Максим Лагно - Самое древнее зло

С тех пор никто не осмеливался бросить открытый вызов могуществу Химмельблю ни на воде, ни на суше.

Мэттю Конли рос, глядя на океан, но душа его предпочитала сушу.

Когда ему исполнилось пятнадцать семилуний, в Ультрехте появились первые драйденские самоходки — чудесные экипажи, не зависящие от норова лошадей. Самоходки мгновенно завоевали интерес юноши.

Отец Мэттю содержал перекладную почтовую станцию. К увлечению сына отнёсся с досадой и пониманием. Самоходки отобрали часть доходов у лошадников, но будущее за ними, поэтому сыну лучше изучать самоходки, чем разновидности запряжки лошадей. Без колебаний отправил его в ремесленное училище Драйдентона.

Через четыре семилуния Мэттю вернулся из-за границы. Обзавёлся личной самоходкой и связями с поставщиками из «Форендлер», отечественной монополии, торговавшей магическими предметами, включая рулли движения, необходимые для самоходок.

Мэттю познакомил отца со своим планом реорганизации перекладной станции в центр обслуживания самоходок. Он даже называл их на драйденский манер — «хэрри».

Станция обслуживания самоходок процветала с такой же скоростью, с какой увеличивалось движение на Голдиварском Тракте — всемирной сети дорог. В 2732 семилунии было объявлено о завершении строительства последней, замыкающей ветки Тракта в Енавском Княжестве. Теперь, не сходя с Тракта, можно объехать все страны и крупные города материка, исключая Нип Понг и пустынный остров Вердум.

Мэттю женился. Отец невесты содержал текстильный цех по пошиву чехлов для сидений карет и хэрри. Брак по любви, но с выгодой. Семьи объединили капиталы, чтобы полностью обеспечивать запросы владельцев самоходок.

«Станция Мэттю» стала крупнейшим центром обслуживания. Тут могли устранить любую поломку механической части, а так же оснастить самыми долгодействующими руллями движения.

Под руководством жены Мэттю портные, кожевники и ювелиры переделывали стандартный салон в комфортабельную карету. Драпировали раджийскими шелками, украшали узорами, оснащали громкими музыкальными руллями и вообще всем, что только захочет владелец хэрри.

Ультрехтские кэрольды и богачи, разделявшие увлечение Мэттю полумагическими механизмами, знали его в лицо. Советовались, какую модель хэрри стоило брать, а какую нет. Они же помогли открыть представительства «Станции Мэттю» во всех крупных городах Химмельблю и зависимых от него государств.

Однажды на «Станцию Мэттю» прибыл курьер, на плаще которого светился герб кэрольда Стеккеля, младшего троюродного брата Гувернюра Химмельблю.

В умобразе, который передал курьер, кэрольд просил Мэттю Конли, прибыть в Скерварский замок для личной беседы:

«Слава о ваших инженерных и организационных талантах достигла моих ушей, — говорил кэрольд Стеккель в умобразе. — Как и вы, кэр Мэттю, я испытываю восхищение перед механистическими конструкциями. У меня возникла идея, которая требует обсуждения с таким выдающимся знатоком самоходной техники, как вы».

Мэттю Конли ехал день и ночь. Спал и обедал в самоходке, делая редкие остановки по гигиеническим соображениям. Пересматривал умобраз, стараясь по выражению призрачного лица кэрольда Стеккеля угадать цель поездки.

Да, Мэттю привык к беседам с высокопоставленными особами, но никто из них не говорил «вы», и тем более не предлагал личной беседы, тему которой не раскрывал даже в запечатанном магией умобразе.

«Что бы он ни хотел, это наверняка нечто большее, чем помощь в покупке», — подумал Мэттю, останавливая хэрри у ворот замка.

Кэрольд Стеккель ожидал в подвальном помещении. На стенах висели световые шарики, освещая ряд из десятка самоходок таких необычных моделей, что Мэттю забыл о приветственном поклоне:

— Что это за хэрри? Впервые такие вижу!

— Мне нравится, что вы сразу перешли к делу, — улыбнулся Стеккель. — Эти хэрри созданы не на заводах Драйденских Земель, а у нас, в Химмельблю.

— Всемогущ Триединый, — не поверил Мэттю.

Он осмотрел ближайшую самоходку. Её внешний вид крайне отличался от любых драйденских хэрри. Впереди располагался непонятный ящик, занимавший чуть ли не половину длины, отчего экипаж казался несбалансированным. Корпус изготовлен не из дерева или магической бумаги, пропитанной каменным раствором, а из тонкого железа, как лёгкие доспехи арбалетчика.

— Железо? — переспросил Мэттю. — Это какой мощности нужен рулль движения, чтобы толкать повозку? Цена за него будет неподъёмной даже для богатого покупателя.

Стеккель снова загадочно улыбнулся:

— Посмотрите внимательно, кэр Мэттю.

Расстелив свой плащ, Мэттю лёг на спину и пролез под днище самоходки. Снял кожух, открывая шестерёночный механизм ходовой части. Обычно здесь, в специальном отделении, подвешивалась бумажка рулля движения.

Мэттю давно знал, что нет нужды прятать рулль в столь неудобном месте. Хитроумные драйденские конструкторы сделали это намеренно, чтобы владелец хэрри не менял рулль самостоятельно, а обращался на станции обслуживания. Таким образом принуждали владельца платить и монополисту «Форендлер», и слугам на станции.

— Ничего не понимаю, клянусь Триединым, — пробурчал с пола Мэттю. — Где рулль движения?

— Хе-хе, в том-то и дело, рулль не нужен.

Мэттю вылез и оттряхнул плащ:

— Как же она движется?

— Без магии.

— На горелом угле и водяном паре?

— Лучше. На энергии сгоревшего масленичного топлива.

Стеккель и Мэттю шагали вдоль экспериментальных повозок.

— Вы задумывались, Мэттю, почему наша страна, будучи самой богатой и влиятельной в мире, не производит самоходки? Ведь человек, однажды прокатившийся на хэрри, навсегда потеряет желание трястись в седле.

Мэттю отвёл глаза:

— Об это не принято говорить.

— Не стесняйтесь меня, говорите правду.

— Наш Гувернюр, его семья и часть богатых кэрольдов, типа вас, не заинтересованы в замене лошадей самоходками.

— И почему же?

— Потому что кэрольдам и Гувернюру принадлежат многочисленные пастбища и конезаводы. Прогресс их разорит.

— Верно. Что ещё? Не стесняйтесь, Мэттю.

— Цены на содержание самоходок искусственно завышены по всему миру. Рулли движения, производимые «Форендлером», обходятся дороже, чем содержание лошадей. Себестоимость рулля на поездку расстоянием в тысячу флю — всего семь пеньгенов.

— Но продаётся за сто?

Мэттю покраснел:

— На моих станциях продаём за сто пятьдесят. Дальнобойные так и по триста уходят…

Стеккель ободряюще улыбнулся:

— Гувернюр и «Форендлер» действуют как одна банда.

— Именно.

— Теперь вы понимаете, Мэттю, что если я начну производство самоходок, которым не нужны рулли, это разрушит монополию не только Гувернюра, коннозаводчиков и «Форендлера», но и драйденских производителей? Им тоже выгодны высокие цены. Торговцы лошадьми отдают им часть прибыли. Взамен драйденцы ограничивают количество производимых хэрри.