Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов

Но Балдуин, хотя глаза его следили за каждым ее движением, молчал и не сделал попытки остановить ее, когда она стала бочком подбираться к двери.

Джейн уже схватилась за ручку, когда ее взгляд привлекла лежащая на коленях у Балдуина папка. Серый картонный прямоугольник, придерживаемый старческими руками, — что-то вдруг подсказало ей: это важно.

«Я спятила», — удивилась Джейн, когда, съежившись, возвращалась к хозяину кабинета.

Балдуин наблюдал за ее рукой, опускающейся к его коленям. Тыльные стороны его бледных кистей покрывали старческие пятна. Джейн осторожно взяла папку двумя пальцами и потянула. Папка выскользнула у него из рук. Глаза Балдуина продолжали следить за папкой. Джейн прочитала на сером картоне имя.

«Питер с Холмов».

Она лихорадочно распахнула папку. В ней содержался единственный квадратик тонкой бумаги, и ничего больше. Серые смазанные буквы прыгали перед глазами: она не могла прочитать их здесь. Не в ее нынешнем состоянии. Джейн сложила бумагу вчетверо и сунула за вырез блузки.

Балдуин не шевельнулся, даже когда она снова вложила папку в его пятнистые руки.

В коридорах никого не было. Она медленно переступила порог. Из какого-то класса появился было учитель, увидел ее выходящей из кабинета директора и юркнул обратно. Незнание ненаказуемо.

Испытывая головокружение и некоторую оторванность от реальности, Джейн поплыла по коридору.

Когда Джейн проходила мимо секретарского кабинета, Хрюк и Соломчик ухватили ее под руки и втянули в комнату.

— Что он тебе сказал? — набросилась на Джейн секретарь. — Что он сказал?

До сих пор Джейн еще как-то держала себя в руках. Но тут она сломалась, безудержно разрыдавшись от смешанного чувства страха и отвращения.

— С ней истерика, — констатировала секретарь. Она занесла руку и отвесила Джейн пощечину, да такую, что у девушки в ушах зазвенело. Брызгая слюной, секретарь твердила одно и то же: — Что он сказал?!

Некая холодная, расчетливая половина Джейн, незаметно обитавшая в глубинах ее существа, увидела шанс и воспользовалась им. Никто из них ничего не знал. Они так боялись директора, что не смели встречаться с ним лично. Они имели не больше представления о его истинных намерениях, чем о намерениях самой Госпожи Луны.

— Он сказал, что я должна стать алхимиком! — всхлипнула она. — Он сказал, что вы должны дать мне полную стипендию.

Троица обменялась исполненными глубокого разочарования взглядами. Они не могли поверить в услышанное, как и не могли вообразить, что кто-то способен лгать после общения с василиском. Это было невозможное заявление и в то же время непререкаемое.

И они ничего не могли с этим поделать.

Секретарь начала печатать бланки.

Девочки-стрекозы кучкой курили у боковой двери. Поскольку их тела долго оставались неразвитыми даже после полового созревания, выглядели они как испорченные дети. Джейн каждый день наблюдала, как они судачат между собой, звеня крылышками от возбуждения, с узкими бедрами и почти лишенные грудей, в модельных джинсах и прозрачных шелковых блузках, щелчком отправляя во двор измазанные помадой окурки.

Она выделила одну, чуть менее надменную с виду, и подождала, пока та не удалится от остальных.

— Извини, — обратилась к ней Джейн.

Девочка-стрекоза прошла мимо, затем остановилась и насмешливо оглянулась через плечо.

— Это воровка, — сказала она, ни к кому не обращаясь.

— Смотри. — Джейн сунула руку в сумку и вытащила серебряный амулет. Изящная вещица, кованый цветок жизни, стоила кучу денег. Она прогуляла этим утром уроки, чтобы стащить его, и, если бы ее поймали, она поимела бы серьезные неприятности. Рискнуть и принести амулет в школу пришлось потому, что обилие холодного железа в драконе не позволяло держать драгоценности дома: они всегда неизбежно болели и умирали. Серебро пело на солнце, и при виде его у девочки-стрекозы округлились глаза. — Это тебе.

— Гра'мерси. — Та протянула дистрофично-тонкую руку.

Джейн отдернула амулет.

— Есть цена.

Темные глаза погасли и сделались жестокими, губки чуть разошлись вверх-вниз, обнажив крохотные жемчужные клыки. Джейн тем не менее продолжала:

— Где я могу получить информацию о контрацепции?

Полное изумление. Затем:

— Контрацепции? Ты?!

Девочка-стрекоза запрокинула голову в приступе жестокого эльфийского смеха.

— Ты его хочешь или нет?

— Давай сюда.

Амулет едва коснулся ладони девочки-стрекозы и пропал. Она развернулась и зашагала прочь, оставляя в воздухе за собой слова:

— Пег с Помойки. Она берет серебром.

Джейн потребовалось несколько недель, чтобы набраться смелости. Но холодным дождливым утром в начале Вдовьей Луны Джейн стояла в своей тонкой ветровке, дрожа от холода, перед жилищем Пег — обшарпанным кирпичным домишкой, одним из многих, чьи задворки выходили на свалку. О том, что здесь обитает ведьма, свидетельствовала лишь ржавая жестяная табличка с изображенным на ней двуглавым топориком. По фасаду причудливо извивалась трещина, расколовшая кирпичи надвое, большинство стекол в окнах заменил пластик. Шторы были задернуты.

Джейн стояла у крыльца, не в силах подойти ближе. За исключением той отчаянной ночи, когда они сбежали с завода, она никогда всерьез не бросала вызов дракону. Во всяком случае, не по такому поводу! Приход сюда подразумевал, что в ее вере образовалась брешь, ибо девственность являлась непременным условием практической инженерной магии. Технологические причины этого не были ей известны, но она знала, что все большие корпорации кастрируют своих инженеров, прежде чем доверить им какую-либо серьезную работу.

Она вынула из кармана клочок бумаги, спертый у Балдуина. Края вчетверо сложенного листка пообтрепались и стали серыми. Джейн развернула его и прочла. Он по-прежнему говорил о том же.

«Сделай глубокий вдох, — сказала она себе. — Поднимись по ступеням. Подойди к двери. Постучи».

Готово.

Долгое молчание, скрип, потом опять тишина. Дверь отворилась.

— Да? Чего надо?

Пег оказалась жирной старой каргой, густо накрашенной, с торчащей изо рта сигаретой. На ней был махровый халат и стоптанные коричневые шлепанцы. Под глазами у Пег темнели круги, а в руке стыла чашка кофе.

— Я могу зайти попозже, если хотите, — проблеяла Джейн. — Я не хотела вас будить.

Нарисованная бровь поползла вверх. Красные губы насмешливо изогнулись.

— Или туда, или сюда, только не стой в дверях. Я себе тут задницу заморожу.

Пег придержала дверь, и Джейн протиснулась мимо ведьмы в дом, приминая ее мягкий живот и страшных размеров груди. От халата ударял в нос затхлый запах никотина и благовоний.