Алексей Вязовский - Властелин воздуха [СИ]

– Это место я хорошо знаю. – потер лоб горбун. – Да вы, княжич, и сами его не раз видели, когда на охоту с Улафом ездили.

– Видел – согласно киваю я. В воспоминаниях Йена эти развалины действительно есть.

– Завтра можно будет туда съездить и посмотреть на месте, что там от храма осталось.

Судя по воспоминаниям Йена – мало чего осталось. И все в густых зарослях дикой ежевики. Придется эти руины основательно расчистить, прежде чем пробуждать источник. В микенской глуши сохранность храма Айрана была не в пример лучше. Ладно, глаза страшатся – руки делают, конечно, расчистим и его, главное – лишь бы там алтарь сохранился.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Бран привозит из города записку, оставленную для нас на постоялом дворе, и она в корне все меняет. Княгиня София умоляет немедленно встретиться с ней, случилось что-то важное, о чем она может рассказать только при встрече. Задумчиво рассматриваю короткое послание, написанное аккуратным женским подчерком, гадая, что же там могло стрястись? Похоже, князь Тиссен наконец-то обнаружил, что он больше не полноценный хозяин своего замка, или же каким-то образом узнал о нашем возвращении в столицу. В любом случае, просто так София не стала бы меня выдергивать в Минэй. Спокойная жизнь закончилась, пора собирать вещички. Олаф мрачен, маг немного растерян от таких новостей. Пытается увязаться с нами. Я качаю головой.

– Нет, Лукас. Ты остаешься здесь. Тобой мы рисковать не станем. Как только выясним, что там произошло, тут же пришлем тебе весточку, а сам отсюда не высовывайся, сиди тихо.

– Йен, хоть личину новую возьми, она уже готова.

– Ну, покажи.

Маг приносит мне амулет собственного изготовления в виде небольшой серебряной монетки на кожаном шнурке. Примеряю. И застываю перед небольшим мутым зеркалом. В нем отражается лицо Йена – такое, каким бы оно было, наверное, если бы не проклятые шрамы от ожогов. Ровная, загорелая кожа, правильные черты лица, упрямо сжатые губы и нахмуренные темные брови. Повзрослевший, но все такой же узнаваемый младший княжич Тиссен, чем-то неуловимо похожий на княгиню Софию и на покойного кузена Густава. София говорила, мне, что я пошел в их породу и больше похож на деда, ее отца, да – теперь я сам вижу, что она права. Родство с Марциями налицо – в Йене от них действительно больше, чем от грубоватых мрачных Тиссенов. Тихо вздыхает Олаф, отводя взгляд в сторону, печально улыбается Лукас.

– Чего это вы пригорюнились?! – пытаюсь я растормошить своих друзей. – Рано меня оплакивать. Да, и не стоит. Дианель твердо обещал, что года через два все мои шрамы исчезнут, и прежняя внешность вернется. Главное – потерпеть и не снимать подаренный им амулет.

– Дай-то Единый… – недоверчиво качает головой Олаф и привычно створяет рукой охранный знак.

– А я верю! – к толстяку быстро возвращается жизнерадостность – Эльфийские друиды великие мастера по части исцелений.

– Вот! – поднимаю я назидательно палец – А пока похожу еще пару лет под личиной. Спасибо, Лукас! Теперь и домой можно возвращаться…

Город был болен. Марта сразу это поняла, стоило ей ступить на мощеные улицы Минэя. Слишком много здесь стражи, а жители ходят быстро и украдкой оглядываясь по сторонам, словно стараясь поскорее добраться до дома. На лицах людей – испуг, на городских мостовых – грязь и пылища, везде лежат кучи неубранного мусора. И все местные Храмы закрыты – двери их запечатаны огромными магическими печатями с сияющими ликом Единого.

– Что здесь произошло? – поинтересовалась Марта у Валдиса, когда весь их небольшой отряд заехал на постоялый двор «Медный поросенок». Пауков пришлось оставить на корабле, вместе с ними остался и Кел, присматривающий за живностью.

– Князь поссорился с Инквизицией и отказался подчиняться Понтифику, вот княжество и отлучили от церкви.

– Все княжество?! – удивленно ахнула ведьма – Но зачем?!

– Смотрите лучше за Тарсом. А то он напугает своим видом трактирщика.

Темные переступили порог гостиницы и огляделись. Марта с Каей сразу поспешили увести лича в дальний угол пустого общего зала, и усадить за его за стол. Плотный плащ с низким капюшоном скрывал лицо, и издалека Тарса вполне можно было принять за обычного человека. Теперь главное – близко никого к нему не подпускать. В камине на вертеле действительно крутился и источал чудесный аромат небольшой поросенок, покрытый золотистой корочкой. Мальчишка – поваренок старательно поливал его стекающим в медный противень жиром.

– А где все постояльцы? – удивилась Марта, обводя взглядом абсолютно пустой зал.

– Князь же снял для нас «Медного поросенка» полностью – пояснил Валдис стягивая колет и бросая его на стул. – Зачем нам лишние глаза.

– Разве мы не должны скрываться? – поинтересовалась Кая. Дроу тоже сняла с себя серебристый плащ, который хорошо скрывал ее фигуру, делая практически невидимой.

– Пусть об этом болит голова у князя. И вообще – скоро все это станет неважно. Но до вечера нам нужно хорошенько отдохнуть. Эй, кабатчик!

Валдис громко позвал хозяина, и тот не замедлил появиться. Толстый мужчина, в засаленном фартуке угодливо склонился перед Темными.

– Что изволите, господа?

– Вина. Еды. Комнаты для всех. – Начал командовать Сирил – Все лучшее, что у тебя есть, и побыстрее.

– Слушаюсь, господин! И не извольте сомневаться – для личных гостей князя я найду все самое лучшее.

Кабатчик снова склонился перед ними и тут же начал покрикивать на прислугу:

– Шевелитесь, песьи дети! Не заставляйте господ ждать.

Вскоре на столе появились вино в высоких глиняных кувшинах, кубки и несколько огромных блюд с разнообразной едой. Темные, успевшие здорово соскучиться за время своего долгого путешествия по нормальной пище, молча, набросились на еду.

Наш въезд в Минэй происходит обыденно. Городские ворота сегодня широко распахнуты, и стражники на них не проявляют никакого беспокойства. Олаф обводит мирную картину подозрительным взглядом, но не находит к чему придраться. Как ни странно, но никаких особых мер предосторожностей стражники действительно не предпринимают – ни тщательного допроса, ни досмотра – словно и не было в городе недавнего переполоха и комендантского часа. Проезжая по городским улицам и останавливаясь перед въездом на постоялый двор Олаф снова подозрительно оглядывается. Но все вокруг как обычно. Напряжение в столичном воздухе чувствуется, но к нам оно явно не относится, у хмурых горожан есть и более важные причины для беспокойства.

Никаких посланий для нас больше нет, видимо княгиня по-прежнему ждет меня у себя в замке. Совать голову в это осиное гнездо мне совершенно не хочется, но другого выхода все равно нет – София практически под домашним арестом, и никто ее за ворота замка не выпустит. Пока я привожу себя в порядок, смывая горячей водой пыль проселочных дорог, Олаф достает из сумок чистые вещи. Потом мы с ним переодеваемся в приличную одежду и спускаемся вниз. Пока горбун вносит служащему очередную оплату за комнаты, я краем глаза замечаю, что входящие в гостиницу постояльцы почему-то с опаской оглядываются назад.