Елена Кисель - Эликсир равновесия

– Оля, постой!

– Он у меня где-то здесь… он где-то здесь!

– Оля!

Я непонимающе смотрела на потемневшее лицо Йехара. Пальцы замерли где-то в области второго кармана.

– Ольга, я хочу, чтобы ты подумала. Ибо то, что ты…

Пальцы перестали дрожать и сделались холодными. В груди тоже стало холодно. Отцовский тон. Ну, конечно. Странник, который сотни лет скитался и столько всего повидал. Девочка-стихийница, которую он может наставлять…

– Из меня чуть не вырвали жизнь Сердцем Крона, помнишь? – я сама с трудом различала свой голос. – Помнишь, я чуть не умерла, когда пыталась исцелить Эдмуса? И на нас с Виолой однажды напали наемники в твоем мире. Йехар, человека, которым я очень дорожу, распяли четырьмя клинками, – пришлось сглотнуть, когда я поняла, что звук пропадает совсем, – когда он пытался защитить нас. По-твоему, я не знаю, что делаю?!

– Ты не думаешь, что делаешь, – тихо поправил странник. – И сама знаешь, почему.

Он вздохнул и отвернулся к окну так, чтобы не видеть ни меня, ни Веслава.

– Вспомни Даллару. Я знал, кто она, я видел, как она разрубила мой клинок – но я никогда бы не сказал об этом. Ради любви я готов был обречь свой мир на… съедение. У меня все меньше получается говорить возвышенно здесь… Но рядом был человек, который не любил ее. Он рассудил верно.

– Этот человек сейчас умирает, а ты предлагаешь мне на это смотреть? – поинтересовалась я. – Потому что он Повелитель Тени? Стоп! Потому что он из-за нас стал Повелителем Тени, но это как будто роли не играет?

Йехар слегка пристукнул по подоконнику, развернулся и посмотрел мне в глаза.

– Кто может поручиться, что мы возродим к жизни самого Веслава, а не настоящего Повелителя? – спросил он напрямик. – Я не знаю, какова была сила этих клинков. И ты думаешь, Веслав хотел бы…

Сердце ожило, только какое-то чужое. Безразличное и стучащее со стороны.

Запомни меня таким… позволь уйти…

Пижму вашу через тертый кварц! К черту!

Я посмотрела на Йехара с вопросом. Рыцарь тряхнул головой.

– Я не отговариваю тебя. Я не буду пытаться тебя остановить. Мне горько, что я говорил тебе все это, что именно на твои плечи падет бремя ответственности за…

– Конец света, если он очнется настоящим Повелителем?

Рыцарь покачал головой, но глаза его выдали. И выдали его собственное решение. Видно было, что Йехару очень хочется что-то сказать, но странник сделал над собой усилие и скрестил руки на груди.

– Твое решение…

И без всяких дополнительных слов я вдруг поняла, что решать нужно сейчас. Как бы мне ни хотелось подумать, или отдалить, или взвесить – решать мне и решать сейчас!

Вот ведь какое лицемерное существо человек, а в частности – я. Решать, когда все уже решено…

Слова «Ну, наверное, мне надо хорошенько все взвесить» уже были готовы, но прежде них, раньше них – появилась на свет из моего кармана бутылочка из толстого стекла, с остатками сапфировой жидкости.

На Йехара я старалась больше не смотреть. Приподняла голову Веслава, чуть нажала, чтобы открыть рот, и в этот раз я не буду отсчитывать капли, я понимаю, что даже полный флакон животвора может оказаться бесполезным. Пальцами проследить движения горла, так, чтобы не поперхнулся, второй попытки не будет. Вот так. Всё. Теперь ждать.

Даже не знаю, чего я в тот момент боялась сильнее: что оно не сработает вовсе, или что сработает, но как-то не так, или…

Долго бояться не пришлось. Сначала затрепетали веки. Потом Веслав безо всяких переходов распахнул глаза, дернулся, согнулся в кашле и процедил:

– Мой животвор…

Потом сел и сразу перешел на крик.

– Какого черта?! Я же просил! Или вам, придуркам, все нужно повторять по тридцать раз, что тебе, что ему?! Нет, вам обязательно нужно было меня достать с того света, а чтоб мозгами пошевелить – ну, это ж не для светлых, ах-ах, старый наш товарищ, как же мы оставим его умирать?! Я сказал – не сметь возвращаться за мной! Я сказал – не нужно! Я просил, – теперь он обращался только ко мне, и голос его грозил уйти за пределы слышимости: – я же просил меня отпустить! Я что, невнятно выразился? Может, плакатик на том свете надо было загодя подготовить?! Все духи Хаоса! Ты хоть понимаешь, что поступила как последняя идиотка?!

Я попятилась – на какую-то секунду мне показалось, что он ударит. Или тенью, или так… вручную. Йехар, напротив, выдвинулся вперед – последние слова если не привели его в чувство целиком, то включили автопилот рыцарской натуры.

– Не смей оскорблять ее! – возопил он возмущенно. – Ты хоть понимаешь, что…

– Я?! – заорал Веслав, мгновенно вскакивая на ноги (слегка качнулся, но устоял, а ярости на лице только прибавилось. Какая-то часть меня отметила, что в таком состоянии я его, пожалуй, что и не видела). – Я?! Я-то как раз понимаю… понимал! А вы… она… ты… – теперь он опять обращался ко мне. – И на кой я тебе подарил тот эликсир, спрашивается? Мог ведь понять, чем это кончится! Знал ведь, что мыслить ты в принципе не способна – и…

Лучше бы он меня ударил. Да нет, я не о словах. Вернее, не только о словах, в конце концов, я всегда знала, что с гениями сего мира мне не равняться, да и учителями моими сие было отмечено неоднократно. Но выражение лица, потемневшие глаза, полный ненависти – если бы хоть горечи там или боли, а то холодной ненависти! – голос…

Ответить мне было нечем. И слова не подбирались, да и голос не шел, по причинам, которые мой организм решил оставить при себе. Поэтому пришлось прибегнуть то ли к тактическому отступлению, то ли к бегству, которое с тактикой ничего общего не имело.

За моей спиной, я слышала, орал уже Йехар, обвиняя Повелителя Тени во всех смертных грехах, страсти грозили разнести квартиру, особенно если…

– Что творится, Оля?

– Это что, наш алхимик вернулся и пар выпускает? Очень похоже, он в добром здравии.

Особенно если подключатся эти двое.

– Да… идите вы с вашими алхимиками… – к счастью, это у меня вылетело еле слышно, да меня и не слушали: Эдмус и Виола спешили к месту катастрофы. Ну, или к месту, которое вскоре катастрофой станет.

В коридоре встретился еще Андрий – ошалевший и, кажется, готовый сразу сражаться с легионами тьмы – но я его почти и не заметила.

Родная ванная приняла меня гостеприимно. Я отвернула краны, не считаясь со счетчиками воды, подставила руки под гудящие струи, даже не чувствуя, что там за температура, все равно вода ледяной крошкой осыпалась в раковину, едва касаясь пальцев, и наконец разревелась.

Идиотка. Мыслить не способна. Нет, хуже. Кажется, он надеялся, что я смогу понять его и отпустить.

Не поняла. Не оправдала. Сижу теперь в ванной, реву, вконец запутавшись, кто из нас поступил неправильно, кто неблагодарная скотина, кто предатель, кто прав, кто виноват… в голос реву, качественно. И чувство в груди очень нехорошее такое – не просто боль, не злость, не разочарование. Обида. Большая, распирающая грудь острыми осколками изнутри – вот такими же, ледяными, как те, что сыплются с моих рук в раковину…