Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

С какой стати он вообще проснулся? Наркотика хватило бы для нескольких часов тяжелого сна. Небо за дверью каюты посерело: ночь кончалась. Хит полежал, размышляя, не болен ли он, и вдруг понял, что именно разбудило его.

«Этна» была на ходу.

Злость нахлынула на него с такой силой, что он даже не смог выругаться. Кое-как Хит поднялся на ноги и пересек каюту. Он сразу почувствовал, что «Этна» идет не так, как надо, что утренний ветер силен, а судно рыскает по сторонам. Он пинком распахнул дверь и вышел на палубу.

Большой треугольный парус из шелка золотого паука, чуть видимый в синем воздухе, бился о реи, сброшенный ветром.

Хит бросился к нему, обретая силу в страхе за судно.

Брока пытался удержать равновесие на пляшущей палубе.

Пенная борозда в кильватере, белая на черной воде, извивалась, как змея.

Женщина Алор стояла у поручней, глядя на низкий берег, оставшийся далеко позади.

Брока не протестовал, когда Хит отшвырнул его и взял кормовое весло. Алор внимательно следила за ними, но ничего не говорила.

«Этна» была маленьким, с простой оснасткой судном, им легко мог управлять один человек. Хит установил парус, и через

несколько минут судно пошло легко и изящно, как его крестная мать, а кильватерная линия вытянулась словно по струнке.

Сделав это, Хит повернулся к Броке и Алор и набросился на них с такой яростью, что тигрица, защищающая детеныша, показалась бы в сравнении с ним домашней кошкой.

Брока даже бровью не повел, а стоял и смотрел на берег и светлеющее небо.

Когда Хит выдохся, женщина сказала:

— Мы должны были отплыть. Может быть, мы уже опоздали. А ты не хотел нам помочь.

Хит махнул рукой и замолчал. Запас его ругательств кончился. Он повернул штурвал.

Брока одним прыжком оказался возле и поднял руку. Внезапно Алор закричала:

— Погоди!

Что-то в ее голосе заставило мужчин оглянуться. Она стояла у поручней лицом к ветру, трепавшему ее волосы; короткая туника облепила бедра. Рука ее была вытянута в указующем жесте.

Наступал рассвет. На секунду Хит потерял всякое чувство времени. Палуба, чуть покачивавшаяся под его ногами, низкий туман, заря над морем Утренних Опалов, заря, давшая морю это название. Казалось, никогда не было Лунного Огня, не было ни прошлого, ни будущего, только Дэвид Хит и его корабль, и свет над поверхностью воды.

Свет струился медленно, просеиваясь, как дождь драгоценных камней, сквозь многомильное жемчужно-серое облако. Холодный и медлительный поначалу, он становился теплее, набирал силу, превращая туманный воздух в капли розового огня, сиявшего так низко над водой, что казалось, будто маленькое суденышко плывет через опаловое пламя, обширное, как Вселенная.

Море меняло оттенки от черного до синего, перечерченного молочно-белыми полосами. Маленькие драконы взлетали со своих грязных постелей, разбросанных на поверхности воды, сверкали пурпуром, охрой и киноварью, и водоросли шевелились в смутной радости бытия, протягивая к свету свои усики.

В это короткое мгновение Дэвид Хит был совершенно счастлив.

Затем он увидел, как Брока выхватил из-под гакаборта лук, и понял, что незваные гости перенесли все свои пожитки на борт еще тогда, когда он сидел у Карлуны.

Это был большой лук горных варваров. Брока согнул его массивную дугу так, словно это был тонкий прутик, и наложил на тетиву стрелу с костяным наконечником.

Между тем к «Этне» приближалось изящное, как жемчужина, плывущая сквозь мягко горящую завесу тумана, легкое судно. Оно было еще довольно далеко, но ветер подгонял его весьма шустро, и оно неслось, словно пикирующий дракон.

— Это «Лахаль», — сказал Хит. — Зачем это Джахор забрался в наши воды?

И тут он с ужасом, не веря своим глазам, увидел, что на носу приближавшегося корабля торчит громадный таран с шипами.

Пока мозг Хита силился понять, почему Джахор, обычный шкипер обычного торгового корабля, хочет потопить его, Алор произнесла только два слова:

— Дети Луны.

Теперь Хит различил на палубе четыре фигуры в черном.

Длинный блестящий таран склонился и засиял в свете зари.

Хит бросился к кормовому веслу. Золотой парус «Этны» трещал от напряжения.

Хит угрюмо оценил расстояние и сбавил ход. Брока яростно обернулся к нему:

— Ты спятил? Они налетят на нас! Отверни в сторону!

— Здесь нет другой стороны. Меня прижмет к подветренному берегу.

Хита внезапно наполнила слепая злоба к Джахору и к четырем одетым в черное жрецам.

Теперь оставалось только ждать и надеяться. Дэвид Хит еще жив и пока не собирается умирать.

«А если не повезет, — подумал он, — я утащу “Лахаль” с собой на дно».

Брока и Алор стояли рядом у поручней, следя за быстро приближавшимся зеленым парусом, и молчали. О чем сейчас говорить? Хит видел, что женщина время от времени оглядывается на него.

Теперь Хит ясно различал Джахора, капитана судна. Он видел команду, скучившуюся на шкафуте, — испуганных матросов, согнанных туда по приказу жрецов. Они были вооружены и держали в руках крюки. !

На передней палубе стояли Дети Луны.

Это были высокие мужчины. На их черных одеяниях сверкал выложенный драгоценными камнями символ Луны. Они ходили по качающейся палубе, их серебряные волосы раздувал ветер, и тела их были похожи на тела волков, догоняющих жертву и пожирающих ее.

Хит боролся с кормовым веслом, стараясь выровнять курс, боролся с ветром и морем. Женщина Алор не сводила с него ожесточенных, дерзких глаз, и Хит ненавидел ее не меньше, чем жрецов, ненавидел остро и мучительно, поскольку понимал, как он выглядит со стороны: тощий, изможденный, дрожащий, из последних сил воюющий с непослушным веслом.

Изумрудный парус подходил все ближе, округлившийся и блестящий, как грудь павлина. Жемчуг и изумруд, пурпур и золото на темно-синем фоне моря, украшенный драгоценностями таран — два пестрых дракона мчались навстречу друг другу, навстречу смерти.

Ближе, еще ближе. Священные символы горели огнем на груди Детей Луны. Женщина Алор высоко подняла голову и издала долгий, звенящий крик. Хит разобрал только последнее слово, которое она произнесла как ругательство:

— Вакор!

На голове одного из жрецов красовалась украшенная камнями повязка — знак власти. Он поднял руки, и слова его проклятия, горячие и едкие, понеслись по ветру.

Тетива лука Броки зазвенела как гигантская арфа. Но стрела не долетела, и Вакор засмеялся.

Жрецы перешли на корму, чтобы уберечься от сгибавшегося шпангоута и не видеть полные страха глаза матросов.

Хит предостерегающе крикнул, и Брока с Алор распластались на палубе. Он видел их лица — лица мужчины и женщины, встречающих смерть без радости, но и без страха.