Ольга Райская - (Не)счастье дракона [litres]

Ламард поклонился и отдал соответствующие распоряжения магам. Первым в портал шагнул король, за ним Терри, магистр Кесо…

– Готова? – улыбнулся Элион, чуть сжав мою руку своей. – Там очень красиво.

– Готова! – ответила я, просто замирая от предвкушения чего-то волшебного, и мы вместе шагнули в портал.

Зрелище действительно оказалось поистине удивительным. Пока к нам перемещались маги, я отошла к перилам. Площадка напоминала кольцо, которое висело в воздухе прямо над верхушкой полусферического купола, с одной стороны упираясь в огромную отвесную скалу. Завеса таинственно мерцала и переливалась всеми цветами радуги под солнечными лучами. Она сияла и блестела так ярко, что даже глазам становилось больно. А над нами раскинулось бескрайнее лазурное небо.

– Невероятная красота! – выдохнула впечатленная я, а Элион встал за спиной и крепко обнял, притянув меня к себе.

– Да-с, артефакт в полном порядке, но разряжен основательно, – сообщил магистр Кесо.

Его прелести этого места мало интересовали, а вот магическая и техническая составляющие вызывали любопытство ректора.

– И все же я не понимаю, что хотел сказать Ангус Аталан, – задумчиво произнес подошедший к нам Тарк. – Небесный путь есть, открыла его истинная дракона, и он первым прошел через него. Теоретически проклятье должно пасть, и мир должен наполниться магией. Но я ничего подобного не чувствую.

Что ему ответить, не знала. Я тоже ничего подобного не чувствовала. Наоборот, ощущала, что это место вытягивает из меня силы. Оно, словно живой организм, сосет магию. И не только из меня, оно вбирает в себя магию нашего мира.

И снова постучалась и закрепилась навязчивая мысль о том, что проклятья не бывают столь продуманными и масштабными. Нет, дело не в проклятье. Если завеса должна наполнять Саатар силой, а по факту получается, что она вытягивает из мира последние крохи, то вывод напрашивается сам собой: что-то разладилось в механизме, созданном святой семеркой. Понять бы еще что.

Светило скрылось за небольшой, набежавшей на него тучкой, отчего прямые лучи перестали попадать на купол. Блики и сияние исчезли, осталось лишь легкое мерцание. Но это не портило общей прелести.

– Смотрите, что это там? – воскликнул Терион, указывая куда-то на завесу в самый центр кольца.

Если хорошо приглядеться, сейчас, когда лишние вспышки не отвлекали, можно было заметить самую настоящую трещину. Примерно в несколько метров длиной.

– Что скажете, магистр? – спросил у Кесо король, не сводя взгляда с изъяна. Но ответил ему Элион:

– Будто ты не знаешь, брат, с чего начинаются прорывы завесы. Они начинаются именно с таких трещин. Хвала семерке, что этот изъян не превратился в катастрофу, о которой мы ничего не знали.

– Верно, – ожил профессор. – Если завесу рассматривать как целостный, самозаряжающийся механизм, то трещина вносила разлад в его отлаженную работу. Иными словами, многие века мы латали дыры, не зная, что они всего лишь последствия старой поломки, скорее всего, появившейся вследствие какого-то механического повреждения. Не утверждаю, но могу предположить с большой долей вероятности, что причиной мог стать взрыв, уничтоживший когда-то башню и сам портал.

– То есть вы хотите сказать, что, если устранить трещину, магия вернется в Саатар и завеса вновь станет прежней? – спросил внимающий каждому слову ректора король.

– Не сразу, но завеса исцелит себя, если вновь станет целой. А магия… Магия, думаю, вернется тоже. Разумеется, со временем, ваше величество, – ответил магистр Кесо.

– Благодарю вас, – произнес король и обратился к Ламарду: – А что скажешь ты?

– Слишком далеко, чтобы залатать щель с площадки, – после внимательного изучения наконец сделал вывод боевой маг.

– Хм… – озадачился монарх. – А сколько магов справились бы с такой проблемой?

– Полагаю, двух вполне хватит, но для надежности я бы настаивал на четырех, – вынес вердикт Ламард.

– Да, осталось лишь придумать, как доставить магов к центру завесы. Вряд ли кто-то из вас умеет летать, – произнес король.

Мне бы даже стало смешно, не будь ситуация столь напряженной. Неужели никто не видит очевидного решения? Но драконы и маги молчали. Переглянулись лишь мы с Терионом, и он впервые за сегодняшний день улыбнулся. Могу поспорить, что и маркиз знал, что нужно делать.

– Зато умеют летать драконы! – ответила я королю. – Если каждый из вас посадит на спину по два мага и подлетит к нужному месту, можно будет восстановить магический фон купола.

– Леди Саманта! – воскликнул Тарк. – Позвольте расцеловать вас!

Он ринулся ко мне, но был остановлен грозным рыком Элиона.

– Обращайся, Тарк! Время пошло! – процедил он брату, а потом демонстративно прижал меня к себе так крепко, что потемнело в глазах.

Но стоило мне жалобно пискнуть, как хватка ослабла.

А вот король помрачнел. Его зрачок изменился, вены вздулись, а на лбу выступила испарина. Оборот начался, и протекал он крайне болезненно для Тарка. Я не могла этого видеть. Просто не могла, ибо в душе страдала вместе с монархом.

Через минуту я сдалась и, памятуя о том, что в присутствии маркиза оборот всегда проходил легче, взмолилась:

– Терри, братишка, ну сделай же хоть что-нибудь!

– Не могу! – произнес он едва слышно, подняв на меня полные боли и страдания глаза. – Его величество запретил подходить к нему ближе чем на пару метров.

И столько горя и отчаянья было в его словах, что у меня даже выступили слезы, а мир потерял четкость из-за предательской влаги. Король упал на колени и хрипло, с надрывом застонал. Ему в унисон вторил и Дуоли. Боги! Он же любит Тарка! По-настоящему любит! Почему я никогда этого не замечала? Или просто не желала замечать?

Элион тяжело дышал. Его тоже не оставили равнодушным мучения брата. Он потерся подбородком о мою макушку и шумно выдохнул. Видимо, маскируя нелицеприятные эпитеты, рвавшиеся наружу.

– Терион! – крикнула я, когда король завалился на бок и его тело задрожало как в припадке. – Терион! Он же не переживет этого оборота!

Маркиз вздрогнул. По его щекам текли слезы. Он расправил плечи и шагнул к королю. И никто, никто не посмел остановить его. Дуоли упал на колени, приподнял содрогающееся тело монарха, а потом жадно впился в его губы неистовым поцелуем. Тарк застонал, притянув к себе фаворита, и ответил на его отчаянное безумие. Тело монарха расслаблялось, на коже все отчетливее проступала черная чешуя, и мужчина больше не корчился от невыносимой боли.

Король пришел в себя и с силой отбросил Териона, заставив того пролететь несколько метров по платформе.

– Не смей появляться мне на глаза, щ-щ-щенок! – прорычало уже полуобращенное существо.