Мария Бородина - Земля избранных [СИ]

Шагах в шести впереди вырисовывалась вытянутая фигура рыжеволосой девушки. Она стояла спиной, чуть склонившись набок. Роскошные копны огненных волос собирались в объёмную шишку, так, что он мог видеть изящную линию её шеи. По плечам струились шёлковые волны одежд светло-кремового цвета, собираясь драпировкой на талии.

Нери проглотил воздух и судорожно кашлянул, пытаясь восстановить дыхание.

Девушка обернулась. Звонкий вскрик птицей сорвался с её губ, заполнил глубину эфемерного зала и вернулся назад смутным отзвуком. Нери опешил. Ноги обмякли, угрожая уронить. Лицо таинственной ночной гостьи было ему знакомо.

— Венена? — произнёс Нери, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от нереальности происходящего.

— Тс-с… — девушка приложила указательный палец к губам. «Тс-с-с-с-с…» — пронеслись жутковатые отголоски эха над плечом.

— Венена?! — повторил Нери, борясь с подступающей истерикой. Ужас душил, не давая сделать вдох, гася неродившиеся крики.

Засуетившись, ночная гостья отступила. И прежде, чем пространство между ними смазалось, Нери успел заметить, что девушка побежала прочь. Воздух разорвал громкий хлопок, и темноту коридора озарила болезненно-яркая, короткая вспышка.

Когда белые пятна растаяли, всё вернулось на круги своя. Не было больше величественных колонн и ледяных мраморных стен. Родная комната возникла на прежнем месте, укореняя догадки о нереальности увиденного. Осторожно, словно боясь провалиться в небытие, Нери переступил порог.

Венена мирно лежала на диване, свернувшись калачиком. Прямо в джинсах. Нери приблизился к сестре на цыпочках и осторожно набросил на её плечи тёплое одеяло.

— Ты спишь? — прошептал он дрожащим голосом.

Плотный ободок ресниц Венены приподнялся. Два зелёных глаза смерили Нери прицельным, осмысленным взглядом.

— Холмов всего девять, — произнесла Венена, чеканя каждое слово.

— К-какие холмы, Венена?! — плечи Нери мелко задрожали. Сестра никогда в жизни не заводила ни с кем диалога, за исключением тех случаев, когда она кивала или мотала головой в знак согласия или отрицания. — Что за сны тебе снятся?

— Папа не на Фате, — глаза Венены пристально смотрели на Нери. — Папа не вернётся.

Шумный, пронзительный вдох, похожий на всхлип, ворвался в грудь. Сердце, громко ёкнув, улетело вниз. Страх перед неизвестным парализовал. Рациональных объяснений увиденному и услышанному не было. Разве что…

Диссоциация!

— Но как?! — воскликнул Нери, опешив. — Как ты читаешь мои мысли?! Почему ты…

Мерное, глубокое сопение заставило его замолчать. Венена спала, как ни в чём не бывало, плотно смежив глаза.

Нери зажал ладонями рот, чтобы не закричать. Было ли то, что он только что видел, реальностью? Или это — очередная иллюзия, порождённая воспалённым воображением?

Он приоткрыл створку окна, впустив в комнату дыхание ночного ветра. Глубоко вдохнул запах прелых листьев и уснувших шоссе. Сердце отбивало бешеный ритм, выдавая сто двадцать ударов в минуту. Это диссоциация. Точно! Яркий дебют. Теперь его место — в лечебнице для особей с нарушениями психоструктуры… Тошнота забурлила внутри потоком лавы, и Нери задержал дыхание, чтобы подавить её. Захотелось убежать подальше от этого места, навек слиться с другими мирами, начать новую жизнь…

Но Нери мог лишь глотать горькую правду: бежать ему некуда.

— Тебе никогда не удастся спрятаться от самого себя, Нери 42, — еле слышно прошептал он, теребя кончики длинных волос. — Даже если попытаешься, всё равно падёшь первой жертвой обезумевшего рассудка.

Он заблудился в мёртвом лесу на незнакомой земле. Картины будущего, что казались чёткими и детализированными, постепенно теряли ясность, расплываясь небрежными пятнами.

Слишком много вопросов. И слишком мало ответов.

Обзорный экран с презентацией лекции погас, превратившись в чёрный прямоугольник. Двери лекционного зала распахнулись и с тихим гудением разъехались по сторонам.

Студенты сорвались с мест и потоком устремились к выходу. Поравнявшись с кафедрой, каждый прощался кивком головы с пожилым профессором, а потом спешил к регистратору. Непосещение занятий наказывалось отработкой в неучебное время и мораториями. После того, как аудитория опустеет, списки присутствующих будут отправлены в деканат и подвергнутся строгой проверке. Поэтому ритуалу регистрации отводилась особая роль.

Нери ненавидел большие перемены — нескончаемые отрезки времени, когда студенты разбегаются по факультету, оживлённо вереща. Одни сбиваются кучками в залах и холлах, хихикая, как заговорщики. Другие компаниями совершают рейды до ближайших магазинов и торговых центров, дабы поглазеть на новинки модной индустрии и гаджеты…

Он был из тех, кто в перерывах стоит у стены, смиренно ожидая начала следующего занятия. Из тех, кто ждёт, время от времени поглядывая на дисплей коммуникатора, когда перемена закончится. Чрезвычайно одинокий и чрезвычайно уязвимый в своём одиночестве. Для него не было ничего хуже, чем поймать на себе чужой любопытный взгляд. Но все особи курса и так знали, что он ‒ одиночка, и от этого было ещё более неприятно.

Отогнув манжет рукава рубашки, Нери приготовился к регистрации. Очередь шла быстро: каждому хотелось поскорее покинуть учебное помещение и ощутить, пусть даже на короткое время, дух свободы.

— Нери 42, — знакомый голос Профессора разбавил гомон, когда он сравнялся с кафедрой. Поймав на себе взгляд преподавателя, Нери попытался натянуть улыбку и сдержанно кивнул в знак почтения.

— Хорошего Вам дня, Профессор Юлий 4369, — пробормотал он первое, что пришло в голову, и потупил взор. Получилось неуклюже и как-то лизоблюдно. Да, думалось сегодня туговато: поток мыслей перебивали воспоминания о галлюцинациях. Но Нери опять справился: несмотря на тяжёлую ночь, он выжал максимум по группе — 96 баллов из сотни. Впрочем, ничего удивительного.

— У Вас светлая голова, — будто бы прочитав его мысли, заметил Профессор. — Редко можно встретить особь, чей мозг работает на все сто и не зависает при этом. Такие, как Вы, дают надежду на достойное будущее нынешних пре-имаго.

— Вы льстите мне, — произнёс Нери, ощущая, как кончики ушей становятся горячими.

Два шага до заветной двери. Перед самым регистратором кто-то ловко, но беззлобно отодвинул Нери назад, пройдя процедуру без очереди. Широкая спина, обтянутая ярко-синей водолазкой, мелькнула перед глазами и утонула в мерцающем свете холла. Сомнений не осталось: Шале 487 снова решил выделиться. Кто ещё может вести себя столь вызывающе?

Нери провёл внутренней стороной запястья над красным индикатором регистратора. Чужеродное покалывание пробежало по предплечью. Вверх по руке пронёсся лёгкий электрический импульс и остановился в районе ключицы.