Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— А Круг в Лорен? — спросил Ганелон.

— Того же поля ягода, только Отражение другое. Они прошли долгий и длинный путь.

— Вездесущие гады, — заметил со злостью Рэндом.

Кивнув, я постарался все объяснить. Так я оказался в Тир-на Ног-та. Когда взошла луна и в небесах появилось слабое отражение Амбера — с просвечивающими через него звездами, бледным ореолом, окружившим его башни, и крошечными тенями, мелькавшими на его стенах. Я ждал, ждал вместе с Рэндомом и Ганелоном, ждал на самой вершине Колвира, где в камне вырублены три грубые ступени. Когда лунный луч коснулся их, постепенно стала проявляться вся лестница, ведущая через огромную пропасть к небу, туда, где над морем висел город-видение. Когда светит полная луна, лестница прочнее всего.

Я ступил на камень… Рэндом держал полную Колоду Карт, моя Колода лежала в кармане куртки. Грейсвандир, выкованная при лунном свете на этом самом камне, сохраняла свою силу и в небесном городе, и я взял ее с собой. Я отдыхал весь день, и у меня был посох, на который я мог опираться. Иллюзия времени и расстояния… Я поднимался в небо, не обращавшее ни малейшего внимания на Корвина, если вы ступили на небесную лестницу, то поднимаетесь не по порядку, со ступеньки на ступеньку. Одна нога здесь, другая там, — и четверть пути осталась позади, хотя мое плечо все еще чувствовало прощальное пожатие Ганелона. Если я пристально вглядывался в лестницу, ее мерцающая непрерывность исчезала, и далеко под собой я видел океан, точно через прозрачную линзу… Я потерял счет времени, хотя после всегда кажется, что путь был недолог… Справа от меня, в глубине, под волнами, появились блистающие изгибающиеся очертания Ребма. Я вспомнил Мойру, подумал о том, как она там живет.

Что станет с нашим подводным двориком, если Амбер когда-нибудь падет? Останется ли Отражение в своем зеркале целым? Или камни и люди тоже будут разбросаны, как кости в подводных казино-каньонах, над которыми летят наши корабли? Воды-убийцы молчали, оставив Корвина в смущении, которому не помешала даже резкая боль в боку. На вершине лестницы я вошел в призрачный город, как входят в Амбер, по бесчисленным ступенькам, вырубленным на обращенном к морю склоне Колвира. Я оперся на перила, глядя на мир… Черная дорога уходила на юг. Ночью ее не было видно, но какое это имело значение? Я знал, куда она ведет. Вернее, Бранд сказал мне это. Поскольку, как мне казалось, он истощил отпущенный человеку запас лжи, то я считал, что знаю, куда ведет Черная дорога. В бесконечность. От сияющего Амбера и могучего, чистого великолепия ближайшего Отражения, через постепенно темнеющие слои Отражений, расходящиеся во всех направлениях, дальше и дальше, через какие-то уродливые Отражения, и еще дальше, по тем мирам, которые можно увидеть только пьяным, в бреду или болезненном сне, и все дальше, мимо того места, где я вынужден остановиться… Я вынужден остановиться…

Как выразить простыми словами то, что совсем непросто? Наверное, надо начать с утверждения о том, что ничего не существует, кроме самого человека, или, по крайней мере, как оно есть на самом деле, кроме своего собственного существования и ощущений. Где-нибудь в Отражении я смогу найти все, что воображаю. Как и любой из нас. Честно говоря, это не выходит за пределы человеческого Я. Можно возразить, как это и делаем почти все мы, что мы сами создаем миры, в которые уходим, из субстанции собственной души, что только мы сами существуем реально, что Отражения, по которым мы путешествуем, всего лишь проекции наших собственных желаний. Не знаю, верен ли этот аргумент, но он достаточно весок. Он объясняет многое в отношении нашей семьи к людям, странам и вещам вне Амбера… А именно — мы кукольники, а они — наши куклы, игрушки, конечно, иногда оживающие и даже опасные, но это входит в правила игры. По своему характеру все мы — импресарио, и соответственно обращаемся друг к другу. Хотя вопрос «почему»? приводит сторонников солипсизма в некоторое замешательство, всегда можно избежать этого, объявив неудобный вопрос неправомерным. Как мне часто приходилось замечать, большинство из нас в своих делах почти чистые прагматики. Почти… И все же в эту стройную картину врывается один тревожный элемент. Но ведь есть место, где Отражения сходят с ума… Если целенаправленно продираться сквозь них, слой за слоем, на каждом шагу, опять-таки преднамеренно, отдавая часть своего разума, то наконец попадаешь в безумную страну, и дальше пути нет. Зачем это делать? В надежде на озарение или на новую игру… Но когда оказываешься там, а все мы были в этой стране, то понимаешь, что дошел до края Отражений или до конца собственного сознания — как мы всегда считали, это синонимы. Но теперь… Теперь я знаю, что это не так.

Теперь, когда я стою в ожидании во Дворе Хаоса и рассказываю вам об этом, я знаю, что это не так. Но я знал это и тогда, той ночью в Тир-на Ног-та, и еще раньше, когда я сражался с человеком-козлом в Черном Кругу в Лорен, знал это на маяке Кабры в тот день, когда я бежал из темниц Амбера, когда смотрел на загубленный Гарнат… Я знал, что это еще не конец, потому что Черная дорога вела дальше. Она проходила сквозь безумие и хаос и продолжала свой бег. Твари, проходившие по ней, откуда-то появлялись, но я их не создавал. Каким-то образом я помог им пройти, но они появились не из моего варианта действительности. Они создали сами себя или кто-то еще создал их — в данном случае значения не имеет — и это разрывало на части всю уютную метафизику, созданную и свитую нами за века. Они вошли в наш заповедник, они были чужаками в нем, угрожали ему, угрожали нам. Фиона и Бранд вышли за все границы и нашли что-то там, где, по убеждению остальных, ничего не существовало. В каком-то смысле эта новость стоила опасности, которую она несла с собой. Мы были не одни, а Отражения в действительности не наши игрушки. Никогда уже я не смогу смотреть на них по-старому. И все это потому, что Черная дорога вела на юг и уходила за конец мира, и я не смогу пройти ее до конца… Тишина и серебристый свет…

Отхожу от перил, опираясь на посох, прохожу через затянутую туманом, перевитую дымкой, расписанную лунным светом ткань видений в странный город… Призраки… Отражение Отражений… образы вероятностей… То, что может и могло произойти… потерянная возможность… обретенная возможность… Теперь иду по бульвару… Фигуры, лица многих знакомы мне. Что они делают? Трудно сказать… Губы некоторых шевелятся, на некоторых лицах оживление… Я не слышу слов. Я прохожу мимо них незамеченным. Вот одна из этих фигур… Женщина одна, она кого-то ждет… пальцы развязывают минуты, отбрасывая их в сторону… она смотрит в другую сторону, но я хочу увидеть ее лицо… Знак того, что я увижу или должен увидеть его… Женщина сидит на каменной скамье под сучковатым кривым деревом… Она смотрит на дворец… Мне очень знакома ее фигура… приблизившись, я узнаю Лорен… она продолжает смотреть вдаль, мимо меня, она не слышит, как я говорю, что отомстил за ее смерть. Но в моих силах быть услышанным в Тир-на Ног-та. То, что дает мне силу, висит в ножнах у меня на боку.