофончиками на воротниках элегантных костюмов и одинаково безупречными прическами, зубами и ногтями. Джейн редко пользовалась возможностью поглазеть в телевизор. Подменыша не особенно интересовали бесконечные вариации на тему эльфов и денег, время от времени для контраста приправленные парочкой гномов. Эти шоу с тем же успехом могли транслироваться из другой вселенной, где ни у кого никогда не пахло под мышками, не случалось кариеса и не путались в волосах дохлые мыши. Жизнь в телевизоре не имела ничего общего с ее собственным жизненным опытом.

— Ну, — неловко начала она, — я, наверное, пойду.

— Нет, останься! — воскликнула Гвен. — Это миг моего триумфа! Мы хотим, чтобы ты разделила его с нами; правда, Питер?

— Я хочу того же, чего и ты. Ты же знаешь.

— Ясно? Ой, по-моему, еще хватит времени разогнать. Питер, куда ты ее дел?

— На комоде.

Гвен извлекла длинную трубку с хмурящимся на чубуке меершаумовским Тоби и насыпала в нее довольно много чего-то похожего на черные опилки.

— Хэш, — пояснила русалка, присев на край кровати между Питером и Джейн. Она поднесла мундштук к губам, зажгла спичку и сделала длинный вдох, затягивая язычок пламени вглубь зелья. Не спрашивая, она протянула трубку подменышу.

Кончик мундштука еще хранил влагу от губ Гвен. Джейн, опасливо сунув его в рот, глубоко вдохнула. Легкие тут же наполнились дымом — едким, дерущим горло. Она подавилась и закашлялась. Из нее вылетало облако за облаком, в непостижимом количестве заполняя комнату, а Джейн все не могла остановиться. Она сотрясалась от кашля и думала лишь об одном: как бы не опозориться перед хозяевами, просыпав содержимое трубки.

Где-то поблизости раздавался смех Питера.

— Во-во! Задержи дыхание! Задержи дыхание!

Гвен забрала у нее трубку и постучала по спине.

— Ну-ну, — проворковала она утешительно. — Не в то горло пошло, да? В следующий раз не затягивайся так сильно, и все будет в порядке.

— Ага. — Слово жужжало, отдаваясь эхом в ушах, резонируя глубоко внутри черепа, где все рассыпалось искрами и растеклось клубящимся серым туманом. На мгновение Джейн перестала соображать, где находится и что делает, и, пытаясь скрыть это, она повторила «ага», толком не понимая, с чем соглашается.