Роджер Желязны - Маска Локи

За низким диваном, стоявшим около книжных полок, мог спрятаться кто угодно. Гардена то и дело бросало в жар, но затаившийся противник был тут ни при чем.

Он прошел в арку.

— Сзади! — закричала Сэнди.

Гарден повернулся вполоборота, чтобы принять удар на левую руку. Неизвестный ударил его в грудь и провел бросок через бедро. Том тяжело упал на бок, перекатился и встал, полусогнувшись.

Нападающий — один из тех, низеньких и плотных, что опекали его последние три недели, — неуклюже пытался встать там, куда он отлетел после того, как ударил Гардена.

Том нажал кнопку акустического ножа и направил лезвие в спину мужчины.

Приподнявшись на одной руке, нападавший откатился в сторону, прочь от невидимого луча. Вспыхнул и задымился синтетический ковер.

Гарден повернулся вслед за мужчиной, переводя нож на уровень пояса. Луч прошелся по аквариуму — и вода закипела. Рыбы метнулись к дальним углам и замерли там в шоке.

Мужчина уже встал, сжимая свой собственный нож — тонкую треугольную полоску стали, которая, как где-то прочел Гарден, называлась мизерикордия. Том вновь попытался пустить в ход свое оружие, но незнакомец увернулся, и удар пришелся на аквариум. Стеклянная стенка треснула, не выдержав перепада температуры, и сотня галлонов соленой воды вместе с водорослями хлынула в комнату.

Мужчина покатился, как мяч, спасаясь от потока воды и осколков стекла.

Том резко повернулся, но нападавший ударил его ногой по руке. Акустический нож скользнул из онемевших пальцев. Луч поджигал все на своем пути — диванные подушки, книги, портьеры. Ткань на рукаве Тома расплавилась и прикипела к коже.

Он вскрикнул от боли — в то же мгновение незнакомец оказался перед ним. Лезвие прошло всего в двух сантиметрах от горла, но затем последовал удар коленом в пах.

Этот удар достиг цели.

Том согнулся пополам, поскользнулся на мокром ковре и упал.

Нападавший, сверкая глазами, занес нож для завершающего удара.

Чирр-свип!

Глаза, блестевшие в свете пламени, закатились. Нож выпал. Руки незнакомца потянулись к горлу, к прорезавшей белую кожу тонкой линии. Хлынула кровь. Незнакомец судорожно дернулся и пошатнулся. Кровь, хлынувшая из горла, залила лицо. Тело неуверенно качнулось: вправо-влево. Сначала ноги вальсировали, словно пытаясь найти точку опоры. Потом замерли. Тело завалилось направо и рухнуло лицом вниз.

За упавшим стоял другой человек. В руках он все еще держал два деревянных брусочка со специальными отверстиями, через которые была продета жесткая проволока, обернутая по спирали другой, более тонкой. Фортепианная струна. Том узнал ее.

Он в недоумении уставился на орудие казни и на человека, оное державшего.

— Я Итнайн. — Спаситель застенчиво улыбнулся. — Сосед. По коридору.

— А? — Гарден вытянул ноги, стараясь унять боль в паху.

— Я услышал шум драки и пришел посмотреть.

— Ага. Где девушка? Сэнди?

— Я здесь, Том. Я не знала, что... — Она вошла в комнату, осторожно обходя лужи и обгорелые пятна на полу.

— С тобой все в порядке?

— Да. Я ведь ничем не могла здесь помочь, правда? Поэтому я и осталась снаружи.

— Ты предупредила меня.

— Слишком поздно. Я заметила его, лишь когда он оказался напротив тебя.

Гарден повернулся к своему спасителю:

— Я обязан вам жизнью.

— Не стоит благодарности. Это моя профессия.

— Профессия? — Гарден приподнялся на локтях. — Не понял.

— Я был солдатом палестинской армии. Коммандос.

— И как оно вышло, что у вас оказался наготове этот обрывок фортепианной струны?

— Старая привычка. На улицах не всегда безопасно, даже в столь прекрасном городе, как этот.

— Да, боюсь, что так.

— А теперь — примите мои извинения, я должен идти на работу,

— А как насчет закона... Здесь же убит человек!

— Человек, который пытался убить вас, — это ваши трудности,

Не сказав больше ни слова, палестинец поклонился и направился к выходу. Гарден жил в этом доме меньше недели, но был уверен, что никогда прежде не видел этого мистера Итнайна. Он было собрался окликнуть его, но тот уже ушел,

Пока Гарден пытался прийти в себя, Сэнди занялась комнатой. Она загасила дымящиеся книги и занавески, нашла акустический нож и принесла его Гардену. Прибор вышел из строя: батарейки сели.

— И что мы будем делать с этим? — поинтересовалась Сэнди, дотронувшись до мертвого тела носком туфельки.

Ка-чинк,

Звон металла удивил Гардена. Он подтянулся поближе и, стараясь не касаться кровавой линии вокруг шеи, расстегнул длинный плащ. Блеснул воротник из тонких стальных колечек.

— Да на нем кольчуга!

— Это могло защитить его от твоего ножа? — спросила Сэнди,

— Наверное, кольчуга рассеивает энергию и, уж конечно, предохраняет от обычного кинжала.

— Интересно, у него есть какие-нибудь документы?

Гарден дернул за плащ, повернул и осмотрел тело — ничего: ни бумажника, ни документов.

— Только кастет.

Том потянулся и застонал от боли в позвоночнике.

— Все еще болит? Позволь-ка мне. — Сэнди повернулась и вышла, кокетливо обходя лужи,

Гарден откинулся на диванные подушки.

Через минуту она вернулась со стаканом воды и двумя таблетками.

Сэнди дала ему лекарство, и Том, не глядя, проглотил его. Когда она протянула ему стакан, Том чуть не выронил его: будто электрический разряд прошел вверх по руке и вонзился в нерв — правое плечо, левый пах и дальше вниз, к ступне, через все тело. Боль прошла также быстро, как и возникла, но воспоминания о ней долго будут приходить к нему во сне. Недоумевая, Гарден приписал это последствиям удара в промежность.

Он выпил воду.

— Лучше? — спросила Сэнди.

— Да... Да, правда, лучше. Что ты мне дала?

— Аминопирин. У меня есть рецепт.

— А что еще, кроме аминопирина, такое, что действует как удар по футбольному мячу?

— Бедненький! — Она мягко коснулась его лба и потянулась за стаканом.

Что-то привлекло внимание Гардена. Он удержал руку Сэнди и поднес стакан к глазам.

— Где ты его взяла?

— На кухне.

— В этой квартире? — Чем дольше Гарден смотрел на стакан, тем больше был уверен, что никогда прежде его не видел.

— Да.

— Из шкафа?

— Да. А в чем дело?

— За занавесками, да?

Он вытянулся на софе и внимательно рассматривал стакан в утренних лучах, проникавших в комнату через открытое окно. Это был самый обыкновенный стакан с прямыми стенками. Из чистого стекла, без пузырьков и вкраплений... Вот только дно... Толстое стеклянное дно. Там явно просматривалось странное пятно, темно-коричневое с красным. Форма пятна ни о чем не говорила. Но цвет... цвет был очень знаком — агат, оникс, гелиотроп, что-то такое. Это было странно — такой дефект не прошел бы мимо инспектора контроля качества... Если только это не было сделано специально.