Ольга Райская - (Не)счастье дракона [litres]

И второе, были счета, которые все же подтверждали мои догадки о возмещении расходов своим пассиям. И это раздражало неимоверно. Особенно тот факт, что мой собственный счет, выставленный мадам Мадлен, с лихвой перекрывал все прочие. Но были в этом удручающем факте и забавные моменты.

Например, Кати Лиастр доставалось гораздо меньше, чем, скажем, второй любовнице герцога, некой актрисе Нелит Шарме. Вряд ли громкое имя являлось ее подлинным. Скорее всего, дама использовала сценический псевдоним. И тем не менее, будучи якобы страстным поклонником и покровителем изящных искусств, герцог весьма крупные средства вкладывал в развитие театра. Вот и сейчас он проплачивал новую постановку знаменитого режиссера. На подписанном счете ясно значилось особое условие получения денег – главную роль в спектакле должна сыграть Нелит. Кроме всего прочего, подозреваю, что именно для нее на длительный срок арендовали особняк в одном из вполне респектабельных районов столицы, оплатили годовое жалованье челяди, а также содержание выезда. Замечу, весьма недешевого! Значит, хороши как карета, так и лошади.

Что ж, когда покончу с Кати, останется всего один объект моего пристального внимания. И мириться с существованием в жизни супруга Нелит я лично не собиралась. Пока в его жизни есть я, там не будет места для иных женщин!

Ох… Подумала – и сама же испугалась своих собственных мыслей. Неужели я готова принять Элиона как своего супруга и господина? Разделить с ним не только жизнь, но и ответственность, и постель, в конце концов? Память услужливо воскресила наш последний поцелуй, обнажив и усилив все мои ощущения. Сладко, непозволительно сладко и так волнующе, что хочется еще и еще…

Боги! Сэмми Тайлер, вы ведете себя как… Как собака на сене! Словно юная дурочка, которая никак не может определиться, оттолкнуть ли ей возмутительного дракона или же, наоборот, прижать к себе крепче, сграбастать и никогда уже не выпускать, пока бьются ваши сердца. А я кто? Я и есть наивная маленькая девочка, которая еще не набралась опыта, не отрастила клыков и когтей, чтобы достойно встречать любые удары судьбы.

И все же нет. Сэмми Тайлер больше нет, она умерла. Но родилась Саманта Карр, ее светлость герцогиня Каррская. А следовательно, и поступать нужно, как пристало герцогине, а не наивной девчонке из провинциального графства. И если моему дракону нужна помощь, то она у него будет, даже если супруг не посмеет попросить об этом.

За стол, чтобы украдкой просмотреть счета, садилась пугливая малышка, а вот поднялась уже совсем иная, решительная и смелая женщина. Война не окончена, сменились лишь противники, ибо теперь я собиралась воевать не с супругом, а за него. И если придется, то хоть с целым миром.

В дверь постучали, но спешно отпрыгивать от стола я больше не собиралась.

– Войдите! – приказала, не сходя со своего места.

– Ваша светлость, прошу прощения, но прибыли наряды от мадам Мадлен, – доложил Марк.

– Попросите Мари провести портних в мою гардеробную, я подойду через несколько минут.

– Непременно, миледи, – склонился дворецкий.

– И, Марк, – мужчина, уже собиравшийся покинуть столовую, остановился, – отнесите документы в кабинет его светлости.

Я протянула ошарашенному Марку поднос, подбодрив улыбкой. Невозмутимость к нему вернулась на удивление быстро, и он принял документы.

– Это все, ваша светлость? – осведомился он.

– Нет, прикажите подать чай и пирожные для модисток, пошлите горничную убрать здесь осколки, и да… Я бы хотела встретиться с некоторыми получателями денег моего супруга. И чем быстрее, тем лучше. Оптимальный срок – завтра в это же время.

– Что? – Лицо дворецкого вновь вытянулось, но (хвала великой семерке!) ненадолго. – Кого бы вы желали видеть, миледи?

Чуть не рассмеялась, но сдержала свои порывы. Уж точно не Кати Лиастр, Нелит Шарме и прочих дам, подобных им. Все это слишком мелко для герцогини Каррской, у которой априори есть дела важнее.

– Для начала пригласите куратора магических академий, главного нарядчика строительства целительского крыла при храме и председателя общества инвалидов. А также, будьте добры, пришлите ко мне секретаря мужа. У меня есть для него несколько поручений.

Что же я делаю со старым преданным слугой Карров? Марку все сложнее удавалось не проявлять никаких эмоций. Сейчас на его лице читалось явное облегчение, радость и даже гордость. Неужели за меня?

– Будет исполнено, моя герцогиня.

Он поклонился, причем значительно ниже, чем прежде, и удалился. А у меня все еще звучало в ушах «моя герцогиня»… Прежде дворецкий никогда так ко мне не обращался. Но было весьма приятно.

Я улыбнулась начинающемуся дню, сунула в рот большую виноградину, отщипнув ее от объемной ветки, красиво лежащей на блюде, и, мурлыкая под нос веселую песенку, направилась рассматривать присланные наряды.

Мадлен превзошла себя. Бальные платья оказались еще прекраснее, чем запомнились мне. А может быть, так казалось из-за того, что многие мелочи изменились, а необходимые штрихи добавились. Например, с бывшего платья Кати волшебным образом исчезли лишние слои кружев, а вышивка стала изящнее и благороднее. Оно все так же притягивало взгляд и привлекало внимание, но теперь не кричало о роскоши, а подчеркивало высокий статус своей владелицы. Модистка совершила чудо, превратив наряд из чужого в мой личный. Даже ярко-синий цвет в таком варианте не состарит, а лишь подчеркнет мою юность.

Что касается второго платья, то здесь ничего не изменилось – оно было идеальным. В жизни каждой женщины есть ее платье, платье, созданное только для нее. И жемчужная мечта с трепещущими при движении воздуха лепестками цветов идеально подходила лишь Саманте Карр. Никого иного оно не сделало бы столь прекрасным, изящным и величественным. Крошечные бриллианты дрожали на бутонах, словно капельки росы на настоящих соцветиях. Огорчало лишь то, что у меня по-прежнему не нашлось подходящих ему драгоценностей.

Мадам Мадлен расстаралась и вместе с бальными прислала еще несколько дневных платьев, а также белье и аксессуары к каждому из них. В последней коробке лежала ночная сорочка, от одного вида которой смущение опалило щеки и бросило в жар. Нежная паутинка из персикового шелка со вставками изумительных кружев просто не могла быть ночной сорочкой. Слишком тонкая, слишком прозрачная, недопустимо изящная, преступно соблазнительная. Имя ей – искушение.

Показаться в чем-то подобном перед мужчиной… Боги, стыд-то какой! Хватит ли у меня смелости когда-нибудь хотя бы примерить ее? Я бросила взгляд на свое отражение в большом старинном зеркале и поняла: хватило бы. Вот только ничего подобного в моем заказе не значилось, несмотря на то что мне должны пошить, несомненно, достойные герцогини комплекты белья.