Роджер Желязны - Маска Локи

Лаз оказался примерно метр в диаметре. Шахта уходила вниз под углом в сорок пять градусов; таким образом, она имела пол и потолок. Стены были ровные, словно цементные, утрамбованные и приглаженные ладонями и коленями, плечами и спинами.

Кортней направил луч фонарика в шахту.

Ничего.

Он лег на живот и опустил голову в лаз, заслонив плечами солнечный свет, пробивающийся сквозь верхушки деревьев. Когда глаза привыкли к темноте, он вновь включил фонарик, слегка прикрывая луч пальцами, чтобы приглушить свет.

По-прежнему ничего.

Он выключил фонарь, выполз из люка, перекатился на спину и сел.

— Не хотите ли вы сказать, что он бездонный, а, лейтенант? — спросил сержант Гиббонс.

— Может, он доходит до самого Сиу-Сити, — сострил рядовой Уилльямс.

— Если так, — отозвался Кортней, — то мы подкатим гранату прямо к крыльцу твоей мамочки.

Он протянул руку, и Гиббонс вложил в нее осколочную гранату.

— Знаете ли, сэр, — сказал сержант, поеживаясь, — когда вы ее бросите, те внизу, кем бы они ни были, сразу поймут, что мы здесь. И когда нам придется за ними спускаться, они попросту взбесятся.

— Я об этом подумал. Но я просто хочу предупредить их, чтоб не высовывались.

Выдернув чеку, Кортней пустил гранату вниз по склону шахты, словно мячик. Все отпрянули от лаза, ожидая взрывной волны.

Ба-бах!

Земля вздрогнула. Десять секунд спустя из отверстия вырвался клуб красной пыли.

— Есть кто дома? — спросил рядовой Джекобе.

— Похоже, кому-то все-таки придется спускаться, — сказал Кортней, поднимаясь с земли. — Кто здесь самый маленький? — Он оглядел солдат. — Ну что же, — вздохнул он, — наверное, я.

— Мы будем вас прикрывать, лейтенант.

— Каждый ваш шаг, сэр.

— Конечно, — сказал он, отважно улыбаясь. — Только не подеритесь, кому идти первым.

У Кортнея не было опыта в передвижении по туннелям, как, впрочем, и у остальных американцев, служивших в те годы во Вьетнаме. Но зато он не страдал клаустрофобией. Кроме того, он был уверен в своих боевых навыках: немного дзюдо; мастерское владение нунчаками; естественно, фехтование и бедная родственница оного — драка на ножах, которую Кортней освоил на ночных улицах Филадельфии. Но, скорее всего, стоит готовиться к бесшумной mano a mano — рукопашной схватке в темном замкнутом пространстве, нежели к открытой перестрелке.

Кортней тщательно проверил экипировку: высокие ботинки плотно прижимали брюки к ногам, чтобы мыши и пауки не забрались под одежду (хотя, подумал он, если там внизу засел целый батальон СВА, мышей и пауков давно уже съели). Он заткнул офицерский пистолет сзади за пояс, чтобы кобура не била по бокам. В левой руке зажал фонарь с новыми батарейками. Фонарь пригодится, чтобы в случае чего ослепить противника; большую же часть пути Кортней намеревался идти на ощупь. В правой руке он зажал «кей-бар», длинный морской кортик с матово-черным клинком и грубой рукояткой из наклеенных кожаных дисков. Такая рукоятка не выскользнет, как бы ни вспотела рука. Он держал кортик, как фехтовальщик шпагу; так было привычнее и удобнее орудовать лезвием. Наконец, взяв моток веревки, Кортней обвязался ею и пропустил сзади под ремень, но так, чтобы она не цеплялась за пистолет.

— Один раз дерну — отпустите веревку еще немного. Два раза — тащите меня назад, — сказал он Гиббонсу. — Пожалуй, это все, что мы можем друг другу сказать, ведь верно?

— Да, сэр.

— Сколько там? Двадцать пять метров?

— Да, сэр.

— Больше и не понадобится. Если придется привязывать второй моток, дерните два раза, и я тогда остановлюсь, а то как бы мне не утащить за собой пустой конец. Все ясно?

— Да, сэр. — Все как-то странно притихли. Ни шуточек, ни приколов.

Кортней посмотрел на зеленую поляну, испещренную золотыми солнечными пятнами, глубоко вздохнул, словно собираясь нырнуть, опустился на колени перед лазом и пополз, было вперед.

— Сэр! Подождите!

Кортней замер перед черной пастью. Обернувшись, он увидел бегущего к ним невысокого плотного человека, одетого в форму рядового; Именная нашивка на груди гласила: «Бушон». Форма сидела на нем как-то странно, будто маскарадный костюм, а ткань была слишком чистой и яркой. Казалось, форму только что вынули из коробки и еще ни разу не стирали. Незнакомец держал в руках пулемет «М-60», пулеметные ленты крест-накрест пересекали грудь. И все это он нес с такой легкостью, словно пластмассовые игрушки.

— Да? В чем дело, рядовой?

— Полковник сказал, чтобы туда спустился я, сэр. У меня есть опыт.

Кортней окинул прибывшего критическим взглядом. Его плечи были чуть ли не в метр шириной. Если он начнет спускаться, то застрянет в туннеле, как пробка в бутылке. И вообще, откуда у американца опыт передвижения в этих норах? Они ведь только что обнаружены.

— Нет, рядовой... э-э... Бушон. Ценю вашу храбрость, но спуститься туда — мой долг.

— Нет, не ваш.

— Что вы сказали?

— Это не ваш долг, сэр.

— Это еще почему?

Незнакомец, не моргнув, выдержал тяжелый взгляд офицера:

— Вы слишком ценный человек, сэр, вас нельзя терять. Это приказ полковника, сэр.

Кортней задумался. Этот человек прибежал с запада, хотя командный пункт находился на востоке. А заросли не такие уж густые, чтобы делать такой крюк.

— Сержант Гиббонс, приготовьте еще одну веревку. —

И обернувшись к Бушону: — Если полковник Робертс так беспокоится о моей безопасности, вы пойдете со мной, будете прикрывать меня сзади.

Бушон не выразил своего облегчения ни улыбкой, ни взглядом. Он просто кивнул:

— Есть, сэр.

Мгновение спустя Бушон освободился от пулемета и лент, получив взамен нож, фонарик и офицерский пистолет, который засунул за ремень сзади.

— Ну, пошли. — Кортней опустился на четвереньки и пополз.

Через два метра стало совсем темно. Кортней понял, что спину и плечи придется использовать как тормоза, упираясь в потолок, чтобы облегчить нагрузку на запястья и ладони. И сразу же заткнул нож и фонарь за пояс, чтобы освободить руки. «Было бы, наверное, быстрее, — подумал Кортней, — развернуться, за скользить вперед ногами. Вот только кто может знать, во что я тогда упрусь».

Комочки твердой почвы, осыпаясь с потолка, падали на спину, за уши, на голову и прыгали вниз по крутому склону шахты. Эти скачущие комки послужат для тех, кто внизу, куда лучшим предупреждением, чем граната. Но тут уж ничего не поделаешь. Если не тормозить спиной о потолок, путешествие превратится в беспомощное скольжение по склону — все быстрее и быстрее, прямо в руки тех, кто ждет внизу.

Через пятьдесят «шагов» Кортней опустил голову и, глядя между ног, обратился к Бушону:

— Давай передохнем и оглядимся.

Ответом было тяжелое мычание.