Даниэль Брэйн - Простые смертные [СИ]

А может, тогда, когда Энни запихнула Снейпа в кухонный чуланчик, и появился этот индюк? И он просто-напросто сообщник?

«Как я мог быть таким тупым…» — обругал себя Снейп. Но биться головой об стену было уже поздно, даже если бы Энни ему такую возможность и предоставила.

Энни сместилась ниже, куда-то в район колен Снейпа, и руки ее с его спины перебрались на ягодицы. Снейп почувствовал, как она раздвигает их, как проводит между ними.

«Это не самое страшное», — решил он. Энни остановилась.

— Перевернитесь, Северус.

Снейп подумал, что не сможет этого сделать, но Энни даже оставила его, слезла с его ног и помогла повернуться на спину. Без Энни столь простое движение вряд ли бы удалось — со связанными руками. Энни догадалась, что поторопилась, и развязала его. Сильно это не помогло, но хотя бы стало возможным лечь. Энни удовлетворенно вздохнула.

Снейп отважился, открыл глаза и посмотрел на нее. Да, Энни, он не ошибся. Никуда не делась, но где же тогда чертов хлыщ?

Энни заулыбалась.

— Вы молодец, Северус.

Снейп вздохнул.

— Все будет как надо, — успокоила Энни. — Только не закрывайте глаза.

Что-то подсказало Снейпу, что лучше не спорить, не сопротивляться и делать как велено. И он глаза не закрыл.

Энни погладила его по груди, потом накрыла одной рукой его член, а другую сунула себе между ног, зажала, дернулась, застонала.

— Если бы вы не были таким строптивым, — пропела она, — мне не пришлось бы делать это своей рукой.

Снейп подумал, что во всем есть положительные стороны. Пусть его руки обожжены, но он, по крайней мере, не обречен копаться в ее промежности. Его даже передернуло от этой мысли.

Энни чуть сжала член, провела рукой вверх и вниз, потом снова и снова. Снейп помнил ее приказ и боялся моргнуть. Пальцев у него все-таки было много, а внимание Энни было сосредоточено на том, что имелось в единственном экземпляре.

Энни тяжело дышала, стоны ее учащались. Снейп чувствовал, как крепнет его член. Почему-то он счел это добрым знаком, хотя и не хотел думать, что будет дальше, и на мгновение отвернул голову в сторону. Энни этого не заметила, зато Снейп рассмотрел что-то на столике — в банке плавало нечто продолговатое.

Он рванулся, пытаясь это разглядеть, и Энни с силой дернула его за член, так, что Снейп вскрикнул.

— Ай, Северус, не сердитесь. Но вам должно быть приятно, разве нет?

Энни была сейчас Энни. Никем другим. Энни-которая-Энни была не менее опасна, чем Энни-в-образе.

Ее надо разозлить тогда, когда она меньше всего этого ожидает.

Энни снова сжала член. Снейп всмотрелся в предмет на столике. Он был очень знакомый, но рассудок почему-то защищался и не давал опознать его.

— Больно? — спросила Энни. Это была Энни, точно. Именно Энни, и Снейп решил, что пора. — Хочешь, я помогу, а, Сев? — промурлыкала она, и её пальцы заскользили по его горлу.

Она может надавить чуть сильнее и, возможно, убить его. Нужно было ответить, потому что молчание лишь разъярит её снова. И тогда пальцем он не отделается, а еще — он опять позволит себя обыграть.

— Д-да, — простонал Снейп, и вышло почти правдоподобно.

— Ты должен был выпить Амортенцию, — прошептала Энни, наклоняясь над ним. — Но не вышло. Не переживай. У меня еще много способов.

Пахло несвежим телом. Снейпа начало подташнивать, а Энни наклонилась, сползла ниже, еще ниже, а потом Снейп почувствовал, как она вобрала в рот его член.

Он догадывался, что у Энни хватит безумия на что угодно, но мог лишь уповать даже не на то, что неуклюжий, болезненный минет в ее исполнении не отобьет у него желание быть с женщиной до конца своих дней, а на то, что Энни ему ничего не откусит. Она то и дело задевала его зубами, и зубы стискивал тогда уже Снейп, убеждая себя, что это приятно. Ему было плевать. Лишь бы выжить. Дождаться, пока Энни будет уязвима, а она должна быть уязвима.

Энни выпустила его член и засмеялась. Заливисто, кокетливо, радостно.

— Молодец, Северус. Молодец.

Энни в очередной раз поменяла позу.

— Лежи, Сев, лежи, — с придыханием произнесла она. — Лежи, я сама…

Она принялась елозить рукой по члену, а Снейп ощущал лишь очень сильную слабость и не мог шевельнуться. Нет, если бы он попытался, то смог бы, но он, напротив, прилагал все усилия, чтобы выглядеть покорным слабаком. Ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.

— Ну давай же, — мурлыкала Энни, и плоть — его плоть — совершенно неожиданно предала своего хозяина окончательно. Этого просто не могло быть. Просто не мог Снейп захотеть эту женщину. Не сейчас, не здесь, не с ней — устрашающей, сейчас с яростным натиском штурмующей его член. Он должен был испытывать что-то приятное, но чувства, которые его наполняли, были далеки от удовольствия. Не на этой кровати, рядом с которой стояла банка с чем-то… что принадлежало ему.

Но он не сопротивлялся, а в глубине его что-то желало женского тела. Энни каким-то неведомым образом смогла заставить эту каплю вожделения разрастись, и теперь получала желаемое.

«Почему я», — хотелось кричать Снейпу. Почему из всех вариантов ада он попал именно в этот. Ему было противно и душно, а его измученное тело выгибалось к Энни, будто бы радуясь этой толике странных ощущений. Бывает, что люди видят большую проблему в маленькой, Снейп же видел большое удовольствие в маленьком, грязном, мерзком процессе. И тот маленький участок мозга, что еще не обезумел, не отмер, не поддался чарам Энни — именно в этом уголочке было особенно погано и пахло рвотой.

— Северус, я знала, что ты полюбишь меня, — Энни была чрезмерно радостна. — Северус, скажи, что ты меня любишь, ну скажи же. Ты говорил это ей, недостойной, но ведь я тебя достойна, ты не можешь этого не видеть. Ты мне так важен, Северус, каждая твоя волосинка — воплощение идеала. Скажи, что ты меня любишь, Северус, ну скажи же.

Главное, чтобы Энни не зациклилась на «той, недостойной». «Еще не время», — выдыхал Снейп, мечтая, наконец, овладеть женским телом. Уже неважно, чьим именно. Мысли его путались. Эта ведьма действительно так ужасна, что может заставить его любить ее? Нет. Она не получит этого. Скажи он ей «да», и будет права та, кто назвала его трусом. Нет такой магии, что заберет у него остатки его самого. Он не будет ее любить, даже если трусливая его душонка будет очень хотеть сказать обратное. Даже если его член разрывается от желания кончить.

— Нет, — крикнул Снейп.

Она отрезала ему палец, она изранила ему шею, она осквернила его тело так, что теперь ему самому мерзко в нем находиться. Он не желал отдавать ей последнее, что у него было.

Вот только глядя в её темнеющее от ярости лицо, Снейп понял — брезговать своим телом ему, возможно, придется недолго.