Макс Фрай - Все сказки старого Вильнюса. Продолжение

– А они что, от вас убегают? – спросила Санта.

Идиотская шутка. Но иногда просто невозможно удержаться.

– Книги, конечно, не убегают, – терпеливо объяснил он. – Просто у нас их никто не пишет. Художественную литературу, я имею в виду. Научной-то как раз полно, с этим никаких проблем. А вот сочинять истории мы не способны. Все дело в нашем языке. Природа его такова, что невозможно говорить и, тем более, писать о том, чего не было. Потому что слово у нас равновелико делу, и всякая произнесенная ложь пытается стать правдой, круша и сминая реальность, это очень опасно для всех, а для автора – практически самоубийственно.

– Это получается, и соврать нельзя? Даже если очень надо?

– Промолчать всегда можно, – улыбнулся белобрысый. – Порой это очень спасает. Но мы говорили о книгах. Так вот, своей художественной литературы у нас нет. При этом наши ученые еще в незапамятные времена доказали, что чтение вымышленных историй могло бы принести огромную пользу, обогащая нас опытом, пережить который иначе нет никакой возможности.

– Это правда, – кивнула Санта.

Она сама всегда думала, что книги нужны в первую очередь для этого. Опыт – драгоценность, равной которой нет. Чем больше его, тем лучше. Зачем – потом разберемся. Лишь бы был.

– Попытки создать собственную художественную литературу привели к череде крупномасштабных катастроф, – печально сказал ее гость. – Однако восемьсот лет назад, благодаря эксперименту профессора Перемещений Тио Орли Ая, выяснилось, что вымысел, сочиненный в иной реальности, может быть без каких-либо последствий озвучен и даже воспроизведен в письменном виде у нас. Видимо, с точки зрения нашего языка, это не ложь, а просто цитирование. И ничего ужасного не происходит. Так родилась наша профессия – Ловцы Книг. Люди, способные временно становиться частью иной реальности и возвращаться оттуда с добычей.

– То есть с книгами?

– Совершенно верно, – кивнул он. И с простодушной гордостью добавил: – Все остальное у нас и так есть.

– Ничего себе профессия, – одобрила Санта. – Даже завидно. Я бы сама с радостью чем-то таким занималась.

– Самая лучшая в мире! – с энтузиазмом подтвердил ее гость. – У нас все с детства мечтают стать Ловцами Книг. Но мало кому удается. Потому что, во-первых, способность проникновения в иные реальности довольно редко встречается. Нас даже меньше, чем хороших музыкантов, представляете? Но одной способности мало. Потому что, во-первых, приходится учить ваши языки. А такой ужас мало кто выдерживает.

– Да прям, тоже мне ужас ужасный – языки учить.

– Для нас – да. Потому что ваши языки принципиально другие. Иной природы, понимаете? Они допускают вымысел, и одного этого достаточно, чтобы чокнуться. Я, честно говоря, в конце первого года обучения чуть не бросил все к черту. Но как-то перетерпел, и потом дело пошло.

– Вот оно как, – растерянно откликнулась Санта.

– Но ни способность перемещаться между реальностями, ни даже знание языков не помогут, если у тебя нет вкуса и чутья, – завершил мальчишка. – Без вкуса и чутья никогда не станешь экспертом. А если не быть экспертом, в нашей профессии делать особо нечего. Ну, будешь годами таскать что попало наугад, много не заработаешь, потому что платят только за добычу, принятую к изданию, в конце концов, сам себе надоешь и уйдешь в переводчики. Тоже неплохая профессия, но совсем не то.

– Ясно. Так ты… Вы – эксперт?

– Очень на это надеюсь, – улыбнулся он. – По крайней мере, я действительно первый на курсе. А значит, чего-то да стою. В смысле вкус и чутье у меня точно есть. И самое главное, у меня есть идея. Такая, знаете, Идея с большой буквы. В нашем деле без этого нельзя. Ну, то есть, на самом деле, можно, но недолго. Когда нет идеи, от всего быстро устаешь.

– Что за идея-то?

– Непризнанные гении, конечно! – торжествующе воскликнул он. – Вообще-то, специальность не очень популярная. У нас, понимаете, до сих пор считается, что надо переиздавать книги, проверенные временем. Мои старшие коллеги тащат их из ваших магазинов и библиотек. А я считаю, что так мы упускаем самое интересное. И мой профессор со мной полностью согласен. Ну, то есть, если совсем честно, это я с ним согласен, он все-таки первым понял, как обстоят дела. Но я и сам уже проделал большую работу. Например, научился искать ваших непризнанных гениев через интернет. Хорошо, что у вас изобрели такое хранилище информации. Как будто специально для нас постарались! Очень удобно стало искать интересные книги. А со временем начинаешь понимать некоторые принципы, облегчающие поиск… В общем, неважно. Важно, что именно таким способом я нашел в интернете ваш рассказ. Потом нашел ваш личный дневник, из которого узнал, что рассказов довольно много, на целую книгу набралось. И о том, что ее не хотят публиковать, тоже узнал. И очень обрадовался… Ой, извините, я только сейчас понял, как это обидно звучит! Но я хотел сказать, что обрадовался, потому что это же готовый диплом. Первое издание книги ваших рассказов у нас, а не у вас. Именно то, что надо! Восстановление справедливости – раз, использование новейших технологий вашей реальности – два, утешение и поощрение автора – три…

– Это в каком смысле? – опешила Санта. – Как вы собираетесь меня утешать и поощрять?

Белобрысый студент замялся. Наконец смущенно сказал:

– Понимаете, я подумал: может быть, для вас это важно? Ну, знать, что где-то, пусть даже в другой реальности есть человек, который без ума от вашего рассказа. И в лепешку готов разбиться, чтобы издать вашу книгу. И профессор, мой научный руководитель, который тоже прочитал ваш рассказ и разрешил мне поступать на свое усмотрение, и уже написал распоряжение в главную типографию, хотя до сих пор там никогда не печатали студенческие работы, даже дипломные, это невероятная удача, вы не представляете, насколько! И скоро куча народу будет читать ваши рассказы. Вам даже в наше существование поверить непросто, а мы все равно будем читать вашу книгу в переводе на наш, совершенно немыслимый и невообразимый для вас язык, и все равно все поймем, представляете?

– Не представляю, – честно сказала Санта. – Значит, это и есть положенное мне утешение и поощрение?

– Ну да, – простодушно подтвердил ее гость. – Окажись я на вашем месте, я хотел бы узнать, что все было не зря. Что меня слышат. А кто и где – это уже дело десятое. Я так устроен. А вы нет?

– Даже не знаю, – растерянно сказала Санта.

И только тогда поняла, что разговаривает со своим пустым стулом. Таковы будни непризнанного гения, можете начинать трепетать.

– Нет, я больше не пью и не плачу, – говорила Санта в телефонную трубку минуту спустя. – Прости, что сразу не перезвонила. У меня тут были непростые переговоры с будущим издателем. Смешная история. Когда получу сигнальный экземпляр, расскажу.