Павел Корнев - Межсезонье (сборник 13 в 1)

— У меня сложилось такое же впечатление. — Питер распахнул дверь в кабинет настежь. Все верно — сложнее всего подслушать именно через открытую дверь. — Ему действительно принесли на продажу мешок с вещами.

— Кто?

— Один из постоянных клиентов. Некто Жорж Легран. Промышляет разбоем и воровством. Обитает в окрестностях порта. Недавно разругался с подельниками и работает в одиночку.

— А он где взял мешок?

— Риони не знает, — хмыкнул Питер. — Думает, кого-то ограбил. На рукаве приметил свежие пятна крови, но сам Жорж ранен не был.

— А как ему пришло в голову перетряхивать одежду? — уточнил Мартин.

— Говорит, давняя привычка — в старой одежде частенько находится мелочь. Впрочем, в этом случае он целенаправленно искал тайник.

— С чего бы это? — насторожился я и убрал стакан на подлокотник дивана.

— Тот парень, Жорж, он совсем не торговался. Риони палец в рот не клади — сразу неладное почуял. Ну и выяснилось, что из дыры в мешке дублон выпал, поэтому Легран его у владельца, как он выразился, и «позаимствовал».

— Дальше вроде все ясно, — кивнул я. — Нашел бумаги, карту и побежал ко мне.

— Карту? — оживился Бартоломью, наливший себе второй стакан. — Кто здесь говорит о карте?

— Передай, — попросил я Мартина, протягивая сложенную бумагу. — Посмотрите, маэстро.

— Самое интересное, что я знаю, где сейчас Легран, — усмехнулся выглянувший в коридор О’Райли.

— Если немного подумать, я тоже. — Пришедшая мне в голову догадка не имела под собой никаких оснований, но ничем другим объяснить заявление Питера было нельзя. — В тюрьме?

— Верно, — кивнул тот. — Напился и подрался с вышибалой в борделе у Блошиного переулка. Потом пытался покусать прибежавших на крики стражников, так что за решеткой он надолго.

— Когда успел узнать? — прищурился Мартин.

— Сразу мальчишку до капрала Виллиса сгонял. Тот помог по старой памяти.

— Понятно. — «Старая память» бывшего подчиненного О’Райли обходилась мне весьма недешево, но есть вещи, на которых лучше не экономить. — Что еще?

— По Риони — все.

— Маэстро? — повернулся я к Бартоломью, который как раз изучал в увеличительное стекло оставленное каким-то реактивом пятно на карте.

— Тише! — шикнул на меня алхимик. — Потом!

— Расписка выдана корабельному старшине «Касатки» Мэтью Саргу семь месяцев назад. Письма датированы прошлым и позапрошлым годом, адресованы все тому же Саргу. Писал их некий Саймон Дирк, и что интересно — несколько раз в них звучит обращение «отец». Странно, не правда ли?

— По поводу чего расписка?

— Он сдал золотые часы в ломбард на Санта-Косте. — Питер прислонился к стене. — Обычное дело для человека его профессии.

— А он…

— Судя по письмам, морской бродяга.

— Найди Саймона и расспроси об отце. Немедленно! — приказал я. — И потряси всех информаторов по поводу Дирка-старшего.

— А чего его искать? — вздохнул Питер. — Сам всплывет, может быть…

— Выкладывай, — не менее тяжело вздохнул я.

— Парнишка работал писцом в конторе Толстого Анри, у которого склады на Канале. Мать умерла два года назад, с того времени снимал комнату вместе с тремя такими же чернильными душами. Вчера отпросился с работы, сказал — сходить в порт. Будто бы от отца весточка пришла. Больше его никто не видел.

— И не увидит, — подвел итог Мартин.

— Виллис?

— Виллис, — не стал скрывать источник информации О’Райли.

— Маэстро, вы еще долго? — несколько раздраженней, чем следовало, окликнул я алхимика.

— Уже все. — Бартоломью достал из кармана трубку и кисет. — Вы не возражаете?

— Курите, черт с вами, — разрешил я. — Так что с картой?

— С картой полный порядок. — Алхимик передал бумагу Мартину. — Но я не поручусь, что она была нарисована четыре года назад.

— Почему? — замер на месте мой помощник.

— Очевидно, для защиты от морской воды какой-то недоучка пропитал бумагу одним специфическим раствором. — Бартоломью, совершенно не опасаясь за свои пальцы, раскурил трубку вытащенным из камина угольком и щелчком отправил пылающую деревяшку обратно. — Это мешает установить точное время, когда чернила были нанесены на бумагу. Но, судя по косвенным признакам, а также по состоянию карты и характеру потертостей, сомнительно, что это новодел. Кстати, мне удалось восстановить часть надписей…

— Вижу, — напряженно всматриваясь через увеличительное стекло в блекло-синие каракули, отозвался я.

— Что-нибудь интересное? — заглянул мне через плечо Мартин.

— Рассчитайся с маэстро Бартоломью по двойному тарифу, — не стал скупердяйничать я. — Питер, вели заложить карету и разузнай все, что сможешь, о Дирке-старшем. Мартин, подними записи, проверь, на какую сумму есть расписки начальника тюрьмы. Надо поговорить с этим Леграном.

— Хорошо, — кивнул мой помощник. — Маэстро Бартоломью, спускайтесь в кассу.

— Всего хорошего, господа, — махнул нам на прощанье алхимик. — Всегда рад работать с вами!

— Всего хорошего, — кивнул я и со вздохом поднялся с дивана. Пора собираться. Нет, это ж надо — именно тогда, когда на улице такая собачья погода, приходится тащиться на другой конец города. Но если останусь дома, изведусь вконец. Или напьюсь, что тоже не самый лучший вариант. Пить нельзя — дел невпроворот. И так за сегодня месячную дозу алкоголя употребил.

До тюрьмы мы добирались долго. Дороги пока еще не развезло, но кучер опасался гнать по залитым дождем улицам. И пусть в карете было сухо и относительно тепло, тряска и стук дождя по крыше порядком действовали на нервы. Вот только после того как мы подъехали к воротам тюрьмы, стало хуже. Уж лучше куда-то ехать, бежать, идти, чем торчать на месте, дожидаясь у моря погоды. Тьфу ты! К дьяволу море…

Ненавижу ждать! Ненавижу море!..

Впрочем, в ответе начальника тюрьмы, как и в способностях Мартина нужным образом выстроить разговор, я ничуть не сомневался. Некоторые привычки господина Анжи Веги всерьез расходились с размером его годового содержания, и время от времени у него возникала необходимость перехватить немного монет. А всем известно, что занимать чужие куда проще, чем отдавать свои. Так что стопка его непогашенных долговых расписок скопилась весьма приличная. Уверен — начальник тюрьмы, как человек разумный, не упустит возможность немного уменьшить ее толщину. Тем более что дело яйца выеденного не стоит. Мы же не просим устроить побег кому-нибудь из заключенных, в самом деле.

— Заезжай! — заорали у ворот, и кучер тотчас взмахнул хлыстом.

— Удачно? — уточнил я, когда в карету заскочил успевший изрядно промокнуть Мартин.

— А ты сомневался? — хмыкнул щеголь и опустил взгляд на измазанные по щиколотку в грязи ботфорты. — Вега предлагает нанести ему визит и распить бутылочку вина.