Ольга Райская - (Не)счастье дракона [litres]

– Хоук.

– Слушаю, хозяйка Сэмми.

– Что находилось в башне, где погибли родители Катарины?

– Ничего. Просто обычные жилые покои.

– А что они там делали? – Дух промолчал, и я задала следующий вопрос: – А что с башней стало после?

– Я восстановил все комнаты в том состоянии, в каком они были до магического взрыва, а потом, по приказу последней королевы Аталан, запечатал их, чтобы никто не смог войти.

– А я? Я могу это сделать?

– Разумеется, ведь вы истинная Аталан, хозяйка Сэмми.

Хоука я не видела, но мне показалось, что в его голосе звучит нежность.

Что ж, я нашла тонкую ниточку, с которой, возможно, начну распутывать весь клубок. Как только представится возможность, обследую эту загадочную башню, которую моя далекая родственница так не хотела никому показывать.

А сейчас меня ждали летописи и, возможно, новые открытия.

Первый прорыв завесы случился спустя несколько дней после гибели королевской четы. Его успешно предотвратил Ривсент Карр, разгромив тварей бездны и восстановив магический полог. Катарина к тому моменту уже носила под сердцем их дитя.

А вот следующий, второй прорыв устранял уже Райлен, брат покойного короля. О смерти Ривсента летописец написал коротко, но очень проникновенно: «…с последним ударом его сердца осиротел весь Саатар. Королева осталась жива, но ее душа ушла вслед за супругом…»

Историк писал о невменяемости Катарины, ее странных поступках и, наконец, о ее самоубийстве. Даже из летописей можно было ясно понять, что королева сошла с ума от горя.

Райлен, ставший королем после его смерти, так и не женился, до самой своей смерти оплакивая любимую. Он отразил три прорыва и правил мудро и справедливо. Народ любил и почитал второго короля-дракона.

Странно, очень странно. Ни о какой жестокости, казнях, пытках и гонениях и слова не было написано.

После смерти короля Райлена на трон взошел его племянник Октон Карр. Вот тогда-то и обнаружилось, что ни одна из женщин, с которыми у короля были отношения, не понесла от него. Не было потомства ни у одного из черных драконов. Другие же виды драконов хоть и размножались, но стремительно теряли свою магию и родовые особенности.

Ящеры разучились интуитивно чувствовать свою истинную пару. Это могли сделать лишь черные драконы, которые все еще сохраняли свою силу, но не численность. За столетие не родилось ни одного черного дракона.

И тогда Октон собрал астрологов, гадалок, прорицателей, которым повелел отыскать выход. Его нашли, но королю он так не понравился, что астролога, который осмелился предложить дракону обнюхивать чужие рубашки, пожизненно упрятали в темную. А все виды гаданий высшим королевским указом запретили.

Но тем не менее именно по рубашке Октон отыскал свою суженую и произвел на свет трех черных драконов. За время его правления случилось семь прорывов заслона.

Дальше читать не имело смысла. Если отгадка и была, ее нужно искать именно в тех временных рамках, которые я с такой тщательностью штудировала. Отодвинув фолиант, потянулась и разогнула ноющую спину. Да так и застыла, заметив, что за окнами темно. Лакеи мирно посапывали в креслах, а лорд Квинси спал, уронив голову на стол.

– Неужели так поздно? – шепотом спросила я.

– Ночь, – ответила пустота голосом Хоука.

– Мне, пожалуй, пора. Проводишь?

– Обижаете! – Я точно знала – пустота улыбается.

– А давай не будем их будить?

– Хм-м, так даже забавнее, – откровенно веселился хранитель.

– Тогда я готова. Веди! – сказала, поднимаясь с дивана.

– Вы кое-что забыли, хозяйка Сэмми!

На столике, поверх летописи материализовалась небольшая потертая книжка, на кожаном переплете которой значилось «…оны Их … и маг…». То ли она древняя, то ли ее зачитали до дыр.

Подхватив книгу, я направилась к потайному входу, который под лестницей открыл Хоук, отчаянно зевая на ходу. Спать хотелось ужасно. А еще почему-то хотелось увидеть герцога. Хоть на минуточку. Мне было важно знать, что с несносной ящерицей, которая стала моим супругом, все-таки ничего страшного не случилось.

Казалось, только ступила в узкий коридор, а через несколько метров уже вышла в знакомой спальне. И как Хоук это делает? Не иначе, какая-то магия хранителей замков. Все равно ведь не расскажет.

Мари уже не ждала меня. Магические светильники горели слишком тускло, погружая комнату в полумрак. На огромной кровати заботливо откинут краешек покрывала. Лишь с одной стороны. Значит, герцог по-прежнему не вернулся.

На краю аккуратно разложена ночная сорочка. Посмотрев на нее, улыбнулась. Как же мое девичье белье отличалось от того, что я заказала сегодня у мадам Мадлен. Даже ткань не идет ни в какое сравнение, а уж фасон… От одного воспоминания о кружевном непотребстве кровь приливала к щекам, заставляя их полыхать. А ведь в чем-то подобном мне придется показаться перед мужем, раз уж мы станем делить не только спальню, но и постель.

День выдался весьма утомительным. Он по капле выжал меня не столько физически, сколько душевно. Все эти загадки никак не шли из головы, а на фоне постоянного беспокойства о супруге действовали выматывающее.

Я прошла в туалетную комнату и какое-то время просто плескала на лицо водой, чувствуя, как напряжение немного отступает. Хорошо, что мои почти детские платья снимались достаточно просто, застегиваясь на потайные крючки на боках. Это позволяло раздеваться самой, не прибегая ни к чьей помощи.

Красный бархат скользнул к ногам, за ним последовала дневная рубашка. Пару секунд я наслаждалась наготой, чувствуя, как приятно воздух холодит прятавшуюся под слоями одежды кожу. Лишь затем потянулась за сорочкой и застыла, прижав ее к себе. В спальне кто-то был.

Вряд ли сюда забрел посторонний. Его бы просто не пропустила стража герцога. Скорее всего, это обеспокоенная моим долгим отсутствием Мари решила проверить меня и пожелать добрых снов.

– Благодарю, мне не нужно помощи. Я справлюсь сама, – распорядилась я. – Ступай в кровать. Спокойной ночи.

– Ну уж нет! – тихо, вкрадчиво ответила Мари… голосом… герцога!!! – Я все же помогу своей верной женушке, прежде чем лягу в нашу с ней кровать! Заодно узнаю, где она пропадает в столь поздний час! А главное, с кем? И чем занималась все это время!

Последние фразы он уже выкрикивал. Нет, точнее, вырыкивал или даже рычал. Я так и представляла, каким огнем сейчас полыхают его глаза и, где-то глубоко в душе, до одури радовалась его возвращению. Живой! Вернулся! Но потом вспомнила, что стою перед ним в совершенно непозволительном виде, сверкая голым задом. Спешно, путаясь в рукавах, натянула сорочку и только после этого сочла необходимым развернуться к супругу.