Елена Кисель - Эликсир равновесия

Мы с Веславом расположились напротив, в боковом купе, и в молчаливом шоке наблюдали за тем, как Йехар и Бо шепотом делят свои места. Бо ни в какую не хотела ехать спиной по направлению движения, приводила тысячи аргументов вроде «А вот тут висит молоток, и мне с ним будет страшно», Эдмус пытался вставлять свои реплики «из-под земли», в конце концов Йехар махнул на них рукой, и Бо устроилась на той полке, под которой покоился спирит. Напротив – Йехар. Верхнюю должно было занять человеческое воплощение емкости для пива разных сортов.

– Наверное, Андрий радуется, что едет в другом вагоне, – сказала я уже после того, как поезд тронулся. – По крайней мере, он этого не видит.

Веслав хмыкнул в порядочном сомнении.

– Спорим, что на первой же остановке он принесется проверять, как мы тут и живы ли пассажиры? Черт, а еды-то с собой и не прихватили.

– У проводника перехватим, – отмахнулась я.

– Здесь, в чьей-то сумке есть корейка, - раздался из-под сидения свистящий шепот на наречии спиритов. Оказывается, я все еще его понимаю после второго призыва.

Интересно бы знать: если Андрий действительно будет интересоваться нашим состоянием и состоянием пассажиров – что мы ему ответим?

Пассажиров между тем добавилось. Из неизвестных странствий вернулся четвертый (по сути – пятый) в купе Йехара и Бо. Неуловимое сходство связывало его с мужчиной-пивососом, но зато новоприбывший даже излишне интересовался окружающим миров.

– Га-а, молодожены, небось! – кивнул он на Йехара и Бо. Они тут же оглянулись в поисках молодоженов. – Собачьи свадьбы сейчас – и то порядочнее. Сегодня – в ЗАГС, завтра…

Йехар рассеянно посмотрел на замаскированный под гитару меч, который он поставил рядом с собой. Бо намеков не признавала, поэтому просто выгружала из рюкзачка косметику, радостно пища, когда на свет являлось что-то, о чем она уже успела забыть.

– Ольга!

Не пытайтесь игнорировать алхимика, если он сидит напротив вас – мой вам совет. Иначе, переведя глаза, можно наткнуться ими на его лицо, от выражения которого вам непременно захочется сойти с поезда.

– Извини, задумалась. Что?

– Спрашивай, – он предложил это тем самым тоном, что и в день нашей первой встречи.

О, да-а. Вот почему он всё это время молчал или отнекивался. Не зря алхимики славятся своей логикой. Кто еще бы с такой скоростью посчитал, что отвечать на вопросы Дружины в полном составе – никаких нервов не хватит, а вот если поговорить с кем-нибудь одним из Дружины…

– Не боишься, что все будет напоминать испорченный телефон?

– Надеюсь, что Бо и Эдмус не повлияли на тебя настолько. Спрашивай.

Так-так. Не забыть бы о табу на дурные вопросы!

– Ладно. Нас несет в Полоцк из-за разговора с твоим… с Аскольдом?

– Отчасти. Еще – из-за этих строк.

За время нашего знакомства я почти привыкла разбирать его почерк, ну, надо же. Впрочем, потрепанный блокнот и строки были знакомы до боли: Коль ляжет на весы твой мир –

Ищи чудесный эликсир.

Какое-то время я вслушивалась в стук колес и разглагольствования из соседнего купе великого ритора, который наконец обрел благодарную аудиторию – Бо и Йехара. Бедняк увлекся так, что даже не замечал ехидных комментариев, которые доносились из полки:

– И что? Нашел он что в той глубинке, идеалист фигов? – вещал ритор протравленным никотином голосом. – Вот я ему говорил – ты со своими проектами…

– Вот эта фраза напоминает Цепеока, он тоже не любит проектов. Он вообще считает, что проекты – это такие глисты. Йехар, спроси нового друга: он кого-нибудь сбрасывал со стены?

– Веслав, – наконец сказала я. – Ты помнишь, что сам называл Данилу придурком? И говорил, что как прорицателя его в грош не ставят?

– Так ты же с ним встречалась, кто он, по-твоему? Но с этим конкретно пророчеством он в основном не ошибся. Разве что накосячил с сонмом четырех клинков, которые меня прикончат… ну, так они ж прикончили, ты меня уже из-за грани вытащила. Так вот, пришлось отталкиваться от пророчества, раз отталкиваться больше не от чего.

Звук голосов отлично приглушался стуком колес и речами вошедшего в раж «пророка экономики, политики и нравственности». Наши руки как-то невольно переплелись. Голос Веслава зазвучал задумчиво:

– Наш рыцарь всё твердит, что случайностей не бывает, и в конце концов я и сам в это поверил. Эдмуса призвали в Дружину не случайно. Я не просто так родился алхимиком и Повелителем, а может, немного и человеком.

Я открыла рот, чтобы прокомментировать «немного», наткнулась глазами на лицо Йехара – он смиренно вслушивался, а делал вид, что вообще с нами незнаком – и замолчала.

– И уж все эти призывы – точно были не просто так, – продолжил Веслав. – Может, Небирос и заставлял Арку призывать меня все четыре раза, но все остальное определяла она… задолго до первого нашего призыва.

– «Прочее решает Арка», – с готовностью процитировала я четвертое правило. – Ты, значит, думаешь, что Арке зачем-то понадобился в нашем мире кто-то с мозгами алхимика, сердцем человека и способностями Повелителя… извини за образность.

Творение Франкенштейна какое-то получается в результате. Или команда из «Волшебника Изумрудного города» в одном лице, ага.Впрочем, вся жизнь Веслава являла собой сплошной магический гоголь-моголь, так что удивляться и не приходится. Приходится спросить:

– Зачем?

Алхимик открыл рот для ответа, но ту вмешался не в меру разговорчивый попутчик Бо и Йехара.

– «Камасутра» с руками? – ехидно вопросил он, нагибаясь ко мне со своего места. – А что ж вы так стесняетесь – пока еще никого не тошнит, а вон той бабке даже интересно!

Я и Веслав синхронно разжали пальцы и уселись за столиком в позах примерных первоклашек. Столика едва хватило. Мужичку достался взгляд Повелителя, который обычно предшествовал… нет, не развертке, «Ниагаре», а Эдмус тут же заинтересовался изнутри сидения:

– А там традиционные позы или не очень?

Сосед Бо и Йехара потряс головой и обратился к запасам пива другого соседа, а мы получили возможность продолжить беседу.

– Так зачем? «Коль ляжет на весы твой мир…» Ты думаешь, Арка хотела, чтобы ты изготовил какой-то эликсир? Вроде животвора?

– В точку. «Животвор миров» – понятие, которое встречается достаточно редко даже в книгах алхимиков. В «Книге миров» что-то мелькало, но тоже упоминаниями. Кое-что мы с Тео отыскали в его библиотеке во время нашего четвертого призыва, но ясности почти никакой.

Удивил. «Никакой ясности» - практически это можно записать, как официальное кредо Серой Дружины с самого начала.

– Что эта штука делает?

– Думаю, что это какой-то обряд… или заклятие, которое позволяет сместить в мире равновесие. Без Дружины. И с определенной гарантией.