Александра Черчень - Пять невест ректора

Спустя десяток секунд и мои уши уловили тихую поступь босых ног.

– Добрый вечер.

У нее был очень мягкий и нежный голос. Он скользил по коже как самое дорогое и роскошное кружево. Красивое, но жесткое. Царапает.

– Добрый, – чуть хрипловато ответила я и мигом утонула в собственной же мыслеречи на тему того, что не дело, чтобы у эльфы были такие голоса.

Так! Фэй, приди в себя!

– Выпусти меня из круга, – приказал ректор, зачарованно глядя на появившуюся возле первого барьера девушку.

М-да… чую ночь будет веселая!

Я лишь с тяжелым вздохом покачала головой, запахнулась в плащ еще сильнее и машинально поискала взглядом куда бы присесть. Мест не обнаружилось, но камень под ступнями был все еще теплым и, кажется, остывать не собирался, потому я решительно плюхнулась прямо на него, решив, что стоять до утра, как стойкий часовой точно не буду.

Покосилась на суккубу. Она была возмутительно прекрасна даже после того как проползла через розарий. Знаете, то чудесное женское свойство выглядеть соблазнительно совершенно в любом облике.

Моя раненная магией самооценка вновь пискнула что-то жалобное с уровня плинтуса.

Я ущипнула себя за запястье и посмотрела уже в другую сторону. Облик суккубы оказался слишком резонансен.

А там… а там был мертвый эльф. Который пялился на подошедшую Нарвиэль с таким выражением лица, что у меня от возмущения даже уши торчком встали, да из мозгов вынесло все закомплексованные мыслишки.

Сибэль глядел на Плаксу с желанием. Его длинные пальцы невесомо касались золотистой преграды, а та жалила короткими молниями, но ректор даже не вздрагивал. Он смотрел. На нее.

Я тоже посмотрела. Чисто ради того, чтобы не зарычать и не сотворить какой-то ерунды.

Нарвиэль как раз закончила ощупывать голубую преграду и сейчас прижимала к высокой груди обожженную руку. Наши взгляды встретились и я выдохнула сквозь зубы, увидев насколько яркая и светящаяся у нее радужка. Изумрудно-фосфоресцирующая.

– Фэйниэль… – суккуба улыбнулась и крадучись перешла по траве поближе ко мне. – Фэйниэль, пусти меня?

– Нет, – я покачала головой и на всякий случай спрятала пластинку-ключ за пазуху, почему-то решив, что там точно будет надежнее.

– Фэйниэль, к чему эта глупая борьба? – изящная бровка изогнулась, а кончики красивых, ярких как первые ягоды губ, наоборот опустились, демонстрируя огорчение. – Зачем столько усилий? Ночевать на голой земле? – ее голос был мягок и вкрадчив, но теперь он вовсе не доставал из глубин души все страхи, а вводил в сомнения. – Он ведь не нужен тебе, леди из Жгучей Лозы. Он все еще мертвый, а вы, эльфы слишком любите все, в чем ощущаете дыхание природы, и ненавидите другие проявления жизни. Отдай его мне…

Голос чаровал и затягивал. Щипки не помогали, потому я решила для надежности цапнуть себя за палец! На несколько мгновений стало легче, и я решила занять себя диалогом, пока вновь не провалилась в подобие беспамятства. Вроде и в сознании, а непонятно что творится!

– Кто ты такая? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить. – Не эльфийка же.

– Нарвиэль, – еще одна ласковая улыбка, которую безумно хотелось стереть с ее уст. – Ты меня знаешь, я никогда не скрывала, я никогда не врала, откровенный обман слишком скользкая дорожка для тех, кто хочет пойти далеко.

– Но ты суккуба, – пояснила я очевидное и сильно-сильно сжала виски, так, что невыносимо закололо. – Демон!

– Лишь наполовину. Я – дитя Последней войны. Постыдное, тайное, от которого моей матери не позволили избавиться, узнав, что она понесла от одного из высших демонов. Я не знаю, на что они рассчитывали, но точно не на то, что родится девочка с искоркой дара искушения. Они так это называли… дар. Ты знаешь почему суккубы такие, Фэйниэль? Это вовсе не магия, это физиология. Я такая, потому что мое тело работает иначе. Я не знаю, как это называется, целители что-то рассказывали про гормоны, но я, когда я… м-м-м-м… обычная. Да, когда я обычная.

– А сейчас необычная?

– Приходится пить зелья, чтобы заставить тело работать иначе, но оно того стоит, – она опустила голову, и волосы шелковистой волной хлынули вниз. Суккуба чуть развернула подбородок и бросила лукавый взгляд на заключенного в центре кругов Короля Нежити. Тот часто дышал, стиснув руки в кулаки и не отводя с нее жадного взгляда. Еще одна улыбка на губах цвета спелых ягод и тонкий, нежный голос:

– Определенно стоит. Знаешь, наверное, я даже не стану с ним разводиться… зачем? Он силен, красив, уверен в себе. Он сможет меня защитить, а вот эльфийский трон ничего хорошего не сделал, так зачем преподносить ему на блюдечке с голубой каемочкой то, что он так жаждет?

В этот момент в наш занимательный диалог все же решил вступить Король Нежити, которого я, если честно, уже было совсем решила до утра считать элементом декора. И это даже не обвинение, потому как вряд ли кто-то в принципе смог бы справиться с чарами суккубы. Если не ошибаюсь, таких случаев в истории попросту не было.

Суккубу можно было или убить силами какой-нибудь достаточно морально устойчивой женщины или от нее… убежать.

– Разводиться? С чего ты вообще взяла, что я возьму тебя в жены? – хрипло спросил Сибэль, пристально глядя на нас с Нарви. В его багрово-черных глазах словно едва тлели угли костра, изредка вспыхивая остаточным пламенем. – Мне может и отказывает контроль над телом, но еще не отказывает разум.

– Именно поэтому ты сейчас взглядом сдираешь с меня остатки одежды? – эльфа рассмеялась, запрокинув голову, и… расстегнула бюстье, белье упало на траву, и дева осталась лишь в трусиках и тонком, изодранном халатике, который скорее обрамлял ее тело, а не прикрывал его.

Я прижала ладони к покрасневшим щекам. Святые Деревья, почему раздевается она, а стыдно мне?

Решив, что пялиться на прелести суккубы последнее дело – я решила посмотреть в другую сторону.

Там зрелище было еще более кошмарным – явно охваченный моральным и… м-м-м… физическим подъемом упырь не остался равнодушным к демоновой девке. Глаза горят, на гладкой коже выступила испарина, кулаки сжимаются так сильно, что белеют костяшки пальцев.

Он был безумно красив в своем возбуждении. Так, что даже мое бедное сердце ускорило свой бег, потому что воображение мигом подсунуло все то, что оно уже видело. И дополнило, так сказать, новообретенным абгрейдом…

Стало очень обидно. Почему-то вот прямо до безумия обидно, словно мне на самом деле изменяют.

Да, я осознаю, что он – мое задание. Да, я понимаю, что выйти замуж не более, чем условность, так как совместную жизнь с Сибэлем я пока не в силах представить даже теоретически.

Но что-то истинно женское внутри меня тихим шепотом говорило, что лучше него я в своей короткой жизни еще не видела.