Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

Я спрыгнул с будки, выбежал на опустевшую площадь и, вытащив свисток, дал условный сигнал на общий сбор. Змееголовый киби с Титана, проползая мимо, попытался резануть меня обоюдоострым хвостом. Я пристрелил его тремя пулями, и тут над моей головой закружились полдюжины людей-мотыльков, скуливших от страха и смотревших на меня испуганными глазами.

Я начал выкрикивать им приказы. К тому времени ко мне подлетели два летуна с Европы. Прежде чем отпустить собравшихся гиков, я спросил:

— Кто-нибудь из вас знает, куда она отправилась?

— Туда, — ответил один из мотыльков, указав на площадь.

Я подозвал к себе летунов. Мотыльки разлетелись выполнять мои поручения, а люди-птицы подняли меня вверх и понесли над вопившей толпой.

Животные врезались в ряды убегавших людей, в экстазе подминая под себя беспомощные тела. Вокруг дрожал соленый туман. Свежий ветер наполнился запахом крови.

Летуны опустили меня вниз и полетели выполнять мои приказы. Я пошел в одиночку к палатке Лауры

Паника длилась не больше пяти минут. Таким событиям обычно нравится проходить с напором и быстротой. Летуны скрылись из виду. Мотыльки кружились над животными, наводя на них людей и гиков.

Гики с панцирями на спинах и шестью руками подносили сети и баллоны со слезоточивым газом. Быстрые и мощные парни-ящерицы обходились только своими когтями и зубами, иногда используя то, что попадалось им под руку. Люди-пауки тащили на спинах липкие лассо. Летуны кружили над животными и поливали их слезоточивым газом.

Они спасли нас в тот день. Гики уберегли не только многие жизни, но и репутацию карнавала. Не будь их с нами, только Богу известно, как много трупов осталось бы между шатрами. Я видел, как мотыльки ныряли в толпу, подхватывая упавших детей и вынося их в безопасные места. Троих детей затоптали насмерть.

Я остался позади людей и цепочки животных. Мне вспоминался голос Лауры и ее слова: «Пока не попал, любимый». Я думал о рухнувшем ограждении и о том, как велика Калифорния. Я слышал крики толпы, треск упавших шатров и жуткие вопли умиравших — моих ребят и тех посетителей, которые пришли отдохнуть сюда в эту ночь. Их тела разрывали звериные когти.

Я думал…

Повсюду раздавались выстрелы. Мощные глотки рычали. Резные крылья мотыльков громко хлопали над алчными пастями и пылавшими яростью глазами. Когтистые лапы царапали утоптанную землю. А меня окружало молчание, тонкое и непрочное, как высохшая раковина…

В тени шатра затаились четыре большие кошки. К счастью, света было достаточно, чтобы я заметил их глаза, оскаленные зубы и жадно высунутые языки.

Из-за брезента донесся голос Лауры — нервозный, но твердый, как сталь револьвера:

— Я ухожу, любимый. Мне даже не верилось, что появится такая возможность. Но удача по-прежнему со мной. Не мешай мне, Джад. Прошу тебя, не надо.

Я мог бы уйти и броситься на поиски полицейских. Я мог бы позвать на помощь своих парней и гиков. Но они делали важную работу, и вряд ли кто-нибудь из них услышал бы мой зов. Короче, с Лаурой должен был разобраться я сам.

Это было мое личное дело. Мой карнавал и моя сердечная боль.

Я подошел к откинутому пологу шатра, искоса посматривая на кошек. Они попятились, припадая к земле, рыча и визгливо поскуливая. Первый, шестиногий марсианский кот, не уступал по размерам земному леопарду. Двое других были с Венеры — самец и самка, белые, как снег их родного высокогорного плато. Четвертым оказался меркурианский пещерный тигр с двадцатифутовым телом на восьми могучих лапах. Он угрожающе помахивал хвостом, на котором сверкали острые костяные лезвия.

Лаура прикрикнула на них. Не знаю, говорила ли она им какие-то слова или голос служил лишь средством для передачи мыслей от одного кошачьего ума к другому, но звери ее понимали.

— Джад, они не тронут тебя, если ты сейчас же уйдешь.

Я выстрелил. Один из венерианских альбиносов, получив пулю между глаз, упал без единого писка. Его самка издала рыдающий визг и бросилась на меня. Вслед за ней помчались и две другие кошки.

Я выстрелил в марсианского кота. Его передние лапы подогнулись, он покатился кубарем на меня, но я ласточкой отпрыгнул в сторону и быстро вскочил на ноги. Белая самка пронеслась надо мной так близко, что разорвала когтями рубашку. Я послал ей пулю в живот. Она взвыла, качнулась и снова бросилась на меня. Краем глаза я увидел, как умиравший марсианский кот вцепился когтями в меркурианского тигра — тот оказался рядом в неподходящий момент.

Я врезал кулаком по морде венерианской кошки. Боль от удара пронзила руку и чуть не ослепила меня. Передние лапы твари полоснули по краям моих дельтовидных мышц, едва не выдрав их с корнем. Через открытую пасть можно было заглянуть в черноту желудка.

В тот момент смерть подошла ко мне вплотную. Даже не знаю, почему я тогда уцелел. Впрочем, в те секунды меня это как-то не волновало. Просто есть парни, которым очень хочется жить, и они до конца своих дней учатся не бояться смерти. А есть такие, которым все это до лампочки.

Я почувствовал на своем лице горячее зловоние и пять жалящих порезов, которые кошка оставила на моей спине, пролетев надо мною в первом прыжке. Я ударил ее в живот. Зубы твари щелкнули и укоротили мой нос на полдюйма. Я сунул дуло ей под челюсть и нажал на курок. После этого у меня осталось четыре патрона.

Сбросив с себя мертвую тушу, я повернулся и замер на месте. Марсианский кот издох. Пещерный тигр стоял над ним и смотрел на меня четырьмя блеклыми глазами. Его хвост с костяными бритвами подрагивал от возбуждения. Лаура придерживала животное за гриву.

Она выглядела так же, как в тот первый раз, когда я увидел ее. Мягкие золотисто-каштановые волосы, немного раскосые пурпурные глаза и нежный алый рот. На ней было облегающее платье с бронзовым отливом и блестящие туфли такого же цвета. Она мерцала в полумраке, как ожившая статуя из бронзы.

Я заметил слезы в ее глазах, но в них не чувствовалось мягкости.

Тигр покосился на Лауру и издал нервное рычание. Она шепнула ему что-то в ответ. Огромный зверь неохотно лег на землю.

— Я ухожу, Джад, — сказала она.

— Нет, ты никуда не пойдешь.

Я вскинул револьвер, и это движение подняло тигра на ноги. Встав позади животного, Лаура немного пригнулась. Я мог бы выстрелить в зверя. Но меркурианские тигры не умирают от пуль.

— Брось оружие, Джад. Дай мне уйти.

Меня не волновала близость огромного зверя. Мне было наплевать на то, что смерть могла сбить меня, как кеглю. Наверное, я тогда просто немного спятил или одурел от злости и отчаяния. Не знаю. Но я стоял, смотрел на Лауру, и мое сердце ныло от боли.

— Ты никуда не уйдешь.

В ее горле что-то заклокотало, и тигр прыгнул. Он приземлился на четыре задние лапы и хотел разодрать меня когтями на куски. Да только я тоже был не пальцем деланный. Когда он кинулся вперед, я отскочил к шатру — недалеко, быть может на какой-то метр. Но это же вам не кино про супермена. Его лапы промелькнули прямо перед моим лицом. Он мотнул головой, пытаясь укусить меня за ногу.