Елена Кисель - Эликсир равновесия

– Почему нет, спрашивается? Вы – Поводырь Дружины! Вы – светлый странник!

Йехар скромно пожал плечами.

– Он мой брат, – привел он тот самый аргумент.

Триада начальников не ожидала такого индийского решения проблемы, открыла рты и примолкла разом. В наступившей тишине послышался судорожный вздох Андрия и звук его же падения на стул – подогнулись колени.

– А Оля – наша двоюродная мама, – сладко вздохнул спирит.

На секунду на лицах стало еще больше ужаса, потом сознание ко всем не-дружинникам медленно вернулось. Спектакль продолжился после антракта:

– Если он ваш брат… он может подпустить вас на расстояние удара?

– Еще как, - процедила Виола и тут же уточнила: – Своего удара.

Все посмотрели на Глэрион и вспомнили, какого диаметра может достигать развертка тени. После чего было короткое, очень естественное раздумье, и лица начальников начали обращаться ко мне.

Кажется, улыбка на моем лице испугала не только Макаренко, но и Грушняка.

И однажды утром, когда она проснется, у ее кровати уже будет стоять сборная солянка светлых сил, которые сообщат веселенькую новость: знаешь, тут у нас Повелитель Тени объявился. И мы решили, что он не подпустит нас на расстояние удара, потому что… а, они же знают, я не подпущу.

Ты знал об этом. Ты об этом знал.

Слова, которые Игнатский готовил полгода и теперь выпихивал из себя через силу – все же он был хорошим человеком – тонули где-то в пространстве и не доходили до меня.

И тогда ей протянут артефакт, над которым проведены сотни обрядов, который заряжался тысячи лет для такого случая. И ты хочешь сказать – она не возьмет?

– Давайте, – хрипло прервала я шефа, когда смотреть на его мучения стало выше моих сил. Он поднял красные от недосыпа глаза и удивился по-настоящему:

– Что, Оля?

– Штуку, которую вы принесли. Оружие. Или вы думаете, я Глэрион у Йехара одолжу?

– Вересьева, а ты точно… – начала Макаренко, но я и ей не дала договорить.

– Неточно. Но если вас заедает совесть, потому что вы не сделали этого, когда он еще не принял стихию – берите эту штуку и ищите его сами.

Прекрасно. Грушняк, который до недавнего времени не подозревал, что по территории его страны расхаживает Повелитель Тени, медленно, картинно повернулся к Макаренко:

– Тамара, ты что, зна…

Игнатский на отвлекающий маневр не купился. Он порылся во внутреннем кармане холостяцкого пиджака с протертыми локтями и торжественно извлек оттуда монтировку.

– Ну, чтобы убить его этим мне придется постараться, – спокойно заметила я, взвешивая «орудие» в руке.

– Наша Дружина прикроет тебя молотками и зубилами, – утешил Эдмус.

Шеф буркнул что-то невнятное и обратился к поиску в других карманах. На свет появились бутылочка с подозрительными пилюлями, помятый портсигар с серпом и молотом, три комплекта ключей и фото начальницы отдела Статистики и Учета. Грушняк и Макаренко оставили разборки и следили за ним более чем напряженно.

– Ты что его – потерял ?!

– Да хорошо бы…но вот.

Это был цветок розы в тонком стеклянном футляре. Живой и как будто даже переливающийся от избытка жизненных сил, между тем, как у него не было ни стебля, ни корней. Мне показалось, что я слышу характерный аромат… Пришлось сделать шаг назад и прикрыть рот рукой, чтобы избежать большого конфуза.

Ненавижу розы. Кажется, теперь я их буду ненавидеть куда больше.

– Роза Эдема, – щека шефа скривилась в подобии улыбки. – Странное название, да? Это роза была сорвана в те времена, когда мир был еще единым, и многие поколения магов ее заряжали…

Для такого случая , – прозвучал у меня в голове резкий голос одного знакомого алхимика. Я постаралась побороть тошноту и взяла цветок двумя пальцами.

– Что делать с этой флорой?

– Разбить рядом с ним. Как можно ближе. Оля, ты же понимаешь, что придется…

Шефу в очередной раз стало трудно говорить, а мешки под глазами у него будто бы даже увеличились. Да ну… к чему мелодрамы, на первый призыв Дружины он посылал меня куда с меньшим волнением.

Я понимаю. Полгода заставляла себя понять.

Я стиснула холодную, хрупкую коробочку в ладони. Перед глазами встало лицо Веслава – человеческое – когда он понял, что Теодор, будущий Поводырь Великой Дружины, не может отразить даже одного его удара.

– Он хотел бы этого, – ответила я на взгляд Йехара. – Если бы был человеком.

Проснуться и увидеть над собой улыбку Эдмуса – то еще испытание, даже для крепких нервов. Я рявкнула так, что спирит с перепугу взвился к потолку. Очередная люстра была потеряна для меня безвозвратно.

– Какого Хаоса?!

– Я хотел бы тебе сказать, что ты прекрасна в гневе, но не могу же я врать настолько! – Эдмус опустился, но на порядочном расстоянии. – Тебе говорили, что ты странно кричишь во сне? Нет бы орать во все горло, или стонать, или визжать – но ты вопишь шепотом, с таким я встречаюсь впервые.

Шепот появился на третий месяц после того, как пришли те сны. До этого мне не раз и не два приходилось иметь дело с разъяренными соседями. Почему-то им очень не нравилось слышать мои крики по ночам. Потом я привыкла и убавила звук.

– Время? – я поискала глазами будильник, но глаза упрямо направлялись на Эдмуса, который порхал по комнате, изображая гигантского ночного мотылька.

– День начинает медленно клониться к вечеру, а может, к утру, я никогда не был особенно точен в этом.

– Чуть больше четырех часов, – отозвался другой голос.

Виолу я увидела только сейчас, когда она пошевелилась. Интересно, с какой радости Дружина назначила собрание в моей комнате.

Проспала четыре часа. Неплохо. Дружина заявилась к нам ночью, потому Йехар настоял на отдыхе для меня, мотивируя тем, что я должна сделать.

Я должна это сделать. И я умудрилась заснуть. Если кто-то скажет, что нервы у меня не железные – этот аргумент с моей стороны будет решающим.

Виола тем временем вытурила Эдмуса из комнаты и бесцеремонно уселась на мою кровать.

– Остальные там, – она кивнула в направлении второй комнаты, которую я иногда полушутя называла гостиной. Могла бы и не говорить: голос Йехара, который вкручивал мозги Андрию, опознавался безошибочно.

– Что он говорит насчет Канцелярии? – переспросила я.

– Что в жизни своей не встречал такой безалаберности, и здесь я с ним согласна. Впихнуть тебе в руки эту розу так, будто дело сделано, и спровадить к тебе на квартиру… с-типы!

Оскорбление страшное, но понятное только тому, кто побывал в мире Виолы. Я поморщилась, начиная медленно вытекать из-под покрывала. Спать под одеялом в летнее время я не решалась.

– Это он их просто не знает. Наверняка они будут наблюдать за ходом операции, а в случае чего – прикроют…