Константин Крей - Изувеченный Маг

— Звучит красиво, но если дракон не пустил его взор по ложному следу, то как ещё загнать его в тупик? Ты бы что сделал на его месте, если бы увидел, что все варианты кампании ведут в пропасть? — Летар фыркнул. — Не отвечай, я знаю. Ты пал бы в бою, держа сестёр за руки. А вот у него сантиментов ни на йоту. От проигрышной схватки он сбежит. Исчезнет. Поменяет личину, как уже делал. Вы возьмёте Альмун, а я умру через три недели.

— А по раздробленной империи будет свободно расхаживать чудовищной силы архимаг-предсказатель, склонный к крайней жестокости ради достижения собственных целей. Которых мы даже не знаем, — добавил Нирэйн. — Если он исчезнет, просто постарайся не умирать. В последний миг не отчаивайся, а беги со всех ног к Мэлоди, может быть она придумает, как остановить печать в момент её активации. Лучше моей сестры в тонкостях энергии никто не разбирается.

— Об этом я думал. Думал и о других способах обмануть печать. Но всё же… Три недели, Нирэйн. Рассчитывать на большее нельзя.

— Ладно, — вздох выразил всё недовольство лорда. — Я ещё подумаю насчёт твоего дружка-убийцы.

— Двадцать суток, и я вернусь. Обещаю, Нэйприс. Даже если это будет стоить мне жизни, я вернусь и вылечу тебя.

Сидящая в кровати девушка обеспокоенно наблюдала за побледневшим убийцей. Летар ходил по комнатке кругами, бросаясь то к окну, то к шкафам в другом углу. На пепельно-сером лице искрами безумно горели глаза. Но не испуганно, а возбуждённо, словно давно желали утолить какой-то голод.

— Летар, ты это говоришь сотый раз. Верю я, верю, — слова прозвучали слишком тускло. Убийца не поверил в их искренность. Но поверил в заботу, проблеск которой прозвучал следом: — Лучше скажи, что с тобой происходит, ты мечешься из стороны в сторону, как в припадке.

Летар остановился на месте и запрокинул голову, прикрыв веки.

«Во мне бурлит смесь страха, ненависти, жажды мести, надежды и отчаяния».

Озвучивать мысль вслух он не стал. Какой смысл? Всё с ним и так ясно, Нэйприс просто пытается довести его до пика, до всплеска признаний, чтобы он выговорился, чтобы ему стало легче. Но он слишком взвинчен.

— Я вижу выход из той ямы, в которую рухнул, — коротко сказал Летар. — Но провернуть это будет очень непросто.

— Ну и что? Ты справишься. Сколько бы крови и пота ни пришлось пролить. Жаль только меня не будет рядом, чтобы помочь. Но опять же, ты меня вернул с того света, а это уже свидетельство твоих собственных возможностей! — Нэйприс приглушила беспокойство в голосе и дала волю природному любопытству. — Нирэйн сказал, что ты так и не раскололся. Но мне-то ты можешь сказать, что это было?

— Что было?

— Летар! — с укоризной воскликнула девушка. — Что произошло той ночью, когда мы выпали из портала? У тебя были какие-то внутренние резервы магии? Ты объяснял, что запас энергии и её генерация связаны, но что, если ты решил воспользоваться моей девичьей доверчивостью? Что, если урезана только генерация, но предел энергии прежний? И тогда… — с возбуждённым выдохом собралась подвести итог Нэйприс. — Получается, ты можешь копить магию.

Летар долго смотрел в лицо девушки. Зелёные глаза горели азартом, надлом густых бровей пытался выдавить из убийцы подтверждение теории, редкие тёмные веснушки чуть не дрожали от нетерпения.

— Ага, — невыразительно кашлянул Летар и выдержал паузу, дав девушке ложную надежду. — Как же.

Нэйприс изумлённо вытаращилась, но тут же нашла лазейку:

— Ты не сказал нет!

— Нет.

— Сукин сын! — воскликнула девушка и откинулась на постель. — Что ж с тобой не так?

— Тебе понадобится много пергамента, чтобы записать все мои недуги, — Летар осклабился, дав дорогу мстительности: — Ты писать-то умеешь?

— Дай пергамент, напишу, куда тебе катится.

— Лучше нарисуй. До Альмуна ехать далеко, рисунок поможет мне коротать время.

Нэйприс озадаченно поморгала.

— Ты всегда был такой нахальный?

— Я наблюдал за Нирэйном. Этого оказалось достаточно, чтобы заговорить с тобой на одном языке, — следующее слово Летар с чувством сплюнул: — Инженеры!

— Не уходи от вопроса!

— Я только что на него ответил.

— Да нет же, — в голосе Нэйприс наметилось нешуточное раздражение. — Как ты исцелил меня?

— Руками, Нэйприс. Я был в шоковом состоянии после увиденного в тронном зале Альмуна, я вообще не соображал, что и зачем делаю…

— Этим враньём можешь утрамбовать мозг кому-нибудь ещё, мне оно неинтересно.

— Это не совсем враньё, — вздохнул Летар. — Ладно. Предположим, что у меня был эльфийский трюк в рукаве, который позволил мне исцелить тебя. Единоразово. Описывать схему его работы бессмысленно, ты все равно ничего не понимаешь в магии. Факт в том, что повторить его не удастся.

— Ты берёг его на крайний случай? — севшим голосом спросила девушка. — Он пригодился бы с провидцем, но ты исцелил меня в ущерб собственным шансам выжить.

— Давай я очень проникновенно скажу что-то вроде «без тебя я все равно бы не захотел жить», и ты не будешь реветь по поводу утраты моей магии? — предложил Летар и запоздало добавил: — И вообще реветь.

Нэйприс блеснула влажными глазами:

— Обещаю не реветь, — дрожащим голосом произнесла она. — Если пообещаешь вернуться.

— А куда я денусь? У меня теперь есть сантипушка, лучше любой магии, — Летар быстро склонился над Нэйприс и поцеловал её на прощанье. Не дав ей очнуться, он уже вылетел из комнаты.

В общей гостевой он подхватил заждавшуюся сумку и перекинул её через плечо. В сумке была только одежда, пара мелочей и сантипушка. Летар, скептически относившийся к пригодности последней для чего-то кроме приготовления тыквенного пюре с дистанции в метр, без колебаний пристегнул на пояс меч.

Покалывание в ногах накатило, как только он побрёл к выходу из замка. Он оглядывался по сторонам, в последний раз запоминая каждую его деталь. За своё краткое пребывание здесь, он успел свыкнуться с обстановкой и нелегко было покидать это место, зная, что на возвращение надежда мала.

Спустившись по лестнице к парадному входу, Летар вышел навстречу солнечному свету. Снаружи слышались резкие выкрики, издаваемые тренированными глотками офицеров. Эти люди не один год практиковали свои командные голоса, и вот наконец настал достойный момент, чтобы применить отработанные навыки.

Стройные ряды гвардейцев ритмично вгоняли каменную кладку ещё глубже в землю, грохоча в направлении южных ворот города. Где-то там, впереди, ехал генерал Люциан, а с ним повозки со снаряжением и провиантом. И не дай бог с ними что-то случится — вся гвардия окажется беспомощна на осаде. Гвардейцы не составляли костяк армии (большая часть которой ожидала в дне пути отсюда), однако они были элитой, примером для подражания, укрепляющим боевой дух всех сопричастных. Даже маги местной гильдии считались именно гвардейским подразделением, что тоже играло свою роль. Одинаковые, но оттого не менее дешёвые, тёмно-зелёные плащи с вышитыми на них гербами семьи Лит и империи Синномин — елью и солнцем, — слабо трепыхаясь на ветру дополняли производимый эффект единого элитного подразделения.