Елена Кисель - Эликсир равновесия

Мороки наложи… сплетен нам не хватало.

Раны на теле девушки срослись почти в ту же секунду, сеанса целения не понадобилось, но Виола видимость восстановила: пусть потом врачи голову ломают. Жертва тем временем уже начинала трепетать ресницами. Вот здесь всё. Пора валить в срочном порядке, ибо опыт мне рассказывает, что иногда после чудесного исцеления такие рефлексы начинаются, что…

Не успели. Жертва происшествия распахнула глаза, уставилась в небо, потом на меня – и тут же оттолкнула мою руку. Я как раз неудачно пыталась проследить, как возвращается пульс.

Пульс как раз вернулся излишне удачно.

– Грабли в сторону, тетенька! – изрядно обидела меня девчонка и принялась подниматься. Вся в крови, с ушибами и ранами, которые теперь были фиктивными, но выглядели очень реальными. Парень обмяк в руках у Йехара. Андрий принялся тормозить еще катастрофичнее.

Ртами зевак можно было мух ловить.

Я почти наяву вообразила, как отчитываюсь Игнатскому…

– Шиза огородная, какой козел порвал мне юбку?! – тем временем рявкнула недавняя умирающая. – Блин, кровища! Ах, ты ж…

Это она про колготки. Какая-то старушка в толпе, вполне милого и интеллигентного вида, схватилась за сердце. Два врача «скорой», которые как раз пробивались на место, ошибочно приняли старушку за своего пациента и направились к ней.

А Йехар всех спас: аккуратно прислонил бедного паренька к ближайшей иномарке (она взвыла), подошел к девушке, осторожно взял за плечо и заговорил:

– Вам нужно успокоиться, было происшествие…

– Какое происшествие, коз-зё-о-о-о… – и тут у девицы закатились глаза, а Йехар тихонько опустил ее на положенное жертве ДТП место. Из тех, кто стоял рядом, никто не заметил, как рыцарь что-то нажал на шее девушки.

Врачи сменили курс и теперь двигались по правильному маршруту. Нам же нужно было свой маршрут быстренько возобновлять, иначе пристанет кто-нибудь с вопросами – а потом будем иметь дело с недовольством Веслава. И хорошо, если в виде ядов.

Уходили по неотработанной схеме, но слаженно. Поодиночке. Правда, Виола с собой прихватила полуобморочного Андрия.

Заговорила она, когда через квартал мы опять слились в гармоничное дружинное целое.

– Да не тормозит он. Просто в шоке.

Станешь тут в шоке, когда ты всю жизнь читал правила Канцелярии, когда тебе дали четкие инструкции – а тут мы…

– Так ты на прошлых миссиях не был! – подбодрил новичка Эдмус. Он присоединился к нам последним и дожевывал неведомо откуда взявшуюся сырую домашнюю колбасу. Оставалось молить небеса, чтобы нам не попалось туристов.

Андрий сглотнул, но пока из ступора не выпал.

Йехар поравнялся со мной – в самый раз, чтобы выразить признательность.

– Спасибо, что разрулил. Иногда они такое вытворяют…

– Иногда?

– Просто не все понимают, что с ними. Одна на меня наорала, помнится – говорит: «Верните огоньки в туннеле!». Из клуба самоубийц была, но только единственный ребенок в семье, а мать кричала над ней так…

Мы помолчали. Андрий за нашими спинами начал отмирать и первым делом попытался отобрать у спирита колбасу. Спирит уперся и заявил, что такое достояние готов отстаивать всеми клыками.

– Животвор.

– Да, животвор.

– Когда он отдал его тебе?

– Сразу после четвертого возвращения, – получилось, голос не дрогнул.

– Странно.

Виола вмешалась. Поняла, что Эдмус того и гляди взлетит, а Андрий – закипит, и теперь позади раздавались сочные обещания, по которым эта колбаса должна была воистину соединить и Андрия, и Эдмуса. Правда, способ, которым Виола обещала это сделать…

– Странно, что он отдал его мне?

– Это понятно. Странен цвет жидкости. Я видел животвор, созданный темным алхимиком, два раза, и оба раза эликсир был рубиновым. Цвет сапфира, – он невольно покосился на Глэрион, в рукоять которого был вмурован сапфир, - более характерен для светлых… если алхимики таковыми бывают.

Я пожала плечами. Факт того, что Йехар знает что-то о животворах, меня почти не удивил. С этой бутылочкой у меня и без того была связана масса треволнений.

После нашего с Веславом прощания я колебалась неделю – потом пришла к Игнатскому. Тот молча покрутил бутылочку так и этак, выслушал мои сбивчивые восклицания, протянул обратно и заговорил с обычной для него меланхолией:

– Знать не должен. Никто. Понятно, почему?

Мой кивок он оставил без внимания и потом долго и нудно объяснял, почему. Потом вздохнул и заметил:

– Я так понял, ты уже решила, как будешь его использовать?

Подтекст я поняла хорошо. Такую ценность так хотелось приберечь на крайний случай, оставить на потом, до какого-то раза – и тут же я поняла, что ответ у меня есть:

– Знаю. Один мой знакомый архивариус сказал бы: «Торопитесь дарить жизнь». Эликсиром могу пользоваться только я, а меня, может, меня затопчет стадо разозленных соседей завтра, – речевой оборот был актуальным, если учесть, что тогда все мои соседи с чего-то на меня взъелись. – Животвор просто пропадет. Так что я потороплюсь.

И тогда Игнатский сказал то, за что я буду уважать его до конца жизни. Несмотря на сегодняшний разговор.

– Дело твое. Только мне тебя жаль. Надо будет – приходи.

Мне и пришлось прийти, но не к нему, а к единственному в Питере священнику, который был в курсе дел Канцелярии. Просто потому, что он был стихийником, отрекшимся от медиума, водного, как у меня. И к тому времени, как я к нему пришла, мне уже тоже было себя немножко жаль.

– Я знала одного человека, который мог давать жизнь цветам – и он считал, что получил то, что требует слишком большой ответственности. Хотя у него правда был дар. Не как у нас – медиумы, стихии… Дар. А у меня…

Отец Игнатий поглядел на пузырек в моей руке мельком – он отвечал на посты на интернет-форуме – и вернулся к ноутбуку.

– Врач исцеляет, а иногда воскрешает. Все, что ни делается – во славу Его.

– Человек, который дал мне это…

– Алхимик и Повелитель Тени. Я рассылку получил из Канцелярии, – он дернул мышкой, – с последними новостями. Но ведь ты говорила, что он не мог им пользоваться?

–Говорил, не может даже прикоснуться к нему. Вроде как это только для меня.

– И отдавал он тебе его без злого умысла?

– Думаю, от чистого сердца.

Только недослышащий или отец Игнатий мог не удивиться, когда я предположила наличие в Повелителе Теней «чистого сердца».

– Пути Господни неисповедимы. Что еще хочешь спросить?

И я спросила самое главное. То, что меня мучило:

– Как выбрать? Столько людей…

– Теодор, который исцелил больную девочку – выбирал? – вопросом на вопрос ответил он и поставил меня в тупик. – Читал я твой отчет, мне его с рассылкой вместе переслали. – Думал? Рассчитывал?