Елена Сарафанова - Верховная ведьма [СИ]

— Беги, иначе тоже погибнешь, кто же тогда за меня отомстит? — сказал герцог. — А лучшая месть — это жизнь свободного человека. Я знаю, меня сейчас придут добивать, поэтому уходи и не гибни зря. У меня была долгая жизнь, теперь — твоя очередь, сын. И совет напоследок — уходи из Аруаны, пока здесь изгои, добра не будет. Затаись на первое время, ведь тебя наверняка будут искать, чтобы выведать тайны Цонга, а потом беги и не оглядывайся. Постарайся начать новую жизнь подальше отсюда.

И я ушёл, правда, недалеко и видел, как к телу отца подошли двое изгоев — их чёрные балахоны в Аруане знал каждый — они просто сломали ему шею.

Я выбрался на дорогу и побежал во дворец Цонга. Когда-то отец предупредил, если с ним что-то случится, потайным ходом пробраться в его кабинет и сжечь бумаги из сейфа. Что я и сделал, заодно прихватив свои вещи, документы и банковские векселя, а потом начал «путешествие» по столице — постоялые дворы и комнаты в наём, иногда ночевал в весёлом квартале или у подружек. А спустя месяц, я вернулся в свой пригород и прожил половину лета у друзей, пока не началась война. Меня демобилизовали, и я был только рад, что достаточно стар, чтобы не принимать участие в военных действиях, а просто идти в обозе. Всю дорогу я искал возможность сбежать, чтобы перебраться в Гарпас. Но потом случилась Салерна. И ты, Рада. Вот и весь рассказ.

— Спасибо, что доверился, Михей, — вздохнула девушка, а затем начала вертеть головой, рассматривая небо. — Нам туда, — и Рада показала рукой на просвет между домами.

— Откуда ты знаешь? — удивился дядька.

— В той стороне концентрируется чернота.

— Единый, я совершенно забыл о проклятии! — и мужчина тронул себя за запястье, проверяя, на месте ли браслет.

— Не переживай, оберег сам потеряться не может, разве что кто-то срежет его с твоей мёртвой руки, — «успокоила» его Рада.

Михей расхохотался.

— Мне тогда уже будет всё равно, верно? Ладно, пошли, шутница. Думаю, наши уже возле дома Агавы. Интересно, смогли ли они разыскать хоть одного мага из армейских аруанцев?

— Надеюсь, — хмыкнула ведьма и решительно зашагала вперёд.

Дом ведьмы Агавы, обнесённый невысокой оградой, располагался в тупике узкой улочки, казавшейся совсем заброшенной. Сразу за домом, вдоль Мадены, тянулся невысокий обрыв над рекой. «Наверное, старушка любила тут гулять, — подумала Рада. — Да и колдовать возле воды всегда спокойнее, отпуская черноту растворяться в реке — та рано или поздно разнесёт в клочья любое заклятие».

— А вот и наши, — кивнул Михей.

От углового столба ограды отделился человек, ранее казавшийся невидимым, и махнул рукой.

— Роган, — сообразила Рада. — А где же остальные?

— Сейчас узнаем, — хмыкнул дядька.

— Вы опоздали, — укорил маг, — я уже начал волноваться.

— Долгая дорога, — ответила девушка, — пришлось задержаться у тракта, пропуская обоз аруанцев.

— А Хан и разведчики… ?

— Успешно переправились на другой берег, так что всё хорошо. А что у вас?

— Не поверишь, — улыбнулся Роган. — Шли мы шли и неожиданно наткнулись на аруанского мага, выходящего из дома, где он квартируется. Вокруг никого — все на службе в храмах…

— Да, праздник Зазимье, мы сами не могли понять, когда сюда добирались, почему вокруг не видно людей, пока не начали вспоминать, что сегодня за день, — кивнул Михей.

— Сказывается наша оторванность от привычной жизни, — вздохнула Рада. — И что маг?

— Седро просто оглушил его кулаком, сказал, от неожиданности, — заулыбался Роган. — Мужика связали и принесли сюда, благо на улицах пусто, да и магией мы прикрылись. Пленник сейчас вместе с бёрнцами ждёт нас под обрывом у воды. Пойдёмте, покажу спуск, тут есть удобная лестница, её местные жители давно оборудовали.

Аруанский маг оказался пожилым, у него был уставший потухший взгляд, во рту торчал кляп, руки были связаны, а на его скуле красовался приличный синяк. Заметив укоризненный взгляд Рады, Седро недовольно огрызнулся.

— Что? Не нравится? А мне моя жизнь сейчас не нравится, прячусь в собственной стране, а этот, — и он кивнул на пленника, — он же Академию заканчивал, а поддержал войну и пришёл сюда убивать своих братьев.

Маг что-то промычал, кивая головой, и Рада попросила освободить рот пленника.

— Я никого не убивал, — выдохнул старик. — А эту войну ненавижу, но пришлось идти с армией, так как демобилизация… и моя семья — в заложниках у изгоев.

— Уже нет, — ответила Рада. — Их резиденция в Солее взорвана вместе с орденцами. Большая часть изгоев погибла под руинами Академии — они же так рвались в неё отомстить за свою метку. Последних, вместе с Чистаной, мы утопили в Чёрных болотах.

— Туда им и дорога, — выплюнул аруанец. — Спасибо за хорошие новости. — Он выдохнул и с мучением произнёс. — Простите, для меня эта война — и правда великое зло. Но я ничего не могу поделать, стараюсь лишь, чтобы никто из местного населения не пострадал. Лишь недавно в Холане стало известно о взрывах в Солей и то, что армия начала выдвижение к границе. Ларас уходит домой без добычи и славы, хотя в Аруане вовсю восхваляют короля и его героическую борьбу с магами Каруны… Позор! Единый, эта война такой позор! — и старик вдруг зарыдал, некрасиво хлюпая носом и тихо шепча. — Простите меня… Простите…

— Вот же… — расстроенно воскликнул Седро и взмахом ножа рассёк верёвку, стягивающую руки пленника, а затем магией быстро заживил ему синяк и сунул под нос платок. — Вытрись, и хватит рыдать, тебя никто убивать не собирается.

Старик торопливо вытерся, скомкал платок в кулаке и вопросительно посмотрел на Раду, понимая, раз воины ждали девушку, значит, она главная и именно ей принимать решение.

— А зачем я нужен? Я ведь ничего не знаю, занимаюсь лошадьми и прочей живностью, я — лекарь-ветеринар.

— Это не важно, — ответила Рада. — У меня есть сообщение королю Ларасу и я хочу использовать вас для его передачи.

— Слушаю, — удивлённо ответил пленник.

— Давайте поднимемся наверх, — предложила девушка. — Думаю, так будет нагляднее.

Когда все поднялись по лестнице на обрыв и прошли до дома Агавы, Рада рассказала пленному магу о предсмертном проклятии чёрной ведьмы.

— Если дословно, то она кричала, что армия скоро вернётся домой, все убийцы и насильники умрут, а воры и грабители — разорятся.

Лицо аруанца при рассказе отчётливо менялось из недоверчивого в удивлённое, а затем — в восторженное. В конце маг он не выдержал и расхохотался.

— Так вот в чём дело! А мы не понимали, что происходит! То вдруг кто-то из армейцев не проснётся, а он накануне подрался и убил соперника, или сволочи-мародёры снасильничали женщину, а утром лежат рядком холодные. Смерть ведь быстро вразумляет, когда понятна зависимость от причинения зла, наши уже сообразили: хочешь остаться жив — не убивай сам.