Джейд Дэвлин - Шило с прицепом

— Ну раз ты такой упертый скопидом, ладно, договорились. С дежурства приду — укушу немного перед тем, как на оленя… О! Блин… Слушай, найди там, — я махнула в сторону кладовки, — такого деревянного медведя с пятачком и хвостом на петельках. Он нам понадобится ночью.

— Что такое медведь? — явно загрузился парень.

— Это как ваш крыс, только деревянный и хвост маленький, — отмахнулась я, заныривая в холодильник и вытаскивая оттуда коробку на тридцать яиц. — Кто будет яичницу?

Мне ответила тишина и шесть пар заинтересованных глаз. Зеленый зверь еще и принюхался.

— Какие маленькие змейки их откладывали… — прокомментировал Такки.

— Это не змеиные, это птичьи, — засмеялась я, доставая из шкафа самую большую сковородку, а из холодильника — шмат сала. — Вчера в мультике видел желтого такого птенца, которого мышонок спасал от кота? Во-о-о-от.

— Там был хитрый цвирк, — Тукк наморщил лоб, вспоминая. — Два странных зверя, один похож на ищейку, которая морду сплющила о бетонную стену, а второй — на другую ищейку, с острыми ушами. Он говорил «Мя-а-а-а-а-а!», когда цвирк ему хвост прищемлял. А птенец… птенец… такая желтая маленькая фигня? Мы… сейчас его съедим?

И он с сомнением уставился на коробку. А Цвичка и вовсе захныкала.

— Нет, в этих яйцах нету птенца, — поспешила я утешить, нарезая сало, попутно запихивая одну ароматную чесночную корочку себе в рот, а другую Скорпу, толкущемуся рядом, и размышляя о том, что мультик про свинку Пеппу детям лучше не показывать. — Чтобы внутри был птенец, петух-мужчина должен их оплодотворить. А если курица была одна — то такие яйца называются болтушки, из них никто не вылупится.

— А… ну да, дети только после траха бывают. И у змей, и у этих ваших куриц, значит, — глубокомысленно и понимающе покивал знаток теории размножения.

Я фыркнула и захихикала. Но вообще нормально — значит, объяснять меньше. В тундре у нас привыкли называть вещи своими именами, и после детства в чуме в садике было сначала трудно не ляпнуть что-то в том же духе.

— Значит, скоро маленький у Марины тоже появится, — это уже Такк добавил. — Вот бы тоже Мастер-девочка вышла. Мы б ей Оружием стали.

Гы. Я на секунду застыла, но потом пожала плечами, а вот Скорп вдруг вытаращился на меня большими круглыми глазами и открыл рот. Получил в него еще кусочек сала и стал медленно и вдумчиво его пережевывать, обдумывая мысль.

— У меня спираль. Так что пока не запланируем, яиц нести не буду, — утешила я наложника минуты через две, вдоволь насладившись очумением на его лице.

Парень непонимающе нарисовал спиральку пальцем в воздухе, потаращился в пространство немного, явно не понимая, о чем речь, но все же облегченно пожал плечами, уловив основную мысль.

— Я не против детей, — поспешно заверил Скорп, не смотря мне в глаза. — Просто…

— Угу, их уже достаточно на первое время, — весело фыркнула я и подхватила с плиты тяжелую сковороду, полную аппетитно шкворчащей на сале яичницы. — А ну поберегись! Доску на стол положите!

— Это типа допотопного браслета, который только связываться с другими умеет, — рассмотрел Чарт немного странное устройство, оставленное Мариной. — Странно, зачем его таким камешком сделали? Не могли вокруг руки обернуть, пусть даже бы и побыл толще аналогов из призмы? Скверна у нас сейчас есть, давай на рынок оранжевой спирали сгоняем, я парочку добуду. — Украдет то есть. — Заодно и...

— Не стоит, — резко оборвал я «добытчика». — Пока наше положение все еще шаткое, да и после появления чернюков патрули усилили. Не дай прародители, тебя поймают, все гончей в пасть полетит.

— Когда это меня ловили! — возмутился подросток, но получил легкий подзатыльник и обиженно умолк.

— Мы не на призме, а в мире одной из спиралей. Лучше жить по местным правилам, не нарушая закон. Во всяком случае, пока его тщательно не изучим… — применил иной аргумент я. Все же Чарт действительно еще никогда не попадался, даже когда скверны неделями не видел. А уж сейчас, подпрыгивающий от энтузиазма… С другой стороны, может, именно излишняя сытость и сыграет с ним дурную шутку — расслабится не вовремя.

— У-у-у-у-у! — вдруг взвыли хором где-то за стеной голосами Такки и Тукка. — Ы-ы-ы-ы! О-о-о-о-о!

Мы с Чартом в панике переглянулись и рванули из кухни через тесный коридор к входной двери. Вчера некогда было осмотреться, но сегодня, провожая Марину, я уже оценил чистенький двор с небольшим садиком под окнами и странный маленький дом у забора, с круглым входным отверстием.

Мастер сказала, что там спит Утюг. И предупредила не будить, так как он ночью дежурил. Ручная гончая, кажется именно об этом лепетал Тукк в мое первое пробуждение. Неужели она кинулась на детей?!

Вылетев на крыльцо, я застыл, ошарашенный странным зрелищем. Огромное и пушистое снежно-белое существо с острыми ушами и мордой стояло прямо посреди двора с видом слегка недоуменным и скептическим. С одной стороны на нем висел Тукк, с другой — Такки, и оба пацана восторженно выли. А зубами ищейка по имени Утюг аккуратно держала за шкварник возмущенно верещащего цвирка. И чуть кривила при этом морду.

Увидев меня, зверь медленно подошел, чуть переваливаясь с боку на бок от веса детей, и выплюнул крысу мне под ноги. А потом посмотрел, так выразительно приподняв брови над светло-карими глазами, что я поневоле решил оправдаться, хотя и сомневался в возможности этого животного понять нашу речь:

— Не думал, что эти безмозглые полезут к тебе с самого утра. Извини, что разбудили.

— Хр-р-рм, — пес снова двинул бровями, покосившись на мальчишек, и наступил огромной лапой на хвост дернувшемуся драпнуть цвирку, что до этого притворялся смертельно раненным и несчастным. Потом Утюг повернул голову в сторону своего домика. Да, тут и слов не надо. Кажется, главным нарушителем спокойствия местной «охранной системы» был именно наш зеленомордый, дети появились, скорее всего, уже в процессе конфликта. Самое смешное, что на Горгонзоле именно цвирк был уже нашей «охранной сигналкой».

С какого он вообще полез к хищнику в логово?

Утюг подождал пару секунд, пока я обдумывал эту мысль, потом тяжело вздохнул, встряхнул шкурой, отчего притихшие после моего прихода пацаны разом с него съехали. Цвирк выскочил из-под лапы и забрался по моей штанине, а потом по рубашке на плечо, сердито цвирча на гончую. На гончего.

Но тот лишь снова тяжело вздохнул и медленно побрел к своему дому, скрывшись в круглом проходе. Видимо, досыпать. Тут я уже хотел вздохнуть с облегчением, как из домика снова показался Утюг, толкая носом миску с большими костями. Поставив ту на входе, гончий снова растаял в темноте логова.