Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг

Почти час заняла у меня попытка научиться держать в голове образы светящейся пыльцы и расходящейся по телу энергии. Я решил, что самым лучшим будет представлять, как при каждом вдохе силы в моем теле загорается голубой узор меридианов и узлов. Один в один — как в книге. Буду воображать, как постепенно меридианы впитывают энергию, что я поглотил, и растут, становясь ярче. Еще больше времени ушло на то, чтобы научиться шагать и, не теряя концентрации, представлять в голове эту пыльцу. В итоге я, ломая ноги на этих руинах, и заново создавая пропавший образ, понял, что слишком много хочу в первый день. Идеально будет этим заниматься на поливе. Не такие уж неподъемные ведра, ровная лестница, монотонное занятие, не требующее внимания — идеальные условия! И отложил попытку поглощения энергии. Иначе я точно ни одного камня не соберу и даже куска мясного корня не получу.

Стоило мне принять это важное решение и облегченно вздохнуть, как жизнь подкинула еще один выбор. За очередной стеной я обнаружил камень. Причем он один перекрывал своим весом всю мою сегодняшнюю норму. А значит, был еще ценнее. А почему? Да потому, что здесь все, что было построено древними либо давно рассыпалось в песок, дающий своим цветом название нашей пустоши, либо такое крепкое, что нашим инструментом его просто невыгодно добывать. Будь у нас достаточно небесных металлов из первого пояса, хотя бы красного, всё было бы по-другому. Но они слишком дороги. У отца были маленькие пробойники из Льдистой стали. Это всё, на что хватило в свое время немалого заработка деда. Не слышал, чтобы у Газила было что-то подобное. Иначе кости Руха не ценились бы так.

Вот и приходится надеяться на удачу. Иногда, даже не очень редко, оставшиеся руины словно лопаются, сдавшись, времени. Но чаще всего они при этом рассыпаются на довольно мелкие, с мой кулак или, реже, кулак мужчины. А вот крупные куски — редкость. В нашем доме дороже всего не его беленые стены, сложенные из самана, а наш стол, который одновременно и большой и плоский. Вот и передо мной лежит камень почти похожей формы, только вдвое меньше, редкая удача. И мне нужно выбрать, следовать ли принятому решению — как можно меньше трогать тяжести или нет. Все же он для меня очень тяжел, тем более тащить его предстоит далеко. Это совсем не сравнить с водой до огорода. Нет, решительно помотал я головой. Нужно быть твердым. Тем более если случилось чудо и после моих недавних попыток возвышения в меридианах плещется немного больше силы, чем обычно, то она наверняка уйдет в мышцы. А значит лучше поступить иначе.

Спустя три часа я уже был в деревне. Мне пришлось пройти ее насквозь. Хранилище камней у нас с другой стороны. Два невысоких узких и длинных строения, небрежно перекрытых сверху драконьей травой всего в один слой. Это так мало, что внутрь легко проникают солнечные лучи через многочисленные щели, а в дождь здесь всегда лужи. Но внутри лишь кучи камней, которым это ничуть не вредит. В хранилище множество дверей, через которые удобно носить камень до ближайшей кучи. Между зданиями, под отдельным и добротным навесом, стоят огромные весы, сделанные из редкого в наших краях дерева и железных чаш. Тут использован драгоценный целый и ровный ствол неведомого мне дерева. Рядом куча принесённых за последние дни камней. Я с грохотом высыпал камни из мешка на мерную чашу и активно крутил головой, оглядываясь в поисках нужного человека.

— Двадцать два, — зевнув, Ларг сделал отметку на доске, висящей на складе, и посмотрел на меня.

— Согласен, — внимательно посмотрев на мерные камни, которые Ларг положил на вторую чашу, он не был замечен в обмане, но осторожность не помешает, подтвердил я и спросил, ткнув пальцем в несколько строк выше своего имени. — Подскажи, уже ушел на добычу?

Ларг отрицательно помотал головой с неровно обрезанными, видимо под горшок, волосами, высыпал мою добычу в общую кучу, отряхнул чашу от пыли, закрепил ее веревку на плече весов, и снова устроился в тенечке, тут же закрыв полные сна глаза. А я, направляясь к дому дяди Ди, вдруг задумался. Может, Ларг не спит, а просто всегда погружен в Возвышение? Ха-ха-ха, — развеселился я, — отличная отмазка для этого лентяя.

— Эй, есть, кто дома? — позвал я, зайдя за невысокую ограду, сложенную из совсем мелких камней и глины.

— Чего тебе, нахлебник? — раздалось в ответ, заставив меня пожалеть о своем порыве, хотя я подозревал, что так и будет.

— Здоров Рат, я видел твоё имя на камнях, — я улыбнулся и выкинул сожаление из головы.

— Ищешь, кто поможет тебе с ними? — насмешливо предположил выглянувший из-за старенькой циновки пацан, немногим меня старше и прилично выше.

— Почти угадал, — я показал ему большой палец, хваля за удачное предположение. — Хочу помочь тебе.

— Похоже, мне уши забило песком, я им не верю! — Рат вышел из дома и стал демонстративно ковыряться пальцем в ушах. — Может последний квыргал стал тебе поперек горла?

— Рат, слушай, — я примиряюще выставил перед собой руки, даже не злясь на него, так смешно выглядели его кривляния, — давай не будем ссориться, я пришел потому, что могу тебе помочь, а мне тот камень все равно не дотащить.

— Камень? — заметно было, что парень снова готовился сказать что-то язвительное, но я сбил его с мысли.

— Да, да. Пластина килограмм под пятьдесят, — я уже даже не скрывал улыбки, глядя на его страдания, уж слишком жирный куш. Это мне с него не получить всей выгоды, а вот Рату его зачтут как минимум в двойном размере.

— Хорошо, нахлебник, — не смог не уколоть Рат, — идем, оплатишь мясо не положенное в наш котел.

— Не, не, не! — не согласился я. — Идем, я тебе подгоню по-соседски каменюку.

— Идем, — процедил сквозь стиснутые зубы Рат, после почти минуты молчания, когда он видно уговаривал сам себя.

— Ну и отлично, — довольно заметил я. — Сходи к Ларгу, возьми переноску и встречаемся вон там.

— Хороший камень, — нехотя признал сын дяди Ди, прервав свое почти часовое молчание, и поправил шнурок стягивающий волосы. — Может, сдадим вдвоем?

— Не, — отмахнулся я. — Тащи сам, мне он слишком жирный будет, да и на тебя Виргл будет косо смотреть, если Ларг ему доложит.

— Да ему лень будет столько языком болтать, — упрямо продолжил Рат.

— Это ты не ленись, бери и тащи, а мне еще двадцатку до темноты собрать нужно, — я решил закончить бесполезные споры и забраться повыше, чтобы оглядеться и наметить путь, а потому принялся карабкаться по стене.

— Еще норму? — непонимающе уточнил Рат снизу.

— У любимчиков свои привилегии, — насмешливо ответил я ему уже с третьего этажа.

Отсюда открылся удивительный вид на пустошь. Над широкой полосой белого песка, стелющегося почти до горизонта обычная блеклая серо-зелёная полоска весенних трав пустоши неожиданно раскрасилась яркими желтыми пятнами, которые, казалось, сейчас оторвутся от земли и взлетят в нависающее над ними темно-синее небо.