Ярослав Васильев - Мир в огне

Следом женщина подала завтрак, причём, к своему удивлению, гости обнаружили на столе немало продуктов и даже деликатесов с континента. Марисела на вопрос «откуда» только уклончиво ответила, что если хозяин захочет — раскроет секреты сам, почему-то помрачнела и выгнала Ислуина и Лейтис прогуляться в сад. На этом загадки не закончились. Дом, кроме небольшого куска второго этажа возле спальни хозяина, был открыт для магического наблюдения. И даже поверхностный осмотр показал, что спален и разных комнат там не меньше чем на полсотни обитателей, многими пользовались не так уж и давно. Месяца три-=четыре назад, не больше.

К обеду Эйлаха не появился. Марисела объяснила, что внезапно прибыли паломники, и Оракул отправился в развалины храма. Зато вышла Рафи, хрупкая смуглая девушка с непонятной смесью страха и детского восторга в глубине больших карих глаз. Рафи скромно заняла один из стульев, а когда закончилась трапеза, и все перебрались на отдых в сад, легко включилась в беседу о всяких пустяках… И стала для магистра очередной загадкой. По случайным обмолвкам можно было предположить, что не так давно девушка жила в Лангрео. Тогда как она оказалась здесь? И в каком статусе? Вышла она из спальни хозяина — но аура и поведение упорно говорили, что постель с мужчиной Рафи не делила несколько месяцев.

Идиллию послеобеденной сиесты нарушило появление Оракула, который буквально подбежал к дому с девушкой-северянкой на руках. И стало не до вопросов: несчастную, судя по всему, пытал умелый палач, и пытал довольно долго. Ни одного серьёзного перелома — но множество кровоточащих порезов, ожогов и вывихов. Помощь Эйлаха принял сразу, особенно когда узнал, что Лейтис — маг Жизни. Но даже трём целителям пришлось долго возиться, прежде чем удалось обработать все раны, снять боль и вывести девушку из забытья в обычный сон. Поручив больную заботам Мариселы и Рафи, остальные отправились сначала ужинать, а потом любоваться с веранды закатом и слушать объяснения.

— Этот остров — особенный. Его занесло к нам из другой Вселенной, с непохожими законами природы. Поэтому даже сейчас он принадлежит нашему миру не до конца. Мы знаем о первых хозяевах немногое. Только то, что они во многом напоминали нас, и у них остров тоже был священным. Не зря от них осталось столько следов: лестница в бухте, купальни, сады и многое другое. Наверное, из-за дыхания чужой Вселенной место и облюбовали Истинные драконы, пригласив в Стражи другие расы. Когда мессир Нерис начала свой последний поход, остров уже был заброшен, а драконы давно ушли. Но там, у Радуги, я почувствовал зов, пришёл сюда — и теперь храм понемногу возрождается.

— Наказываете грешников и помогаете праведникам? — насмешливо фыркнула Лейтис.

— Не совсем, — покачал головой Оракул. — Нет, откровенным негодяям я, конечно, стараюсь предсказаний не делать. Кстати, скрыть от меня в пределах острова своё прошлое и настоящее могут очень и очень немногие. Главное — это воля, стремление идти ради своей цели до конца. Несмотря на любые трудности, преграждающие дорогу к победе.

— Это всё замечательно. Но при чём тут мы? — прервал магистр.

— Кер Ислуин. Вы хотите встречи с нашим народом. Но единственный известный мне проход сквозь барьер Нэрис находится недалеко от бывшего Западного удела. Вам придётся переходить границу с Империей, а потом идти по джунглям, в которых орки готовятся к новой войне. Мне доступны часть троп будущего, и все они ведут через поля сражений. Вы не пройдёте. Но есть и другой способ.

На веранду вдруг зашла Марисела, до этого стоявшая в тени комнаты.

— Некоторые приходят на Остров Драконов как я — по своей воле. Но чаще сюда попадают по-другому. Проситель обязан поднести Оракулу дары. Не только монеты, травы, ткани — а что-то очень дорогое для себя. Гребень любимой станет дороже бриллианта… Разрешено поступить и иначе. Выкупают и дарят осуждённого на смерть преступника. Не душегуба — а такого, как Рафи. Её обвинили: она соблазнила престарелого мужчину жениться на себе, потом зарезала из корысти ради наследства. И даже не стали слушать, что выдали против воли девочкой тринадцати лет, а предыдущие четыре жены умерли от насилия и побоев. Стоит любому, кроме Стражей, провести день-два на острове, и судьба наша едина. Если выдержим, сумеем вернуть ясность души, то переродимся в Истинных драконов. Если нет — то станем частью острова. Мой срок наступит через несколько дней. Но какое-то время я ещё буду помнить, как была человеком — и отнесу вас к Двери.

Эльф и женщина переглянулись, лежавшие на коленях руки Эйлахи на несколько мгновений сильно сжали ткань туники. Лейтис подумала, что, похоже, этих двоих связывает много больше, чем они показали нежданным гостям. Спросить она не решилась.

— Хотя бы день? — вдруг жёстко усмехнулся магистр. — Я бы почувствовал вмешательство и в свою судьбу, и в ауру. Да и экипаж моего корабля я проверял только сегодня утром.

— Поэтому, прежде чем вы покинете остров, я должен задать вам вопрос, — вдруг многоголосым хором загремел голос Эйлахи, его глаза загорелись, засверкали двумя изумрудами.

Веранда исчезла, все четверо оказались в полумраке бесконечного зала, где под ногами мерцало звёздами чёрное ночное небо, а потолок радовал глаз лазурью и курчавыми облачками полудня. Оракул стоял в ослепительно белой хламиде между двух пышущих жаром костров. От каждого из огней пламенела багряными, красными и жёлтыми языками дорожка — чтобы закончиться под ногами Ислуина и Лейтис, теперь одетых в серые хламиды. А где-то за их спинами терялась одетая во всё чёрное Марисела.

— Вы пришли сюда дорогой Стражей, поэтому я вопрошаю Ищущих: хотите и вы взять на себя бремя хранителей, помогать страждущим отыскать судьбу и возвращать гармонию души алчущим перерождения?

— Надо оно мне, — фыркнула Лейтис, потом провела ладонью по своему одеянию: ткань почему-то одновременно казалась и холодной, и горячей.

Ответ же покатился, то ли отражаясь от далёких стен, то ли невидимый хор принялся повторять, выкрикивая и нашёптывая: «Надо — не надо, не надо…»

— Я понимаю: порядок есть порядок, — хмыкнул магистр. — Но могли и просто спросить без всяких фокусов. Всё равно знаете ответ, вам же в пределах острова видны тропы будущего. Хотя иллюзия, признаю, выше всяких похвал. Я, например, ощущаю всё как настоящее.

Зал тут же исчез, снова вернулась прежняя веранда. Вернулась и прежняя одежда, голоса… Только глаза хозяина острова по-прежнему горели изумрудным огнём.

— Никакого уважения к традициям, — буркнул Оракул, усаживаясь обратно в кресло. — Я понимаю, гвена Лейтис ещё очень юна. Но вы то, кер Ислуин, могли бы и подыграть. Ладно уж. Вопрос задан, ответ получен, формальности соблюдены. Вы отказались, но право на пророчество за вами сохранилось. Как и право тех, кто прошёл дорогой Стражей, но не остался: каждый из вас может в любой день и в любом месте задать мне один вопрос о тропах судьбы — и я отвечу. Достаточно лишь чётко и внятно спросить вслух Оракула и добавить «правом дороги стражей».