Даниэль Брэйн - Простые смертные [СИ]

От ее истошного визга дрожали стекла, и стул, которым она размахивала легко, как веером, от одного взмаха ее руки полетел в другой конец комнаты. Снейп лежал с прикрытыми глазами и без эмоций говорил себе, что стал пленником ненормальной. Это открытие его даже не слишком пугало — он отключил все возможные чувства, чтобы только не выдать ни страха, ни злобы, ничего. Он был немощен и уязвим.

— Что вы сделали со своей жизнью, Северус? — неожиданно спокойно спросила Энни, как будто и не было никакого припадка безумия. — Зачем, ради чего? Что такого было в ней, в этой женщине, почему столько лет она травила вас ядом даже из преисподней?

Снейп рискнул чуть заметно повернуть руку, прося планшет. Энни удивленно на него посмотрела.

— Нет-нет, никаких бумаг. Говорите словами, Северус. Рука солжет, голос дрогнет. Ну же?

«Мне больно говорить», — беззвучно сказал он.

— Я не слышу.

— Боль… но… — выдавил Снейп.

— Да, — кивнула Энни. — Я знаю. Боль искупает грехи, разве нет? Вы когда-нибудь были в церкви, Северус? Исповедовали душу свою?

Эти перепады в ее настроении были еще страшнее приливов гнева. Она улыбнулась, присела на кровать, протянула руку и провела по волосам Снейпа кончиками пальцев. Он ожидал, что она схватит его за волосы и дернет, но ничего подобного не случилось.

— Скажите мне, — почти нежно попросила она, и Снейп понял — лучше произнести вслух то, что она просит или хочет услышать, через боль и бессилие.

— Я не помню… о ком… вы… говорите… — с трудом, стараясь говорить как можно четче, сказал он. — Я — вол… влше… зельеваре… ние. Что это?

— Зельеварение, — Энни вдруг улыбнулась так сердечно, что Снейп едва не намочил пеленку. — Да, волшебник. Вы волшебник. К сожалению, вашей палочки у меня нет, но есть другая…

Она посмотрела на то место, где только что стоял стул, и вид у нее был такой удивленный, что Снейп догадался — она не помнит своих припадков так же, как он не помнит про самого себя. И сам удивился, что подумал об этом с сочувствием.

Энни растерянно озиралась, затем опустилась на колени и принялась что-то искать на полу.

— Я же приносила ее, — неуверенно бормотала она. — Точно помню, что приносила. Я захватила ее вместе с этим планшетом…

Снейп понял, что она полезла под кровать. Буквально сразу же Энни издала счастливый вопль, вылезла — растрепавшаяся, раскрасневшаяся еще сильнее — и выпрямилась. В руке она держала палку длиной дюймов в десять, немного изогнутую, тонкую с одного конца и с утолщением с другого.

Снейп вспомнил, как Энни шуршала под его задницей с бесстрастным лицом, и ему стало не по себе.

— Я не просто так просила вас говорить, — торжественно объявила она. — Вы можете колдовать невербально, без слов, могли, по крайней мере, но сейчас… кто знает, как подействовал на вас этот яд.

«Она заговаривается», — решил Снейп.

— Я советую вам попробовать что-нибудь очень простое… Люмос? Вингардиум Левиоса? Что-то, что учат на первом курсе…

Энни была в замешательстве, Снейп же лежал и думал, что с ее психикой все гораздо серьезнее, чем он мог предполагать.

— Держите, — дрожащим голосом попросила Энни и сунула палку ему в руку. — Скажите что-нибудь.

Снейп подумал, что пока обошлось. Но он совершенно не знал, ни что ему говорить, ни что делать. «Что она там несла?..» — отчаянно соображал он.

Он сжал палочку и собрался с силами.

— Люмос.

Ничего, кроме боли в горле.

Энни смотрела на него остекленевшими глазами.

— Люмос.

— Поднимите руку.

— Люмос.

Снейп чувствовал, что еще одно слово — и он потеряет сознание. Энни покачала головой, и он расценил это как разрешение и выронил палочку. Энни тут же наклонилась, подняла ее и снова всунула ему в руку.

— Нет. Вы никогда не сдавались так быстро.

Снейп медлил, боясь отвести от нее взгляд.

— Пробуйте еще. Что-то короткое… Акцио, Авис, Нокс, Портус, Репаро…

Энни говорила почти умоляюще, но Снейп чувствовал: если он что-то сделает не так, она воткнет ему эту палку прямо в сердце.

— Нокс.

Ничего.

— А… ио.

Ничего.

— Еще раз. Четче.

— Ак… цио. — Снейп превратился в комок пульсирующей боли и на короткое мгновение забылся.

— Еще раз. Так быть не может. Вы — не какая-то там кисейная дура Гонт.

Снейп понятия не имел, о ком она говорит, но продолжал торговаться за возможность остаться в живых.

— Люмос. Нокс.

Ничего.

— Авис.

Со двора донеслась истеричная куриная возня. Энни застыла с широко раскрытыми глазами, затем бросилась к окну.

— Получилось! — выдохнула она. — Получилось! У вас получилось!

Она повернулась, и Снейп испугался еще сильнее. В прошлый раз перед тем, как начать швыряться мебелью, она точно так же закатывала глаза. Но Энни, похоже, сейчас находилась в своей милой ипостаси. Она бросилась к его постели, шлепнулась на колени, вырвала палочку, прижала его руку к лицу и разрыдалась.

Снейп перевел дух, надеясь, что за слезами не последует что-то еще. Из этого ада надо было выбираться — это он знал уже твердо. Он не выдержит здесь долго, эта сумасшедшая его убьет.

— Вы со всем справитесь, — шептала Энни, покрывая его руку поцелуями. — Обязательно справитесь. Я помогу вам, клянусь. Я сделаю все, что угодно. Ваша память… она вам ни к чему, я ваша память, ваша история, ваше прошлое, настоящее и будущее. Все будет хорошо, обещаю. Клянусь.

Больше всего Снейп хотел бы сейчас уснуть. Он был уже готов видеть какие угодно кошмары, только не те, что преследовали его наяву. Сон был страшен, он оборачивался потом и липкой ужасающей тьмой, но это все проходило спустя какое-то время, а Энни — Энни, казалось, была всегда, есть и будет: то спокойной, то нервной, то ласковой, то готовой убить за любое неосторожное слово.

Энни вдруг ойкнула, отпустила руку Снейпа, поднялась, не поворачиваясь к нему лицом.

— Отдыхайте, — ровно разрешила она. — Я к вам еще зайду. Возможно. Попозже.

И поспешно вышла, забрав с собой палочку. Замок в этот раз щелкнул очень отчетливо.

Снейп полежал какое-то время, приходя в себя. Когда его дыхание стало ровным, он оценил обстановку. Приоткрытые шторы — близится вечер, но еще не стемнело. Куры во дворе временами ссорятся из-за какой-то ерунды, мычит корова, в доме тишина. Разные звуки он слышал только в тот день, когда очнулся — значило ли это, что тогда здесь еще кто-то был, а потом Энни предпочла остаться одна, без свидетелей? Кто был в доме, как надолго он исчез, имеет ли этот кто-то над Энни какую-то власть? Как выбраться отсюда? Что из того, что она рассказала, правда? Он действительно маг, волшебник, на что-то способный? Если да, то что ему делать? Быть может, выпросить у нее эту палочку, попытаться все вспомнить? И — волшебница ли она или нет? Как сделать так, чтобы она не выходила из себя при воспоминаниях о какой-то бывшей «любви всей его жизни», которую он не помнит, и стоит ли опасаться неведомых сторонников его несостоявшегося убийцы больше, чем саму Энни?