Александра Черчень - Пять невест ректора

Спустя минутку упырь озадачился, почему я это так медленно иду. Вернулся ко мне, бесцеремонно задрал плащ, открывая вид на ступни, и с тяжелым вздохом наклонился и легко подхватил меня на руки.

С одной стороны, стало конечно лучше, а с другой – теперь никакие неприятные физические ощущения не мешали мне с головой проваливаться в себяжаление.

– А сейчас ты почему ревешь? – как-то бесконечно устало спросил Король Нежити.

– Вы мне пытками угрожали, – нервно икнула я, напомнив про страшное. А после вновь дал о себе знать остаточный флер суккубьей магии. – А еще я… некрасива-а-ая.

И тишина. Кажется, его сиятельство герцог если и знал когда либо, что нужно делать с плачущими женщинами, уже много столетий не сталкивался с нуждой того, что их нужно утешать.

– Ты красивая, – спустя несколько секунд все же сказал упырь.

Я настолько удивилась, что всхлипнула в последний раз и затихла.

– Действительно красивая, – в голосе над головой отчетливо слышалась улыбка. – Я может и мертв, но чувство прекрасного не отказывало. И ты не просто красивая, девочка-катострофа. Ты интересная. А этим, поверь, мало кто может похвастаться.

– С-с-спасибо, – срывающимся голосом ответила я, чтобы хоть что-то ответить.

– Но это все не отменяет ерунды происходящего, – в мягком голосе звякнула сталь, словно с клинка сняли бархатный покров. Чтобы не забывать остроту… – Такое ощущение, что компания эльфиек дошкольного возраста решила поиграть в свои игры и, не спрашивая, вовлекла туда меня. Сначала было забавно, теперь не очень.

– Но согласись, легенда потрясающая, – вновь тоненько взвизгнула от удовольствия навь, и судя по облику, с трудом удерживалась от того, чтобы не подпрыгивать от восторга. – Слушай, мышь, честно, если что – я болею за тебя! Я так не ржала уже… да с тех пор, как мы с Сибэлем приехали в женский монастырь ордена святой Цилнэль! Там в его келью паломничество монашек всю ночь было! Устали выставлять!

– Монашек? – вяло удивилась я и посмотрела наверх, где маячил сероватый мужественный упыриный подбородок. – А зачем им мертвый эльф?

– Там какой-то хитрый культ был. И в одном из писаний сказано, что явится избранный, ни жив и ни мертв. Прекрасен ликом и черен сердцем! Ушами остер, вроде как еще! В общем Сибэль подходил идеально! И сказано, что невинная дева сможет снять с него проклятие и все будет хорошо. Но девы были разной степени невинности! К рассвету мы вообще на чердаке обители забаррикадировались, так дамочки активно атаковали! Но не убивать же их на самом деле…

– Монашки?! – все еще не могла поверить в развратность самого целомудренного ордена я.

– Потом выяснилось, что один из наших личей им афродизиака сыпанул за ужином. Ну и напомнил про писание и про высшую цель – затащить умертвие в койку. В общем, весело было!

Веселье, прямо скажем, сомнительное.

Пока навь рассказывала о специфических развлечениях окружения Короля Нежити в эпоху Последней войны, мы дошли до общаги.

А дальше… дальше было страшное. Упырь вытащил коменданта общежития, который на посту смотрителя за студентами Долга и Чести расслабился и контролировал все спустя рукава. Несчастный обмирал от ужаса под ласковым взором упыря и клялся, что больше у него студенты из здания с наступлением темноты не выйдут!

Мда… с таким рвением нас даже на учёбу под роспись отпускать станут.

Дальше мы отправились на третий этаж и безошибочно остановились у нужной двери. Сибэль кинул на свою клыкастую подружку вопросительный взгляд и та, улыбнувшись во все клыки, сказала:

– Хорошо, давай я! Все же благородные и невинные девы! Нужно уважать!

Как именно навь собиралась нас уважать, было большой загадкой.

Упырь с галантным поклоном открыл перед Стервью дверь в темную комнату и закрыл, когда та скрылась из вида. А после подпер спиной!

Несколько секунд ничего не происходило, а после по ту сторону тонкого деревянного полотна раздался такой визг, что казалось можно было разбудить целую армию мертвых.

Несколько ошарашенный упырь потёр одно острое ухо.

Держу пари – вопила Заль!

Следующее, что мы услышали, это боевой клич стражей границы, к роду которых принадлежала Шанрио!

А потом грохот, грохот, грохот…

Из соседних дверей начали было высовываться растрепанные головы, но, увидев ректора и меня в его плаще, без лишних вопросов засовывались обратно.

В этот момент я осознала, что даже если Сибэль решит вспомнить старые предпочтения и скушать меня посреди коридора, не утруждая себя сервировкой… никто даже не подумает мне помочь!

Когда мы все же зашли в комнату, то картина была достойна самых эпических полотен.

Заль сидела на шкафу и там демонстративно боялась.

Навь и Шанрио стояли друг напротив друга. Пухленькая эльфийка успела вытащить меч и теперь настороженно смотрела на страшную, как ночной кошмар нежить.

А навь действительно впечатляла!

Оскаленная пасть с внушающим оторопь прикусом, выбившиеся вдоль всего тела шипы, и вообще она словно стала в полтора раза крупнее. Мышцы напряглись, обрисовывая такой рельеф, что было жутковато.

На фоне всего этого развалившаяся на кровати Иринэль смотрелась до безобразия беспечно.

– Доброй ночи, господин ректор, – с иронией поздоровались она. – Чем обязаны позднему визиту?

– Вот сейчас и узнаете, – он бросил на нее косой взгляд, а после сосредоточился на Шан. – Леди, будьте добры, опустите оружие.

– Если вы гарантируете то, что прислужница станет вести себя хорошо.

Навь сложила шипы, погасила ужасный огонь в глазах и скромно сказала:

– Он гарантирует. Честное слово.

Мы дружно и недоверчиво посмотрели на нежить. Она на нас честным взглядом идеального животного, которое непонятно в чем подозревают.

Упырь тяжелой поступью проследовал к окну. Взял за спинку ближайший стул, критически повертел его на одной ножке, после основательно поставил на все четыре и сел.

– Ну что барышни… я вас слушаю.

Блин…

Мой мозг как и всегда в стрессовых ситуациях работал очень быстро, но не всегда хорошо.

Потому прежде чем Король Нежити успел конкретизировать, что именно ему должны рассказать, я выступила вперед и отважно сообщила:

– Он все знает! Я рассказала о… клубе по интересам имени герцога. И что сюда мы приехали попытать счастья и покорить ЕГО.

Последнее слово я постаралась произнести с максимальным придыханием восторженной дурочки.

Судя по выражению лица Сибэля только что он понял, что вести допрос стоило отдельно от уже «расколотого» языка. Или, видимо, не мог поверить, что я не просто буду придерживаться озвученного бреда, но и предложу остальным эту же версию.

В комнате воцарилась тишина.