Максим Керн - Закон Мерфи [publisher: SelfPub]

– Вашими молитвами, – прохрипел я. Лёгкие горели от пыли, и я закашлялся. – С кем имею честь? Не могли бы вы зажечь свет, куда приятнее разговаривать, видя собеседника.

– Свет? Свет – это можно. Свет – это хорошо, – ответил тот же голос, показавшийся мне смутно знакомым. Раздались удары, будто два камня бились друг о друга, вспыхнули искры, и в нескольких шагах от меня сначала тускло, а потом всё ярче разгорелся обычный факел, воткнутый в утопленный в стену держатель.

– Так лучше?

Тёмный силуэт повернулся ко мне, и в свете горящего факела я наконец рассмотрел его лицо. Вернее, верхнюю половину лица. Нижняя была замотана плотным слоем ткани, поэтому я сразу и не узнал его голос. Но эти светло-жёлтые, почти прозрачные глаза я узнаю из тысячи.

– Господин Бишоп.

– Рад вас видеть, Александр. Добро пожаловать в Граас.

– Не скажу, что это чувство взаимно, господин полковник.

Я наконец смог оглядеть место, где находился. Дежавю. Примерно в таком же каменном мешке я впервые очутился в этом мире. Только… Стены отливали зеленью. И носящаяся в воздухе пыль в неровных отблесках горящего факела тоже была ярко-изумрудного цвета. Аргит?

– Я вижу, вы уже догадались, – старший мастер-дознаватель охранного приказа отодвинул от стены стул, и уселся на него, глядя на меня сверху вниз своими неморгающими птичьими глазами. – Аргитовая пыль. Она может заблокировать силу даже такого мага, как вы. Ненадолго, к сожалению. Но нам и не понадобится много времени, господин Боровиков. Вы ведь ещё не забыли своё настоящее имя?

– Что вам от меня нужно? – меня вновь скрутил приступ кашля.

– О сущие мелочи, Александр, сущие мелочи. Но для начала я хочу обрисовать положение, в котором вы оказались.

– А потом вы сделаете мне предложение, от которого я не смогу отказаться? – усмехнулся я, прокашлявшись, и сплюнув вязкую слюну на пол. – Повторяетесь, господин Бишоп.

– Нет. На этот раз никаких предложений. Я только выполню приказ моего господина.

– Императора Титуса? Надеюсь, что он горит в аду.

– Мне бы тоже этого хотелось, Александр. Очень хотелось бы. Но… К великому моему сожалению его величество остался в живых. От вашего заклятья погибли почти все маги в его окружении, но сам он спасся. Увы. Но у меня для вас есть ещё один сюрприз, Александр.

Готов был поклясться, что Бишоп при этих словах улыбнулся. Он шагнул к двери камеры и дважды стукнул в неё кулаком. – Заводите!

Дверь со скрипом давно не смазанных петель открылась, и двое дюжих горгов втолкнули внутрь… Элину. Она не удержалась на ногах, и упала на пол, коротко застонав. Руки её были скованы за спиной даже не браслетами, а тяжеленной аргитовой колодкой, а лодыжки были соединены короткой цепью.

– Вон! Меня не беспокоить!

Горги поклонились Бишопу, и тут же вышли из камеры, плотно закрыв за собой дверь.

– Она пробралась в Граас – специальную тюрьму для таких, как вы, безумных магов, видимо, надеясь вас спасти. Но систему защиты Грааса преодолеть невозможно.

– Простите, повелитель, я не смогла… – прошептала Эли, и я увидел в её глазах слёзы.

Бишоп подошёл к лежащей Элине, и пнул её по рёбрам.

– Не трогай её, ублюдок!

– А то что? – резко развернулся ко мне Бишоп. – Что ты сделаешь, мальчишка? Как же вы мне надоели, людишки, и мерзкие тёмные твари, вам прислуживающие! Как мне надоело годами носить эту маску!

Я неверяще смотрел на дроу. Нет, не может быть… Глаза Бишопа вспыхнули белым светом, он внезапно стал выше, лицо его потекло, как растаявший воск. А за его спиной развернулись белоснежные крылья, расправившись от стены до стены. Архангел. Не может быть… Архангел, сильнейшая из тварей света, здесь, в самом сердце империи Тарун? Это невозможно!

– Что, удивлён? – приятным баритоном проговорил высший ангел. – Я – один из пяти истинных архангелов, а не созданное верховными септонами Империи Света бессловесное орудие. И у меня только одна задача – не допустить появления Про́клятого до прихода моего господина. Это моё единственное предназначение, и никто не в силах меня остановить!

Архангел шагнул к Элине, и одной рукой вздёрнул её в воздух, держа за горло.

– Не трожь её, ублюдок! – я забился, пытаясь порвать цепи, но всё было тщетно. Глаза архангела яростно полыхнули белым пламенем, и Элина вспыхнула, через несколько мгновений обратившись в невесомый пепел.

– Не-е-е-т!!! Элина! Сволочь! Я убью тебя, тварь! – я напряг все свои силы, стараясь порвать цепи, и вцепиться зубами в горло этому мерзкому отродью.

– Нет. Это я убью тебя, – архангел наступил ногой мне на грудь, и мне показалось, что на неё рухнула раскалённая многотонная плита. Я беззвучно раскрывал рот, не в силах вдохнуть хоть каплю воздуха, заполненного аргитовой пылью. В руках архангела сверкнуло лезвие кинжала, от которого исходили волны раскалённого звёздного пламени. – Этот кинжал способен убить даже бога. Прощай, Александр Боровиков, пришелец из другого мира…

Архангел склонился надо мной, занеся кинжал для удара. Я как в замедленном кино наблюдал, как кончик кинжала приближается к моей груди. Кажется, это всё…

– Не так быстро, дружок, – услышал я напряжённый голос в голове. Кир? Подо мной полыхнуло чёрное пламя, за долю секунды сложившееся в сложную, многолучевую фигуру. Архангел на секунду отшатнулся, а меня дёрнуло вниз, прямо сквозь каменный пол, внезапно потёкший, как густая смола. Я падал сквозь тьму, медленно, будто в огромный колодец со стенками из первозданного мрака. Сознание помутилось, и последнее, что я увидел, был невыносимо яркий солнечный луч, пронзивший тьму, и вонзившийся мне в грудь. Боль.

Чёрт, где я? Перед глазами всё плыло, я почти ничего не видел.

С трудом подняв тяжёлую, как свинцом налитую руку, протёр глаза, приподнялся, и тут же рухнул обратно от нестерпимой боли, раскаленными иглами пронзившими грудь. Нет, лучше пока не дёргаться, осмотреться можно и так, было достаточно светло, похоже, что уже утро, судя по проникавшим сквозь щели в ставнях полоскам света. Или вечер? Зрение, наконец, пришло в норму, и я увидел, где нахожусь. Крохотная келья, какие были в древних монастырях. Каменные стены, узкий жесткий топчан, на котором я лежал, накрытый мягкой шкурой какого-то животного с густым мягким ворсом. Единственное узкое оконце без стекол, больше похожее на бойницу, было закрыто грубо сколоченными деревянными ставнями, сквозь которые тянуло морозным воздухом. Больше в келье ничего не было, только невысокая стойка в углу, на которой лежала толстая книга в кожаном переплёте, да странный знак, нарисованный на противоположной стене в виде четырёх заходящих друг за друга окружностей. Где-то я такой символ уже видел… Кажется, в одной из рассыпавшихся от времени рукописей в библиотеке Школы Везунчиков.