Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

Ганелон что-то напевал себе под нос, монотонно и фальшиво. Фургон трясло, он скрипел, поднимаясь в гору. Солнечный луч качнулся, пробежал по моему лицу. Был полдень. Чувствовал я себя преотвратительно. Выпив почти полную бутылку воды, я вылил остатки на ладонь и потер лицо, пригладил волосы и принялся разглядывать окрестности. Невысокие деревья шелестели зелеными листьями, на небольших полянах росла трава. Мы все еще ехали по бурой твердой и относительно гладкой дороге. Небо было чистым, лишь иногда на солнце набегали небольшие облачка, и тогда тени удлинялись. Дул легкий ветерок.

— Воскресли из мертвых? Поздравляю! — весело сказал Ганелон, когда я выбрался из фургона и уселся рядом с ним на козлы. — Лошади устали, Корвин. Я тоже не прочь поразмяться и к тому же чертовски проголодался. Что скажете?

— Давай перекусим, — согласился я. — Сворачивай на полянку слева и сделаем небольшой привал.

— Мне бы хотелось проехать немного дальше.

— Это почему?

— Мне надо вам кое-что показать.

— Что ж…

Примерно через полмили дорога круто свернула к северу. Мы оказались у подножия холма, преодолели подъем и увидели второй холм, выше первого.

— Ну? — коротко спросил я.

— Может, с того холма будет видно?

Я пожал плечами.

— Хорошо.

Лошади с трудом шли в гору, и я соскочил на землю и стал толкать фургон сзади. Когда мы добрались до вершины, я перепачкался, взмок от пота, но окончательно проснулся. Ганелон бросил поводья, установил тормоз, взобрался на крышу фургона и посмотрел вдаль, прикрыв глаза рукой.

— Поднимитесь ко мне, Корвин, — негромко сказал он.

Я присоединился к нему и проследил за направлением его руки. Примерно в трех четвертях мили, футов на двести ниже того места, где мы стояли, тянулась черная лента дороги. Она изгибалась, поворачивала, но ширина ее в несколько сот футов оставалась неизменной. На ней росли черные деревья. Черная трава колыхалась — как будто черная вода медленно текла в черной речке.

— Что это? — спросил я.

— Это я вас хотел спросить. Сначала я подумал, что вы ее наколдовали, меняя Отражения.

Я покачал головой.

— Я, конечно, туго соображал, но вряд ли забыл бы, сотворив нечто подобное. Откуда ты знал, что мы ее здесь увидим?

— Мы несколько раз проезжали неподалеку, пока вы спали. Мне эта дорога совсем не нравится. Она вызывает во мне неприятные ощущения. Вам она ничего не напоминает?

— Да, конечно. К великому моему сожалению.

Он кивнул.

— В точности, как Черный Круг на Лорен. Поразительное сходство.

— Черная дорога, — пробормотал я.

— Что вы сказали?

— Черная дорога. Мне было неясно, когда о ней говорила Дара, но сейчас, кажется, я начинаю понимать. Ничего хорошего нас здесь не ждет.

— Еще одно проклятое место?

— Да.

Ганелон грязно выругался.

— Значит, жди неприятностей? — спросил он.

— Все может быть.

Мы слезли с крыши фургона.

— Давайте накормим лошадей, а заодно позаботимся о собственных желудках, — предложил Ганелон.

— Только не здесь.

Мы устроили привал у подножия холма и отдыхали около часа, разговаривая об Авалоне. О Черной дороге не было сказано ни слова, хотя она не выходила у меня из головы. Впрочем, чтобы сказать что-то определенное, надо было получше ее рассмотреть. Мы основательно перекусили, вновь забрались на козлы, и я взялся за поводья. Отдохнувшие лошади весело зацокали копытами. Ганелон сидел слева от меня и болтал без умолку. Я только теперь понял, как дорог был его сердцу Авалон. Он успел побывать на местах своих бывших стоянок, где его шайка скрывалась после разбоя, обошел поля сражений, где выиграл битвы. Я был тронут. Плохое и хорошее так удивительно сочетались в этом человеке, что ему следовало родиться амберийцем. Миля уходила за милей. Черная дорога приближалась, и внезапно я почувствовал сильное давление на мозг. Я прервал Ганелона на полуслове и резко сказал:

— Возьми вожжи.

— Что случилось?

— Потом. Возьми вожжи. Скорее!

— Мне погонять?

— Нет. Едем как ехали. И, ради бога, заткнись хоть на минуту.

Я закрыл глаза, положил голову на скрещенные руки, опустошил мозг и воздвиг стены вокруг этой пустоты. Никого нет дома. Перерыв на обед. Прием окончен. Сдается внаем. Занято. Частная собственность. Осторожно, злая собака. Скользко, если мокро. Полностью разрушен, восстановление невозможно…

Давление прошло, возобновилось с новой силой, вновь прошло, вновь возобновилось. Каждый раз я блокировал попытку контакта. Затем меня оставили в покое.

— Порядок, — сказал я и, облегченно вздохнув, принялся тереть глаза.

— В чем дело?

— Кто-то пытался со мной связаться способом, тебе не понятным. Голову даю на отсечение, это был Бенедикт. Он наверняка все разнюхал и теперь бросится за нами в погоню. Дай мне вожжи.

— Он нас догонит?

— Думаю, нет. Мы отъехали достаточно далеко, и как только у меня перестанет рябить в глазах, я займусь Отражениями.

Я взял вожжи. Мы все ближе и ближе подъезжали к Черной дороге. Через некоторое время мы оказались рядом с ней.

— Знакомая картина, нарушил молчание Ганелон. — Повсюду струйки тумана, и если смотреть пристально, кажется, что краешком глаза видишь какое-то движение.

Я закусил губу. Меня бил озноб. Я пробовал найти такое Отражение, где Черной дороги не было бы, но у меня ничего не получалось. Когда пытаешься уйти на Отражения из Амбера, возникает такое ощущение, что ты уперся лбом в каменную стену. Чувство, которое появилось у меня сейчас, было другим: я испытывал сопротивление, преодолеть которое казалось невозможным. Мы шли по Отражениям. Солнце поползло с запада на восток, наступил полдень (мне не хотелось находиться рядом с этой черной гадостью в темноте), небо посветлело, деревья стали выше, на горизонте сверкали пики гор. Неужели Черная дорога пролегла по всем Отражениям? Не я ли был виноват в том, что она появилась? К черту!

Мы ехали вдоль Черной дороги довольно долго. Вскоре до нее осталось сто футов. Пятьдесят… Я натянул поводья. Вытащил трубку, набил ее, закурил и выпустил облако дыма. Чемпиону и Огнедышащему явно не понравился черный пейзаж. Они ржали и пытались свернуть в сторону. Черная дорога пересекла наш путь. На ее обочине росла густая высокая черная трава. Вдалеке виднелись огромные черные валуны. Непроницаемым туман лежал в низинах, струйками поднимался от земли. Темное небо казалось каким-то грязным. На Черной дороге царила мертвая тишина, будто она, словно зверь, замерла, подстерегая добычу. Затем раздался пронзительный крик. Женский голос звал на помощь. Уловка, старая как мир? Он донесся из-за холмов справа и показался мне неправдоподобным. Впрочем, кто знает? Я мог ошибаться. Бросив поводья, я соскочил с фургона и выхватил Грейсвандир из ножен.