Терри Гудкайнд - Саван Вечности [Shroud of Eternity] [ЛП]

Тора одарила его ядовитым взглядом.

— Сегодня вечером у нас действительно намечается вечер удовольствий для знати. Вы и ваши люди можете присоединиться, капитан Кор, — через силу сказала она.

Норукайцы плотоядно глазели на нее.

— И колдунья Никки, как всегда, желанный гость, — добавил Максим.

— Как всегда, — ответила Никки. — И, как всегда, я предпочитаю отказаться.

Он добродушно хохотнул.

— Как пожелаете. Вы держитесь так холодно, что некоторые дворяне считают, будто у вас соски из колотого льда.

— Дураки могут выдумывать что угодно, — сказала Никки.

Натан, сидевший рядом с ней, не удержался от улыбки.

Максим снова засмеялся.

— Восхитительно, просто восхитительно.

Кор перевел взгляд с Торы на советников, а потом повернулся к молодому Амосу, который накладывал себе вторую порцию мяса яксена.

— Мы предпочитаем бордель. Аристократки слишком много говорят, когда разговоры совсем излишни.

Вскоре слуги принесли блюда с маленькими запеченными птичками — каждая всего на один укус. Волшебник Деймон оживился, поглаживая свои длинные усы:

— Ах, восхитительно! Жаворонки в меду. Твои, властительница?

Тора кивнула.

— Да, их пение сладкозвучно, но плоть слаще. Нужно будет поймать их побольше. Мы уже растянули на крышах сети.

— Сколько рабов вам еще нужно? — вмешался Кор. — И когда? В устье реки и на островах много наших кораблей. Наберем, сколько нужно — просто скажите.

— Рабы гибнут. Но и размножаются они довольно быстро, — сказал Айвен и поднял пустую тарелку, нетерпеливо ожидая, когда слуга положит ему еще мяса.

— Сегодняшняя группа хорошо нам послужит, — сказала Тора. — Наше заклинание сработает, и саван простоит очень долго.

— Если вы установите саван, то как мы продадим вам новую партию рабов?

— Ильдакар много веков жил под саваном, — сказал Максим. — Город был закрытой системой без внешней торговли, но я больше предпочитаю приток привозных товаров и свежей крови. Поверьте, нам все равно придется время от времени развеивать саван, чтобы обновить наши ресурсы.

— Думаете, мы просто будем ждать на кораблях, пока ваш город снова не покажется? И что тогда станет с нашим грузом? — спросил Кор.

Бэннон смотрел в свою тарелку, ковыряясь в еде остроконечной вилкой.

— Они не груз, — прорычал он достаточно громко, чтобы все его услышали. — Это люди… как и мой друг Ян. Он был юношей, у которого вы отобрали будущее. Но мы освободим его. — Он бросил многозначительный взгляд на Амоса, но тот его проигнорировал.

Норукайцы явно удивились, что Бэннон заговорил. Андре, потешаясь, погладил свою густую заплетенную бороду.

— Так значит, у неодаренного мечника есть голос? Разве не занимательно, ммм?

— В нашем совершенном обществе у каждого человека своя задача, — произнесла Тора. — Некоторые несут бремя лидерства. Другие просто работают. Они знают свое место.

Никки увидела, как Бэннон осушил свой бокал с кровавым вином. Он покраснел от гнева и заговорил громче:

— Мы видели, как норукайцы нападают на беспомощные деревни. — Он с лязгом ударил вилкой по тарелке. — Видели, как вы охотитесь на невинных.

В глазах Кора загорелся нехороший огонек. Другие норукайцы выглядели раздраженными, но позволили капитану говорить за них.

— Мы не охотимся на невинных — мы охотимся на слабых. Так устроена природа. Мы отбраковываем человеческое стадо. Некоторые умирают, другие становятся рабами. Мы сильны, поэтому делаем, что пожелаем.

Бэннон рвался в бой. К счастью, ему не позволили принести на ужин меч, иначе он мог спровоцировать кровавую стычку.

Никки коснулась руки своего спутника, и он замер, хотя все еще выглядел готовым взорваться. Она обратилась к работорговцам, воспользовавшись другим оружием:

— Если вы так могущественны, капитан Кор, то объясните, что мы видели на пути в Ильдакар? — Ее голубые глаза сверкнули, и все замолчали, ожидая продолжения. — Нам повстречались четыре норукайца… точнее, четыре норукайских головы. Они были насажены на высокие пики и оставлены гнить на дороге в качестве предупреждения. Они были слабы?

По обеденному столу прокатился недовольный ропот, подобный отзвукам далекой грозы. И властительница, и главнокомандующий волшебник имели смущенный вид, но не оправдывались. Амос взглянул на Бэннона, который ничуть не смутился.

— Возможно, это просто некое украшение, — невинно предположил Натан. — Но не очень красивое.

— За пределами защитного савана поджидает множество опасностей, — сказала Тора. — Кто знает, что случилось с теми норукайцами? Поскольку это произошло не в Ильдакаре, мы тут никак не замешаны.

Йорик осушил очередной бокал вина, допив первую бутылку, и принялся за вторую.

Когда последние блюда унесли, в зал промаршировал верховный капитан Эйвери. Он склонился к Торе:

— Желаете еще что-нибудь, властительница?

— Пожалуй, да. — Она дотронулась до его руки. — Сегодня будет вечер удовольствий, и я хочу, чтобы вы были моим личным гостем.

Привлекательный капитан кивнул:

— Как пожелаете, властительница. Я буду служить Ильдакару всеми доступными способами.

Максим закатил глаза и с надеждой посмотрел на Никки, но она холодно взглянула на него через стол.

Натан неуверенно обратился к повелителю плоти:

— Андре, может, обсудим, как усилить хань, который мы отобразили на карте моего тела? Я хотел бы посвятить этой проблеме больше времени.

— Не сегодня, дорогой Натан. Нам нужно расслабиться и прийти в себя, ммм? Лучше отдохни и наберись сил.

Норукайцы допили остававшееся на столе вино, а потом Амос и его друзья предложили провести грубых гостей на нижние уровни Ильдакара. Бэннона больше не приглашали, но он не расстроился.

Бэннон вышел в темноту, но из-за гнева тени были красными. Он совсем не хотел развлекаться с Амосом и его друзьями, и тем более с отвратительными норукайцами. Амос небрежно пообещал помочь Яну в ближайшие два дня, но Бэннон не слишком ему поверил. Он решил сделать все от него зависящее. Его охватило опасное беспокойство, когда он увидел, что его бедный друг жив, но при этом сломлен.

Его воротило от норукайцев. Они хохотали и фыркали во время застолья, объедаясь жареным яксеном и поглощая кровавое вино… а члены совета приветствовали их как желанных гостей и уважаемых торговцев. На невольничьем рынке Бэннон видел, как избитых пленников выставили на продажу. Каждый походил на юного Яна — избитого и похищенного из мирной бухты Кирии…

Бэннон сморгнул горячие слезы, когда оказался на среднем уровне города. По оживленным вечерним бульварам сновали покупатели. В тавернах и трактирах подавали еду и напитки, а торговые лавки оставались открытыми допоздна, и их владельцы всячески заманивали к себе дворян, вышедших на вечернюю прогулку.