Ольга Райская - (Не)счастье дракона [litres]

Да, гнев исказил его черты, сделав их хищными. Таким Элион казался еще опаснее. Испытывала ли я страх? Нет, ибо ни в чем виновной себя не ощущала. Правда на моей стороне, а его тон оскорбителен и недопустим. Поэтому я… Я сделала самое правильное в такой ситуации: гордо вздернула подбородок и расправила плечи, гневно посмотрев на мужа.

– Полагаю, вы хотели сказать, что рады меня видеть, не так ли? – спокойно поинтересовалась я.

– Бездна тебя побери, Саманта! – выругался герцог. – Я сказал ровно то, что собирался сказать, не застав свою жену в постели в столь поздний час. Где ты была, я спрашиваю?

– А не слишком ли много вопросов для того, кто открыто заявлял жене о намерении изменить ей? – Ой, зря я это сказала. Зря! В глазах ящерицы полыхнуло! Красиво, конечно, но и тревожно тоже. Причем весьма.

– Иметь намерения и воплотить их в жизнь – несколько разные вещи. Не так ли, дорогая женушка? – Огонь в глазах не потух, но и разгораться перестал. Тон супруг сменил на иронично-спокойный. И это меня взволновало еще больше. Тем более что он медленно стал приближаться ко мне.

И я сделала первое, что пришло в голову. Метнувшись к кровати, схватила подушку и прикрылась ею, как щитом. Так себе защита, но лучше, чем никакой. Хищник оскалился. Наверное, это была все-таки улыбка, но от нее у меня все волоски на теле встали дыбом. А он подходил все ближе и ближе. Пугающе медленно…

– Ч-что в-вы н-намерены сделать? – проблеяла я, жутко злясь на то, что мой собственный голос дрожит.

– Тебе понравится, – безапелляционно заявил супруг и сделал еще шаг. – Сорву пару поцелуев и, возможно, немного потискаю перед сном. То же, что наверняка сделал какой-нибудь молодой хлыщ. Вряд ли ты позволила ему большее. Так чем я хуже?

Что? Это он мне намекает, что я, Саманта Тайлер, дочь графа… С придворным? Потискать? Страх отступал. Его могучей лавиной сметало негодование, полностью охватившее меня.

– Да как вы смеете?

– Смею. – Еще один шаг навстречу.

– Да как вам подобное в голову пришло?

– Уж пришло, поверь. – Шаг и неприятная ухмылка.

А бедная, оскорбленная маленькая я – вот она, совсем рядом. А он большой. И злой очень. Красивый такой. Не знаю, что случилось дальше, но вдруг прямо герцогу в лицо полетела подушка, а мои руки внезапно опустели. Ой! Он замер, явно не ожидая от меня подобной диверсии, а ухмылка стала шире. Боги-заступники! Теперь только одно – бежать!!!

С визгом заскочила на кровать, но… Там и настиг меня дракон, повалив и нагло подмяв под себя. А потом этот негодяй! Мерзавец! И еще дракон! Он поцеловал меня! Против воли поцеловал! Наверное… А была ли вообще у меня воля?

Все тело вмиг стало таким мягким и податливым, а руки… Руки предали собственную хозяйку, они обвились вокруг мощной шеи, притягивая мужа-захватчика еще ближе. А негодники-пальцы зарылись в черные, неимоверно мягкие на ощупь волосы. И поцелуй все длился и длился, разливая сладость, даря блаженство, вырывая стон. Мой? Неужели это я позволила себе застонать от поцелуя мужчины, который только что оскорбил меня?

На этот раз руки послушались, и я толкнула его, уворачиваясь от его жадных губ.

– Сэмми, – простонал он и прикоснулся своим лбом к моему. – Почему между нами все так сложно? Разве мои поцелуи столь ужасны и неприятны для тебя?

– Брак – это не только поцелуи, милорд, – почти прошептала я, потому что сердце дрогнуло, заныло. Очень захотелось погладить его по щеке, а еще больше – поцеловать самой, но… Мы не с того начали, а посему – война. Не ради войны, а чтобы выжить и не потерять себя. – Брак – это прежде всего доверие. Я была в библиотеке. Это могут подтвердить лакеи, которые меня сопровождали, и лорд Квинси. И знаете, ваша светлость, вы своим недоверием очень обидели меня.

Дракон отстранился и лег рядом, устремив взгляд в потолок. А я боялась даже шелохнуться, не зная, чего ожидать от супруга. И уж точно не того, что последовало далее.

– Прости, – очень тихо прозвучало в спальне.

Конечно, дорогой, прощу, разумеется. Займу свое законное место, заставлю с собой считаться и сразу прощу. Вот только вслух я сказала совсем иное:

– Добрых снов, милорд.

Что думала я, желая супругу добрых снов? Разумеется, что сама ни за что не усну после перенесенного потрясения. Но усталость взяла свое, и я отключилась намного раньше, чем успела спланировать свои дела на грядущий день. Что ни говори, а мне предстоял самый первый в жизни настоящий бал. И пусть на нем не будет толпы восхищенных мною кавалеров, а будет лишь муж, но это же бал… Самый настоящий бал! Слово, рождающее в душе каждой девочки, девушки, женщины надежду на чудо, прекрасное доброе волшебство.

Снов не запомнила, а вот пробуждение оказалось весьма сладостным и приятным. Спину согревало большое мужское тело. Меня обнимали и прижимали к себе, как самое дорогое и ценное. Горячее дыхание щекотало сзади шею, посылая по всему телу приятные волны тепла. А через нежный батист сорочки я чувствовала осторожные прикосновения. Настойчивые. Нетерпеливые. Хм-м… И чужое дыхание вдруг изменилось, стало каким-то неправильным. Неромантическим, что ли.

Я замерла и даже затаила дыхание. Нет, вовсе не от страсти. Деловитое сопение начисто уничтожило все светлые возвышенные чувства, оставив лишь желание улыбаться. А еще язвить.

Рука супруга осторожно погладила мою грудь. Чтобы не всхлипнуть и не издать позорное «хи-хи», рвущееся наружу, пришлось закусить губу. Из-за спины донесся тяжелый вздох и подозрительно сдавленный рык, а потом ладонь прошлась по моему боку, задев, между прочим, ребра, и сдерживаться стало еще затруднительнее.

Далее рука скользнула на бедро, и сопение усилилось, превратившись в упрямое и злое. За бедром последовало колено, потом голень… А вот затем раздался стон. И столько в нем оказалось отчаянья и тоски, что мне даже смеяться расхотелось. Наоборот, возникло желание… Ну подбодрить как-то, утешить.

Никогда прежде не приходилось просыпаться с мужчиной. Конечно, кроме того раза, когда мне пришлось выйти замуж за моего соседа по кровати. Поэтому вполне естественно, что я даже не знала, с чего нужно начинать разговор. Не со светской же беседы?

Вот, к примеру, спрошу я его: «Хорошая сегодня погода, не правда ли?» – и что он сможет мне ответить, если портьеры еще не раздвигали? Поинтересоваться здоровьем показалось мне тоже весьма глупой идеей. Почему? Да потому что больные так не дышат. Разве что тяжелобольные или вообще умирающие. Но Элион пребывал в достаточно приподнятом расположении духа, ибо его игривое настроение красноречиво упиралось… В общем, упиралось. Не о прорыве же сейчас с ним говорить? О королевском рейде я планировала узнать от Терри. Поэтому, перебрав в уме еще с десяток светских фраз, я все же решила поговорить откровенно и спросила: