Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— Корвин, ты что, в меланхолию ударился или уже набрался? Или то и другое? Да еще и злишься… не идет это тебе.

— Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что мне идет, а что нет? — я почувствовал, как он напрягся, а потом снова расслабился.

— Не знаю, — ответил он, наконец. — Говорю, что вижу.

— Как дела в войсках? — спросил я.

— По-моему, они никак не могут понять, что к чему, Корвин. Они пришли, чтобы сражаться за святое дело на горных склонах рая и думают, что стрельбы на прошлой неделе были по этому поводу. Ну, тут они счастливы, мы победили. Но вот теперь, в городе, они сбиты с толку. Кое-кого они считали врагами, а теперь они друзья. Ребята просто ничего не понимают. То, что их готовят к бою, они знают, но, когда драться и с кем, понятия не имеют. Их держат в казармах без увольнительных, чтобы они не поняли, как злы на них регулярные войска и горожане. Но до них это быстро дойдет. Я давно хотел поговорить с тобой обо всем, но ты был так занят…

Некоторое время я молча курил. Потом проговорил:

— Да, наверное, надо с ними поговорить. Но завтра я занят, а с этим тянуть нельзя. Их надо перевести в лагерь в Арденнском лесу до завтра. Когда вернемся, покажу тебе это место на карте. Объяснишь им, что их располагают поближе к Черной дороге, что в любую минуту может быть новое нападение. Будь бдителен и им объясни все, как следует, тем более, что это чистейшая правда. Муштруй их, чтобы они не потеряли форму. При первой же возможности я приеду и поговорю с ними.

— Но тогда у тебя не останется своих войск в Амбере!

— Ты прав, но риск может оправдаться. Мы продемонстрируем свою уверенность и проявим уважение к горожанам, Да, пожалуй, это будет сильный ход. А если нет… — я пожал плечами.

Налив вина, я швырнул в гробницу очередную пустую бутылку.

— Да, кстати, — небрежно сказал я, извини меня.

— За что?

— И только сейчас заметил, что я ударился в меланхолию, накачался и зол. Мне это не идет.

Он усмехнулся, и мы чокнулись.

— Знаю, — буркнул он. — Знаю.

Мы сидели, пока не зашла луна и последняя бутылка не была погребена среди своих сотоварищей. Мы разговаривали о былом, но потом одновременно смолкли. Я смотрел на звезды над Амбером. Хорошо, что мы приехали сюда, но город звал меня обратно. Угадав мои мысли, Ганелон встал, потянулся и направился за конями. Я облегчился возле гробницы и пошел за ним следом.

Роща Единорога находится в Арденне, на юго-западе от Колвира, вблизи выступа, с которого начинается спуск в Гарнатскую долину. В последние годы Гарнат был проклят и выжжен в битвах с захватчиками, но земли вокруг него остались нетронутыми. Роща, где отец много веков назад якобы встретил Единорога и где произошли странные события, в результате которых он объявил это животное покровителем Амбера и ввел его в свой герб, была, насколько мы знали, в двадцати-тридцати шагах от скалистого гребня. С него открывался вид на Гарнат через море: неправильной формы прогалина, где из скалы бил небольшой ключ, образуя чистый пруд.

Вода в пруду, переливаясь через край, текла крохотным ручейком к Гарнату и дальше вниз. Сюда на следующее утро и прискакали мы с Жераром, выехав так рано, что, когда солнце зажгло искорки в океане, а потом выплеснуло в небо весь свой запас огня, мы находились уже на полдороге от Колвира. Жерар натянул поводья, спешился и знаком показал, чтобы я сделал то же. Я оставил Звезду и вьючную лошадь рядом с его огромным пегим жеребцом. Шагов через десять мы спустились в котловину, наполовину наполненную гравием. Жерар остановился, поджидая меня.

— В чем дело? — спросил я.

Жерар повернулся ко мне. Глаза его сузились, челюсти были плотно сжаты. Он расстегнул плащ, сложил его и бросил наземь. Снял портупею и положил ее на плащ.

— Снимай меч и плащ, — проронил Жерар, — они только помешают.

До меня стало доходить, что произойдет, и я решил не упираться. Свернув плащ, я положил Камень Правосудия и вновь повернулся к Жерару, произнеся лишь одно слово:

— Почему?

— Много времени прошло, и ты мог забыть, — ответил он.

Жерар медленно двинулся на меня. Я выставил руки вперед и отступил. Он не пытался ударить меня: я всегда был быстрее. Мы оба пригнулись. Жерар делал левой рукой медленные движения, точно хотел схватить меня. Его правая рука защищала корпус. Если бы место для схватки с Жераром выбрал я, мы бы встретились не здесь. Он, конечно же, знал это. Да и вообще, если уж биться с Жераром, то не голыми руками. Любое оружие, требующее скорости и стратегического мышления, дало бы мне возможность время от времени задевать его, не давая передышки и не подпуская к себе. В конце концов, Жерар устал бы, и я смог бы наступать решительнее. Конечно, он понимал это, поэтому и заманил меня в такую ловушку. Но я знал Жерара и понял, что выбора у меня нет. Я пару раз отбросил его руку в сторону. Жерар двигался быстро, с каждым шагом приближаясь ко мне. Наконец я рискнул, увернулся и ударил. Быстрый сильный удар левой, пришедшийся чуть выше пояса, мог бы вдребезги разбить толстую доску. У простого смертного от него порвались бы все кишки, но, к несчастью, время не ослабило Жерара. Что-то буркнув, он заблокировал мою правую руку и снизу перехватил левую, а потом попытался сделать плечевой захват, из которого невозможно было вырваться. Но я увернулся и ринулся вперед, захватив его левое плечо, обвил ногой его правую ногу ниже колена и бросил его на землю. Но Жерар не разжал рук, и я упал на него. Падая, я отпустил Жерара и, когда мы свалились на землю, двинул его локтем в висок. Угол удара был неудачным, и он ухитрился скрепить руки где-то у меня на затылке. Мне опять удалось вывернуться, но он все еще удерживал мою руку. В какой-то момент у меня появилась возможность беспрепятственно ударить его ногой в пах, но я сдержал себя. Не подумайте, что совесть не позволяла мне бить ниже пояса. Просто я понимал, что, ударь я его, Жерар в ответ сломает мне плечо. Поэтому, оцарапав предплечье о камешки, я ухитрился просунуть руку ему за голову, а другой рукой вцепился в левую ляжку Жерара. В тот же миг, я откинулся назад, пытаясь упереться ногами в землю и сразу же выпрямить их. Я хотел оторвать Жерара от земли и снова бросить, для уверенности ударив его плечом в живот. Но Жерар развел ноги и перевернулся через левый бок, перебросив меня через себя. Я отпустил его и, пролетев через него, освободил свою руку. И затем поспешно повернулся и попытался найти точку опоры. Но с Жераром такие штучки не проходят. К тому времени он уже оперся на руки. Одним мощным усилием он вырвался и вскочил. Я тоже выпрямился и отпрыгнул назад. Он тут же бросился на меня, и я понял, что, если я и дальше буду цеплять его за руки, он меня так уделает, что чертям станет страшно. Надо было рисковать. Наблюдая за его ногами, я улучил момент и нырнул под его вытянутые руки как раз тогда, когда он перенес тяжесть тела на одну ногу, оторвав другую от земли. Мне удалось схватить его за лодыжку и завести ее за спину, подняв на четыре фута в воздух. Жерар грохнулся на левый бок лицом вниз. Он с трудом поднялся, но я ударом в челюсть вновь сбил его с ног. Жерар потряс головой и, защищаясь руками, опять вскочил. Я хотел садануть его в живот и отскочить, но он повернулся, и я угодил в бедро. Жерар удержался на ногах и снова надвинулся на меня. Я кружил вокруг него, целясь в лицо. Еще два раза я успевал ударить его в живот и отпрыгнуть. Жерар улыбался. Он понимал, что я опасаюсь подойти к нему близко. Я еще раз достал его ударом в живот. Он опустил руки, и я ребром ладони ударил его по шее, чуть выше ключицы. Но в этот момент он выбросил руки вперед, обхватив меня за талию. Я ударил его ребром ладони в челюсть, но он еще сильнее сжал меня и поднял в воздух. Огромные руки здоровенного жеребца по имени Жерар, казалось, раздавили мои почки. Я нащупал большими пальцами его сонную артерию и нажал на нее. Но он поднял меня еще выше над головой. Моя хватка ослабела, руки соскользнули, и он изо всех сил ударил меня спиной оземь, точно крестьянин, бьющий белье о камни. Из моих глаз посыпались искры, мир стал нереальным, задрожал. Жерар рывком поставил меня на ноги, и я увидел его кулак… Восход был изумительный, но какой-то странный… будто его развернули градусов на девяносто… Внезапно у меня закружилась голова, да так, что я позабыл о дорожках боли, пробегавших у меня по спине. Большой город, куда они вели, находился где-то в районе моего подбородка. Я висел высоко и воздухе, слегка повернув голову. Земля была далеко, очень далеко внизу. Я почувствовал, что мое плечо и бедро зажаты мощными тисками. Повернувшись, чтобы посмотреть на них, я убедился, что это руки. Еще больше вывернув шею, я убедился, что это руки Жерара. Он держал меня над головой на вытянутых руках, стоя на самом краю тропинки. Далеко внизу виднелся Гарнат и конец Черной дороги. Разожми он пальцы — часть меня присоединится к птичьему помету, которым был выпачкан утес, а остальное будет напоминать выброшенную на берег медузу, которых я не раз наблюдал в прошлом.