Ярослав Васильев - Мир в огне

— Ну и зачем оно нам? — демонстративно повёл плечами Ислуин. После чего вытянул телекинезом с ближайшего дерева каждому по апельсину, достал нож и принялся чистить свой.

— Нужно. Слушайте. Один раз вы встретили своё прошлое. Вы, гвена Лейтис, решили, что сможете жить так, словно не было ни знакомства с кером Ислуином, ни путешествия. Словно вы не стали именем Радуги-в-Огнях дочерью двух народов — а прежняя дочка небогатого горожанина, смысл существования которой присматривать за домом, растить детей да повиноваться во всём мужу. Вы, кер Ислуин, надели личину и поселились возле торгового тракта, собирать новости и слухи. Словно вернулись во времена молодости, стали разведчиком среди чужого народа — а Зеркала миров никогда и не существовало. Вы дали своему прошлому неверный ответ, поэтому оно настигнет вас обоих снова. И то, что вы скажете ему в этот раз, определит вашу судьбу до последнего часа.

— Как всегда во всех пророчествах: пафосно и непонятно, — подвёл итог магистр. — Мне кажется, пора закругляться? Сколько там осталось дней? Если вы не против, я пока осмотрю остров и развалины. Очень уж вы меня заинтриговали первыми хозяевами сего места.

Ислуин встал и направился к выходу в сад. Уже на крыльце его остановил мягкий вопрос Эйлахи:

— Последнее. Что нам делать с вашим кораблём? Как только вы покинете остров, защита Ищущих перестанет на них распространяться. А такое количество головорезов будет несколько… излишне.

— Да как вам будет удобно, — пожал плечами магистр. — Мне они тоже больше не нужны. Единственно, топить в бухте не советую. Жалко портить ауру такого чудного места.

Оракул покачал головой, явно что-то собираясь сказать — но передумал. Вместо этого он произнёс:

— Корабль я, разумеется, выведу. Но вот этот ваш бедный Керубин… за вами матросы пойдут хоть в огонь и воду, особенно после прорыва границы острова. Но стоит им понять, что вы не вернётесь — никакие контракты ваших разбойников не остановят. Хорошо, если парня просто зарежут. А то попытаются выпытать что-нибудь про другие клады.

— Вот уж этого точно не жалко, — фыркнула Лейтис, вспоминая наглые ухаживания на корабле. — Наш боцман, даром, что бывший пират — и то куда симпатичнее.

— Заблудшая душа. У неё мало шансов достичь гармонии. Ну да ладно, его заберу к себе.

— Если вам так нравится… — махнула рукой Лейтис, — то я «за». Но чтобы точно после нашего отъезда. Не хватало мне терпеть этого балбеса ещё и здесь.

Девушка развернулась и вышла в сад вслед за наставником: мол, и ей разговор надоел. Марисела и Эйлаха переглянулись:

— Они и впрям похожи, — тихонечко произнёс эльф. — Я слышал, родство в Радуге наступает только если есть родство душ.

— Присмотришь за ними?

— Обещаю, присмотрю.

Через три дня Эйлаха вглядывался в пронзительно-синий горизонт, где, взмахивая крыльями, таяла радужная точка. Внезапно всё расплылось, в глазах стало солоно и мокро. Оракул судорожно вздохнул… и вдруг почувствовал, как тонкие, ещё по-детски нежные руки Рафи обняли его со спины за талию.

— Не надо. Жизнь продолжается. Я начну новый круг, только… вы мне поможете?

— Обязательно, девочка. Ты права. Жизнь продолжается. И, раз уж ты только что взяла на себя обязанности хозяйки, пойдём. Надо будить Керубина. Остальные дела я тоже подзапустил.

Эйлаха ещё раз взглянул в пустое теперь небо, аккуратно взял ладонь девушки в свою и пошёл к дому. Если он замкнётся в своей тоске, то как выполнит слово, данное Мариселе? Да и мир, который взялись расшевелить от вековой спячки эти двое, нашёптывал, что скучать в ближайшие годы вряд ли получится.

Перелёт над Великой пустыней Шахрисабзса утомлял. И виновата была отнюдь не жара, на высоте огненное дыхание земли совсем не чувствовалось. Но вот постоянство скал, напоминавших развалины неведомых дворцов, и бесконечного песка вводило в какой-то сон-полубред. Везде господствовал телесный цвет: шкурка персика, чешуя рыбы, отблеск перламутра. В какой-то момент чувствуешь себя насекомым, ползущим по телу великана, а сетка оврагов и высохших русел рек только усиливает сходство с обветренной задубелой кожей исполина. И тем радостнее было встретить первые пятна жухлой растительности и одинокие рощицы, вскоре соединившиеся в новый океан. Только теперь — мягко-зелёного бархата.

Впрочем, оказалось, что и буйная растительность способна быстро утомить своим однообразием. К счастью, полёт над бывшим Западным уделом продлился всего час. Дракон вежливо помог пассажирам спуститься вместе с поклажей на прогалину, кивнул на прощание и растаял в воздухе. Путники не особо расстроились, их уже охватило радостное возбуждение близкой победы. Магистр тут же начал высчитывать положение Двери, а Лейтис разобрала мешки, поставила в стороне укутанную клетку с небольшой свиньёй и принялась осматриваться. Непривычно. Ноги утопали в терпкой пене густых мхов, путешественников окружали переплетение лиан и папоротников, необычные хвойные деревья напоминали перевёрнуты ели. Но при этом сохранялось ощущение солидной сдержанности, будто здесь даже необузданные лианы стесняюлись вести себя так же нагло, как собратья возле экватора.

Ислуин перехватил взгляд ученицы и обеспокоенно сказал:

— Не нравится мне всё это. Насколько я помню, в Западном уделе должны преобладать грабы и каштаны, с вкраплениями дубрав. А не это субтропическое безобразие.

Лейтис в ответ пожала плечами:

— Мало ли что? Например, откат от Радуги…

— В том-то и дело. В той же бывшей степи места, по которым прокатились откаты, хорошо различимы. Очень заметная «ступенька» свойств. А здесь я ничего не чувствую, словно всё появилось естественным путём. Начинаю жалеть, что дома интересовался многими вещами по принципу «пригодится — не пригодится».

Магистр сел на один из мешков и достал книгу по разработке магических конструктов. Затем открыл её на предпоследней странице.

— Вот этого трактата сейчас очень не хватает. «Там» топологическая магия в основном интересовалась незамкнутыми искажениями, то есть телепортами. А закрытые пространства, какие создавали с помощью Радуги-в-огнях, оставались уделом чистых теоретиков от магии и физики. Вот тут список изданных Академией за последние пять лет трудов по новым открытиям и теориям. В том числе книжка, которая очень бы пригодилась, — Ислуин подчеркнул ногтем нужную строчку. — «О некоторых вариантах замкнутых пространственно-временных конструкций». А теперь придётся лезть вслепую. Я так не люблю.

Магистр замолчал, убрал книжку и встал. Потом разрезал бечёвку на холстине, укрывавшей клетку.