Алекс Брайт - Зеркальные Гонки [СИ]

Она быстро бежала по бесконечному коридору. Сердце, казалось, остановилось, а глотку драл пыльный воздух, отчего слёзы подкатывали, и постоянно хотелось кашлять. Повсюду стояла сизая мгла, окутывая всё тело, точно болотная тяжёлая вода. Стены покрыты неприятной липкой жидкостью, проедающей одежду даже при мимолётом касании. А прямо с потолка свисают причудливые твари: их тело зеркальное, глаза — горящие три большие точки, а немалые когти звенят о камень. Они постоянно бьют крыльями, громко ревя, точно штормовое море. От этого у девушки по спине бегал неприятный холодок, а с висков закапали маленькие капли пота.

Римма боялась их больше всего — хаяры считаются особенно опасными в темноте. Они обитают в самых глубоких туннелях под Новым Дошмаром, а если выбираются — обязательно уносят с собой несколько людей. Поговаривают, они могут спокойно съесть быка, и всё равно остаться голодными.

Твари грозно зашипели, отчего по коридору пронёсся звук ломающегося стекла. Девушка вскрикнула, заворачивая за угол. Ей осталось совсем чуть-чуть, и она пройдёт Первый этап ежегодных Зеркальных Гонок — в народе их прозвали Моррке-Марте, что стало означать, как верная гибель. Как же она их ненавидела! Весь город ждал их с нетерпением, готовясь, точно к новому году, а она в тайне, чтобы никто не услышал, проклинала их всеми силами. В Новом Дошмаре запрещено говорить о них плохо. Римму это бесило ещё больше. Почему она не могла открыто высказать своё мнение? Она всегда недоумевала: неужели эти гонки возведены в такой культ, что все боятся, но всё равно радуются и готовятся к ним?

Римм точно не была из таких — она даже не готовилась к ним. Ей было не до этого — в Школе Зеркальщиков была очень трудная программа. Её волновало только хорошо сданные экзамены. Но, если честно, она всё равно боялась Гонок. Девушка прекрасно помнила, что случилось с её друзьями на прошлых играх — они все погибли. Никто не дошёл до финала. И никто никогда не доходил до финала.

Никто даже не был уверен, а существует ли финал. Всем это стало казаться таким… неясным, неведомым, — для всех это стало таким же невозможным, как коснуться своего отражения в воде. Но всё равно население города ждало их с нетерпением. Наверное, это было больше связано с выходными — во время проведения Зеркальных Гонок всем давали выходную неделю, а если у это человека кто-то из родных учувствует в них — выдавали большую денежную компенсацию и возможности выбрать дом в центральной части города. Жаловаться начинали потом: семьи участников оплакивали гибели. Тогда, на следующий день после трёхдневных Гонок, объявляли День Воспоминаний, — весь город уходил в траур, на небольших улочках зажигали крохотные свечи, а в самом центре, около здания совета, вешали имена погибших на большой мемориальный камень цвета угля.

И вот теперь Римма никак не могла поверить в это — её имя было вписано в списки участников. Для неё это стало больным ударом. Когда списки зачитывал глава их Школы — девушка чуть не умерла на месте. Она даже сначала не поверила, думая, что ослышалась. Но, когда её подняли на сцену с тремя «счастливчиками», — она поняла, что больше никогда не придёт в школу.

Затем пошла неделя тренировок, работа с кураторами. Им рассказали немного об истории Гонок, об их создании. Но никто не сказал зачем они созданы. С какой целью. Это смущало всех участников, отчего они стали походить на безумных — у всех потихоньку не выдерживали нервы. Один за другим они начинали сходить с катушек, а кто-то даже начал избивать сам себя. Но именно тогда Римма решила выиграть. Она дала слово самой себе, что выиграет. Не может так быть, что за столько лет существования этой игры на выживание не нашлось хоть одного победителя! Это же почти сто лет смертей… Ради чего?

Девушка бежала так быстро, что ноги её не чувствовали бетонный пол. Она точно знала — если хочешь выжить при встрече с хаярами — беги со скоростью ветра, иначе они слопают тебя быстрее, чем ты сможешь вскрикнуть. Эти создания были слабы против быстрых объектов.

Она вновь свернула, отчего чуть не упала — пол там оказался скользким, точно его обильно смазали маслом. Римма недовольно чертыхнулась — ей сейчас неимоверной повезло — если бы она упала — точно умерла — череп проломила бы торчащая арматура. Девушка вздрогнула, но продолжила бежать, снимая ботинки, ибо они стали скользкими, отчего ноги расходились в разные стороны.

Хаяры орали всё сильнее, но ещё не двигались с мест, насиженных на потолке. Твари пока лишь нащупывали слабые стороны девушки. Их горящие огнём глаза зорко смотрели в её спину, точно старались прожечь. Их полупрозрачные крылья, походившие на стекло, нервно трепыхались. Когти лишь сильнее заходили по потолку.

Римма вновь свернула. Впереди уже показалась большая зала, освещённая приятным серебряным светом. Из резной арки дул нежный ветерок, отчего девушке стало спокойнее. Неужели это и есть Первый круг ужасных Зеркальных Гонок?

На её лице заиграла улыбка.

— На один шаг ближе к финалу, — уверенно заявила она, отчего её голос звонко отпружинил от стен коридора и ещё сильнее раздраконил хаяр.

Она выбежала в залу. Помещение оказалось огромным и довольно красивым. Оно было сделано под средневековье: большие колонны, они находились в метрах десяти друг от друга, крутясь, точно кудри, уходили в самый свод, разводя свои большие руки, подобные ветвям деревьев; сам свод был тупоугольный, с прекрасными фресками, где были главные советники — Римма поняла это, увидев основателя Нового Дошмара — Лакона Иррона — на большом изображении он был уже совсем старый, с большой седой бородой, но зато с ещё черными волосами. Девушка тогда остановилась лишь на миг — получше рассмотреть невиданную ранее красоту. Она такого даже в музее не видела, посвящённого её родному городку. Босые ноги забавно хлюпали по каменному полу — он был тёплый, точно подогревался, и идеально чистому, не было и крошки.

Неожиданно раздался оглушительный рёв, отчего Римма поёжилась и наконец-то отвела взгляд от фрески, поворачиваясь в сторону звука — это было прямо позади неё, почти со стороны арки, через которую она прошла. С потолка сползало гигантское существо, тело которого было ослепительно зеркальным, а крылья его были настолько большие, что запросто могли оградить от солнца небольшой домишко, а уж если оно махнуло бы ими — от него не осталось и следа. Глаза хаяры-переростка горели багром, а его рот был точно в улыбке, отчего большие стеклянные красивые зубы, походившие на причудливые рога оленя, вышли на свет белый. Слюна существа падала большими каплями на пол, отчего тот начинал дымиться, словно его проедала кислота.