Роджер Желязны - Маска Локи

— Будет гораздо полезнее, сэр, если вы вернетесь к развилке, попробуете один из оставшихся туннелей и выберетесь на поверхность.

— Ерунда, не могу же я тебя бросить.

— Так ведь выбора нет, лейтенант. Даже если вы найдете доску, перебросите ее через отверстие и спуститесь, чтобы обвязать меня веревкой, вам все равно не удастся вытянуть меня наверх. Нет места для подъема и маневра.

— Я спущусь к тебе, и мы вместе найдем выход.

— Здесь можно плутать месяцами, сэр.

— Это все домыслы.

— Ничего себе домыслы!

— Отползи в сторону. Я прыгаю.

Прежде чем рядовой успел возразить, Кортней спустил ноги в отверстие и спрыгнул.

Кортней слышал, как Бушон со стоном откатился в сторону. Стол, или что там было, затрещал от удара армейских подошв.

— Проклятие!

Кортней посветил фонариком. Бледно-зеленые стены, все в каких-то складках, словно обтянутые тканью. На стенах блестящие точки, возможно, кнопки. И повсюду движение, шевеление, словно плавники каких-то бледных рыб. Руки. Руки, сжимающие приклады ружей и рукоятки ножей. И блеск. Блеск множества глаз, устремленных на двух американцев.

Бушон со стоном поднялся, опираясь на здоровую ногу, чтобы прикрыть лейтенанта со спины. Кортней бросил взгляд через плечо. Он стоял в борцовской позе, раздвинув руки, одну ногу согнув в колене, другую отставив в сторону. Свой кортик Бушон, очевидно, потерял при падении, но сейчас в руке у него был смертоносный стилет с узким треугольным лезвием. Он держал стилет рукояткой вниз, острие лезвия было вздернуто в поисках жертвы.

Кортней сжал в левой руке кортик, а правой потянулся за пистолетом.

— На этот раз не удалось уберечь меня от драки, а, рядовой?

— Видит Бог, сэр, я сделал все, что мог.

Выстрел Кортнея оглушительно прозвучал в замкнутом пространстве.

Но ответный залп был еще громче.

Незадолго до второго антракта, около двух часов ночи, у Гардена за спиной начал околачиваться какой-то человек, барахтаясь в воде и разглядывая его руки на клавиатуре. Страсти в бассейне уже поостыли, и спиртное расходилось вяло.

Человек, кажется, вообще не пил.

— Это трудно? — поинтересовался он, понаблюдав за игрой Тома несколько минут.

— Что? — переспросил Гарден, не прерывая игры.

— Ну вот так играть с привязанными пальцами.

— Привязывать необходимо. Иначе рука будет всплывать на поверхность. Приходится преодолевать сопротивление воды. А это сводит на нет всю тренировку пальцев.

— А как вы извлекаете высокие и низкие ноты?

— Ремешки скользят под клавиатурой вперед и назад. Видите?

— Да. Но вы же не можете никуда отойти или, скажем, задницу почесать, верно?

Гарден засмеялся:

— Да, это нелегко.

— Хорошо.

И тут Том почувствовал прямо над правой почкой острие ножа. Оно вдавилось довольно глубоко, может, даже проткнуло кожу до крови.

— Как вам удалось пронести сюда оружие?

— А кто вам сказал, что у меня оружие?

— Тогда что это?

— Осколок стекла. Каждую ночь здесь разбивается множество стаканов, и осколки скапливаются в глубоком конце бассейна. Вы должны быть осторожны. Ведь посетители могут порезаться.

— Или пианист.

— Хорошая мысль.

— Так чего вы хотите? Убить меня здесь? Или в другом месте?

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной. И тихо. Как будто мы старые приятели. И помни, что я могу изуродовать тебя этим осколком стекла, а если придется — и голыми руками.

— Охотно верю.

— А теперь закругляйся.

Гарден глотнул содовой и поспешно проиграл финальные аккорды. Никто в бассейне не заметил, что он скомкал мелодию. Когда он выключал клавонику, Тиффани, стоя у бара, взглянула на него.

Том улыбнулся ей и деликатно зевнул.

Она оглянулась и понимающе кивнула.

Он высвободил руки из ремешков.

«Нож» углубился еще на полсантиметра, возможно, нащупывая промежуток между ребрами.

Гарден отбросил мысль о физическом сопротивлении.

— Придется зайти в номер за моей одеждой.

— Тут в раздевалке есть кое-что подходящее для тебя.

— Какая предусмотрительность!

В карманах одежды, приготовленной похитителем, разумеется, не было тех вещичек, которые Том Гарден стал носить с собой последние две недели: два ярда тонкой проволоки, игла для сшивания парусов и обломок бритвенного лезвия. Металлодетектор в аэропорту не среагирует на такой хлам, да и наличие его в карманах у мужчины теоретически объяснимо. Как ни бесполезны были эти предметы, они придавали Тому уверенности.

Гарден вылез из бассейна первым. Он наскоро прокрутил в уме возможность удара ногой в пах конвоиру. Интересно, готов ли противник к подобным движениям? В воображении Тома внезапно возникло видение острого осколка, разрезающего его икру от лодыжки до колена. На поврежденной ноге далеко не убежишь.

Помогут ли ему Тиффани или Белинда? Измученные после ночной работы? Отделенные пятью метрами вязкой воды?

Похититель мог вытащить Тома из бассейна под мышкой, а никто и бровью бы не повел. Том и сам каждую ночь видел подобные сцены и никогда не вмешивался.

Он шел тихо.

В раздевалке незнакомец, не выпуская из рук импровизированного ножа, указал на шкафчик с торчащим ключом.

Там Гарден нашел все вплоть до нижнего белья. Вещи были простые, но добротные: брюки и носки из хорошей шерсти, льняная рубашка, галстук чуть ли не из натурального шелка, кожаные ботинки — анахронизм, который даже итальянцы не практиковали уже лет сорок. Даже в застежках не было синтетики.

Нашел он и толстое махровое полотенце — чистый хлопок, — чтобы стереть силиконовую мазь. Похититель предусмотрел все.

Нет, не похититель... Похитители, поправил себя Том, когда еще двое, войдя в раздевалку, стали невозмутимо ждать.

Гарден вытерся как можно чище и оделся. Все, даже ботинки, пришлось ему впору.

— Куда мы идем?

— Вниз, на причал. Нас ждет лодка.

— Вы не собираетесь завязать мне глаза?

— В этом нет нужды.

Скверно. Человеку завязывают глаза, если намереваются его отпустить, чтобы он впоследствии не узнал похитителей. Если же глаза не завязывают, значит, не рассчитывают больше иметь с ним дела.

У причала покачивался турбинный катер, наподобие тех, какие до сих пор используют контрабандисты. Корпус его был метров пятнадцати в длину и пяти в ширину, но над водой поднимался всего на полметра. Только в центральной части палубы алюминиевая обшивка возвышалась как туннель над водосбросной трубой реактивного двигателя. По обе стороны этого туннеля были два длинных кокпита — почти таких же узких, как в реактивном истребителе. Справа находился пульт управления.

Два незнакомца перелезли через двигатель на правую сторону; Том и его похититель спустились на левый кокпит. Это была разумная предосторожность: даже если бы он одолел парня с «ножом», ему пришлось бы перелезать через туннель, чтобы добраться до управления катером. При скорости 100 километров в час едва ли можно удержаться на гладкой обшивке. Гардена попросту смело бы назад, изрезало острым краем руля, отбросило реактивной струей и разбило о поверхность воды, которая при такой скорости приобретает плотность цемента.