Иван Радионов - Хроники землян

В двери показалась Элис:

— Ну что, добытчики, кушать сегодня будем?

— Обязательно, если приготовишь? Щас за мясом, яичками сходим… — ответил монах.

Пока Педро пошел ловить тощих курочек, Стефан прогуливался по домику. Деревянные ступени, ведущие на второй этаж, приятно поскрипывали под ногами. На верхнем этаже располагались две спальни, в одной из них не было крыши с потолком и куска стены, все было засыпано штукатуркой и сажей. Зато во второй как будто только что прибрались, на столе возле кровати лежали большие белые часы. Стефан примерил их на руку и прочел название завода изготовителя «Ролекс». Такая древняя компания, но все- равно их часы самые лучшие. Это Стефан помнил еще по словам своего отца.

— Монах! Чтоб тебя… кто-нибудь, помогите! — душераздирающий крик негра, грубо прервал воспоминания об отце.

Стефан сделал недовольное лицо и выглянул в окно, откуда слышались ругательства Педро. Педро валялся в грязи и навозе на земле обеими руками обняв утку. За штанину его буквально рвал как заправский бультерьер стройный, но громадный хряк. Хрюкая и визжа хряк то подбивал его тупым рылом, то вновь начинал тянуть за штанину изо всех сил, не давая человеку возможность подняться на ноги. Стефан побежал к выходу, ведущему во внутренний двор, доставая на ходу старенький раритетный «смит и весон», который выпросил у Элис еще на базе. Прогрохотал выстрел, поросенок отскочил от негра гортанно храпя. Из шеи хряка густо струилась темно-бордовая кровь. Пару раз тряхнув мордой, поросенок упал на передние копыта, преодолев гравитацию поднялся вновь. Бредя пьяной походкой, не переставая хрипеть и тяжело дышать как запыхавшийся старик, он вырисовал на серой земле размашистую алую змейку из крови. Глаза помутнели, и хряк завалился на бок, в последний раз содрогаясь четырьмя копытами. Стефан взглянул на перепуганного негра, все еще прижимающего к груди утку.

— Да отпусти ты ее, а то задушишь! Удавленина — не самая приятная пища. Лучше сдери с поросенка шкуру, смолить его все-равно нечем. Жаркое будет знатное… — монах глотнул обильно выделившиеся слюнки при воспоминании о жарком.

Педро очнувшись от ступора, отбросил утку с таким отвращением, как будто все это время обнимал черта.

— Я не буду… нет уж… он как человек вздыхал… ты слышал?..нет, я не буду… Может мы салатик? Там за заборчиком петрушка растет.

— Салат из одной петрушки? — переспросил Стефан.

Педро пожал плечами:

— А что, по-моему отличная еда, полезная? Не то что этот свино- человек.

— Тебя что смерть хрюшки так впечатлила? Решил вегетарианцем стать? Ну уж нет, меня не заставишь голую зелень лопать! Странные вы люди? Как банки грабить, пушками размахивать, в людей палить- это нормально, а как смерть безмозглой свинки увидел, решил стать вегетарианцем.

— Я не стрелял в людей, я туда вообще не по собственной воле попал, меня заставили! Да что я тебе рассказываю, ты же в своих катакомбах жизни обычной не видел! — негр отер лицо рукавом куртки, покачал головой, глядя на тушу хряка и побрел в дом.

Монах даже не глянул ему в след, достал огромный резной тесак и стал отделять от туши мясистый окорок. Когда все сбежались на шум, Стефан уже очистил от шкуры второй окорок.

— Выбирайте, братья мои, шашлык или духовка?

Мнения сошлись на шашлыке. Затрещал костер, окорока одели на длинные прутки, воздух наполнился запахом жареного мяса и лучка, который предусмотрительно притащили с кухни. После обеда на путников навалился сон. Шашлык приятно тяжелил животы, во рту еще был приятный вкус запеченного мяса. От этого хотелось завернуться в теплый мягкий плед и проспать часов восемь. Монаху как всегда не спалось, он не мог с вечера заснуть. Зато утром его не разбудил бы и ядерный взрыв возле его кровати. Он решил собрать свои вещи, тем самым сэкономив время. Керосинка, найденная в сарае, освещала комнату тускловатым желтым светом.

— Так… -довольно приговаривал Стефан, вываливая содержимое своего оранжевого рюкзака из плащевки. Монах с детства придерживался правила «все свое ношу с собой». Поэтому в рюкзаке была целая куча всякой всячины. Начиная от банальных ниток с воткнутой в них иголкой для шитья и заканчивая планшетным компьютером, свернутым трубочкой в небольшой тубус. Планшет не работал, так как батарея была разряжена. Стефан с досадой хлопнул себя ладонью по лбу:

— Вот Вася, целый день ехали в электрических машинах с самозаряжающимся аккумулятором! Завтра надо обязательно зарядить.

Стефан вытащил из кармана плаща маленькую флеш-карточку, найденную сегодня после ужина на музыкальном центре.

— Может там что-нибудь интересное есть? — подумал про себя монах. Вещи постепенно стали перекочевывать назад в рюкзак: компьютер, Библия (старинная, напечатанная на бумаге с тех времен, когда не было электронных книг, все книги печатались на бумаге), швейный набор, аптечка, двухлитровая фляга с водой из чистого серебра, плоская с замысловатыми узорами на боках в чисто английском стиле, блокнот из кожи и шариковая ручка (их братство в катакомбах пользовались ими по старинке), вторая перемена одежд, средства гигиены (несмотря на отшельнический образ жизни, монах был чистым и ухоженным), солнцезащитные очки (надевал он их редко, но они ему нравились) — большие с желтым оттенком и белой тонкой оправой. Рюкзак закрылся и встал возле стены. На столе возле дивана лежало снаряжение, которое он предусмотрительно выгреб из арсенала на базе Элис: головной прибор ночного виденья с функциями бинокля и обычного фонаря, что-то вроде противогаза респираторного типа с двумя баллончика-фильтрами по бокам, экипировочный кожаный жилет (такой себе весь из кожаных ремней и двух десятков карманчиков разной величины), в котором чего только не было: швейцарский нож (имевшем в себе все, от отвертки до столовой ложки), механическая динамо- зарядка для аккумуляторов небольшой мощности, коробки и магазины с патронами, гранаты, лазерный целеуказатель, что-то наподобие подзорной трубы, ручная кошка (коробок из металла с небольшой, но удобной ручкой с курком и коротким широким дулом, из которого при нажатии на курок вылетает кошечка, приделанная на тонкий, но прочный тросик, смотанный в катушку внутри коробка). Стефанснял с руки трофейные механическиечасы. С другой кожаный браслет с сюрикенами, которые по сути и метать не умел, авось пригодятся. Отстегнул от пояса небольшой обоюдоострый кинжал с фигурной ручкой и короткий широкий палаш с деревянной удобной рукоятью и защитой для кисти из металла. На тупой стороне палаша оскалилась мелкими зубцами пилка. На втором поясе красовалось два огромных револьвера, внешность которых скопирована со старинного раритетного «смит и вессон», но полностью современных, электрических. Из-за спины показались два метательных ножа сантиметров по двадцать и огромный двуручный меч. В последних войнах солдаты использовали для ближнего боя мечи прямо как в средневековье. Более простые, но надежные. Однако у офицеров были и именные как у настоящих рыцарей, в узорах и драгоценных камнях. Этот был из таких. Монах еле уговорил Элис подарить ему этот меч. Каждый изгиб, каждый узор говорил о том, что этот меч слишком благороден, чтобы испачкаться в крови врага. Еще два пистолета, похожих на «ТТ», только маленькие с толстым дулом, были отстегнуты от правой и левой ноги возле щиколоток. Из-за спины монах достал складной лук с усилителями и пучок стрел. У стены к рюкзаку встало также ружье-пулемет. На вид карабин с оптическим прицелом, но сверху карабина пристегивается круглая коробка с пулеметной лентой. Стефан рвался прихватить еще и ручной фугас, но понял, что не унесет на себе столько экипировки, хотя все металлические запчасти последнее время делались из сверхпрочного облегченного металла и вся его ноша не превышала десяти килограмм считая набитый рюкзак. На стул легла практичная, не прихотливая одежда: широкополая шляпа из кожи на шнурке как у ковбоев, длинный из тонкой кожи плащ, белоснежная футболка, плотные джинсы, тонкие перчатки из кожи и высокие ботинки на шнурках на толстой спортивной подошве, сделанные монаху под заказ знакомым обувщиком. Тихий час прошел спокойно, в семь вечера пилоты подготовили вертолетомобилы и в восемь чудо машины уже сокращали расстояние до цели. Еще через час сумрак стал сгущаться, чернота вокруг плотнела, даже при свете прожекторов и фар движение усложнилось.