Елена Сарафанова - Верховная ведьма [СИ]

— Знаешь, я ожидал любой реакции, — фыркнул в усы мужчина, — удивления или даже гнева, но уж точно не смеха.

— Ещё один неправильный герцог, — выдавила из себя девушка и вновь засмеялась, смахивая слёзы с глаз.

— Не понял…

— А я кто? Ну какая из меня герцогиня? Думала, спокойно буду жить под крылом у мужа и его семьи, и не вспоминала о титуле, считая его лишь обузой. И чем всё закончилось?

— Нет, ты как раз законная герцогиня Греновис, носишь родовой перстень, тебя все знают и уважают, — заспорил Михей, — а я — бастард. О своём родстве с Цонга я узнал, когда уже был взрослым человеком.

— Моя свекровь всегда с большим уважением относилась к твоему отцу, — прижалась к дядьке Рада. — Она часто говорила, что Первый советник короля Лараса — умный и порядочный человек. Благодаря его стараниям Аруана избежала многих проблем, и будь Цонга до сих пор жив, этой глупой войны бы не было. А когда герцога убили, Алма была очень огорчена и сразу же предрекла скорые перемены к худшему.

— Они ведь были знакомы — Греновисы и Цонга, — заметил Михей. Он и Рада, наконец, начали двигаться по тропинке вдоль реки. — Высокородные обязательно встречаются на приёмах и балах, а в былые времена их часто давали то в Каруне, то в Аруане. И Алму отец очень высоко ценил, считая умным и опасным противником, поэтому предпочитал с ней дружить насколько это возможно.

— Вот мы говорим — Цонга, — спохватилась Рада. — А имени твоего отца я не знаю, свекровь его тоже никогда не упоминала.

— Эрус, — вздохнул мужчина. — Его женили договорным браком ещё совсем молодым, так как Цонгам был нужен наследник. Молодая герцогиня, родив двоих дочерей, посчитала свой долг перед семьёй выполненным и переехала жить на побережье. Она никогда не ладила с мужем, считая его придворную жизнь зря потраченным временем и ложью, не желая слышать о долге перед страной и королём.

— Как ни странно, я её понимаю, — задумчиво отозвалась Рада. — Жить на виду, постоянно оглядываясь и просчитывая каждое слово — это не для меня. И я рада, что в Каруне нет подобных требований к знати, как и самой знати, собственно, нет. Маги живут своей наукой, изобретениями и делами Академии… — и тут девушка судорожно вздохнула. — Жили. Их достижения, богатство и независимость стали главным раздражающим фактором, приведшим к войне. Прости, я тебя перебила, Михей. Что было дальше?

— Цонга остался жить в столице. Один. Разводиться не захотел.

— Почему?

— Брак стал надёжным прикрытием отца от желания других знатных семей породниться с герцогом, всё-таки он был родственником короля, пусть и дальним. А ещё мой отец все силы отдавал работе, проводя при дворе большую часть времени. А новая жена захотела бы внимания и делиться мужем не пожелала бы даже с королём.

— Мне нравиться равноправие среди вашей знати, — заметила Рада, — и то, что от жён не требуют рождения только мальчиков-наследников, как в том же Гарпасе, например.

— Да, после отца всё наследство отошло дочерям, — кивнул дядька. — Я продолжу. Шли годы, герцог старел и всё больше времени стал проводить в своём дворце, в первую очередь ради собственной безопасности, так как у короля Лараса появились новые фавориты — изгои. Даже канцлером стал изгой — сволочь Пуфлос.

— Пуфлос — изгой? — воскликнула Рада, остановившись. — Я не знала.

— Он это тщательно скрывает. Канцлер — из знатной семьи придворных, в Карунской Академии побывал, когда ему было 16 лет и, когда вернулся домой с меткой, от расстройства слёг в лихорадке. Болел он долго и тяжело, от высокой температуры его метка слетела, а может и от чего-то другого, этого уже никто не скажет — лечившие Пуфлоса врачи бесследно исчезли.

— Получается, именно Пуфлос привёл к королю изгоев? — задумалась девушка.

— Да. Также канцлер стал рьяным сторонником нового ордена Справедливости, фактически подтолкнув тщеславного короля к войне. А моего отца Ларас больше слышать не желал, постепенно лишая его рычагов управления Аруаной.

Так отец остался один. Тут он и встретил мою маму, которая нанялась во дворец Цонга помощницей управляющего. Мама была из обедневшей дворянской семьи, закончила пансион с отличием и работу во дворце Цонга посчитала большой удачей. Одинокий, ещё не старый мужчина, все дни проводящий в своём кабинете, вызывал у неё сочувствие. Они стали любовниками и это были самые счастливые два года в их жизни.

— Оба очень рисковали, — заметила Рада.

— Зато на свет появился я, — ухмыльнулся Михей. — Правда, о том, кто мой отец, я узнал уже будучи 45-летним армейцем, вышедшим в отставку после дуэли.

— Ты пропустил самое интересное, — укоризненно заметила ведьма. — Как сложилась судьба твоих родителей?

— Когда мать узнала о беременности и известила о ней герцога, он, конечно, обрадовался, но был и встревожен — связь со всё ещё могущественным родом могла стать для женщины смертельной. Отца уже несколько раз пытались отравить на королевском приёме. А ещё изгои, не скрываясь, предупредили, что следят за ним и все усилия Цонга сохранить мир с соседями, считают предательством Аруаны.

Чтобы сберечь жизнь любимой женщины и ещё не родившегося ребёнка, которые могли стать заложниками политических игр изгоев, герцог купил через подставное лицо дом на окраине Солейи и перевёз маму туда. Она пообещала не искать встреч с Цонга и жить своей жизнью, взамен на её имя была положена крупная сумма денег, которой нам хватило на долгие годы.

— Отказаться от счастья, чтобы сохранить жизни любимых людей — это подвиг, — выдохнула Рада. — Не каждый на это способен. А разве не было другого выхода? Например, уехать из страны всем вместе?

— А дочери? Обе давно были замужем и жили в столице, часто бывая при дворе. Их мужья, кстати, стали приверженцами войны с Каруной и демонстративно отвернулись от тестя.

— Но от его денег не отказались, — хмыкнула девушка.

— Дождаться не могли, «когда старый хрыч сдохнет» — это цитата одного из зятьёв, — горько сказал Михей и вздохнул. — В общем, я рос без отца, маму все соседи считали вдовой, а спустя несколько лет она вышла замуж за одного армейского офицера — королевские казармы как раз располагались неподалёку от нашего дома. Отчим был неплохим человеком, приучил меня к военному делу, так что, повзрослев, я закончил офицерскую школу и перебрался жить в казармы, всё своё время посвящая службе.

— Роган сказал, ты великолепный мечник, — заметила Рада.

— Спасибо, — хмыкнул дядька и кивнул вдаль. — Вон и первые дома Холана появились. Скоро на пути будет Сони, приток Мадены.

— Тут когда-то был пешеходный мост через реку, надеюсь, аруанцы возле него стражу не выставили? — пробормотала девушка.