Денис Петриков - Выбор, которого не было.

- Ваш босс мне не указ, - недовольно пробурчал Крег, но спорить не стал и принялся подниматься.

Передав послание, вошедший уверенным шагом направился к стеллажам, намереваясь что-то взять с них. И, как назло, это что-то лежало на крайнем, который у самой стены, стеллаже. Как раз перед ним и вжимался в пол гопник.

- Демоническая задница, а это ещё что за тело!? - возмущённо воскликнул бандит, обнаружив лежащего на полу попаданца. Плащ - плащом, но не заметить с двух шагов чёрную «сигару» в человеческий рост было сложно.

Внезапность великая штука, да и усиливающие баффы наложенные Ксиаоджи всё ещё действовали. Словно поднимаемый невидимой пружиной, Коля вскочил на ноги, стремительно приблизился к бандиту и всадил в сердце плечистого мужчины Кинжал братоубийцы. Тот настолько не ожидал подобного, что даже его предсмертный вскрик был наполнен удивлением и возмущением.

- Ка...к.. - прохрипел он и грохнулся на пол.

Тело ещё падало на землю, а гопник уже демонстрировал редкую двигательную многозадачность. На ходу, правой рукой, он вкладывал в ножны окровавленный кинжал, собираясь сменить его на более тяжёлую саблю. Левая же рука отщёлкивала защёлку кармашка с расходным предметом, намереваясь выхватить и использовать «Призыв арлекина». До кучи, разум, через установившуюся ментальную связь, коротко приказал умершему мгновение назад бандиту: «Защищай меня». Да, имелось у Колиного кинжала такое нехорошее свойство - убитые им живые существа превращались в нежить.

Попаданец, словно гранату, перекинул расходный предмет через стеллажи и тот упал прямиком на стол, из-за которого уже вскочили личи и некромант. Впрочем, особой надежды на расходник Коля не возлагал и использовал данный предмет исключительно в целях отвлечения.

[Активация]

Ловко обогнув поднимающееся тело нежити, мужчина в два прыжка оказался у дверного проёма и, о вселенская несправедливость, налетел на ещё одного бандита, который, чтоб его, в комнату не вошёл и болтовнёй о своём присутствии не сообщил.

Внезапное препятствие оказалось расторопнее погибшего товарища: отшатнувшись, бандит с ходу попыталась вырубить попаданца ударом в челюсть. Наивный, против человека, который выиграл свою первую уличную драку в четыре года, подобное оказалось плохой тактикой. Вжимая голову в шею и напрягая мышцы пресса, Коля принял грудью не успевший набрать силу и скорость удар, поле разорвал дистанцию и, кроша бандиту зубы, впечатал ему в подбородок рукоять доставаемой из ножен сабли.

Интуиция сообщила, что позади готовится что-то нехорошее. Резко развернувшись, гопник встретился взглядом с наполненными злобой глазами лича, со скипетра которого уже срывался внушительного размера огненный шар. Сильнейший удар в грудь швырнул попаданца на оседающего за спиной бандита. Происходящее дальше осталось для Коли загадкой, в лицо пахнуло жаром, грудь наполнилась болью, а после сознание тело покинуло.

Отрывки видений выглядели бессвязно, вот Коля едет куда-то на поезде, лениво смотря на пролетающий в неразборчивом мыле пейзаж. Вот сцена меняется, и он стоит посреди суетливой улицы. Уткнувшиеся в телефоны прохожие сталкиваются с ним, что-то бормочут под нос и идут дальше. Улица расплывается, меркнет, и мужчина переносится в безразмерное тёмное место. Внизу, у самых ног, непонятная яма. Чёрная масса на её дне просыпается, и тысячи щупалец приходят в движение, издавая жуткий, вызывающий липкий страх, шорох. А после, после Коля пришёл в себя.

Под головой лежало что-то мягкое, до слуха доносился певучий, высокий голос:

- Я Арлекин, я Арлекин, любимец женщин, друг мужчин,

Бокал вина и жизнь полна, толпа бушует как волна...

- Ох, мать моя... - простонал Коля и приподнялся.

В глаза болезненно ударил свет, благо действие настойки ночного видения сильно ослабло, и глаза смогли адаптироваться к излишнему освещению. Кожу лица притуплённо резало болью, грудную клетку сдавливало ей же, неприятно, но терпимо. Оценив обстановку, гопник позабыл о боли и окончательно пришёл в себя. Помещение было тем же, но вот содержание изменилось разительно. Ящики и мешки, что до этого были сложены у дальней от входа стены, оказались разбросанными по всему помещению, а стол и скамьи, как и три больших стеллажа, разбиты в щепки. Пахло гарью, пол покрывали маслянистые лужи и кучи битого стекла, на стенах и потолке виднелись подпалины, в нескольких местах нашлись следы так и не разгоревшегося пожара. Бандит-нежить, некромант и личи отсутствовали. Здесь глаза мужчины нехорошо расширились: из зала, где нежить держала искалеченных пленных, полукругом вытекала здоровенная лужа серовато-красной массы. Сложно сказать, послужила ли причиной лёгкая контузия или же полученная стрессовая встряска, но Колю болезненно вырвало.

Отплёвываясь и утирая губы подобранным на полу мешком, попаданец уставился на источник напева. Тонкий и высокий, лицо скрыто приятной, хитро улыбающейся жёлтой маской. Всё тело «певца» закрывал зеленовато-золотистый кольчужный комбинезон. На руках блистали платинового цвета латные рукавицы. За спиной, на широком кожаном ремне, была перекинута небольшая лютня.

На изучающий взгляд, музыкант поклонился и учтиво сообщил:

- Я Арлекин, любой кретин, при виде лютни и огня, узнает за версту меня.

- Я Коля, мля, заблудший, - приходя в себя, запыхтел гопник. - Это. Я же, типа, тебя вызвал? Что здесь произошло?

Арлекин, прежде чем выдать новую порцию рифм, подошёл к гопнику и протянул к тому сжатый кулак. Инстинктивно выставив навстречу руку с раскрытой ладонью, попаданец стал обладателем четырёх неприлично больших кристаллов, не сильно ярких, зато размером с мизинец и заодно небольшого шарика расходного предмета.

Обладатель лютни и жёлтой маски пропел:

- Я появился: здесь бедлам, нежить гуляет тут и там,

А рядом страх, а рядом смерь, я принял бой, без трети шесть.

Было опасно, пол горел, я чудом личей одолел,

Убил бандитов, но беда, сбежалась нежить с этажа.

Я трюк нехитрый применил и визитёров отлупил.

Решили тёмные созданья: монстр прорвался из изгнанья,

И отступили, но вопрос, надолго ль напугал их босс?

- Слушай, это, а ты можешь говорить не стихами? - постанывая и поднимаясь на ноги, спросил гопник.

Попаданец и сам любил стихи, но настроение сейчас имел совсем не поэтическое.

- Могу, - кивнул Арлекин, - но это противоречит моей сценической природе и вызывает душевную муку, - очень веско произнёс он.

Коля подошёл к проходу в соседнее помещение, туда, где нежить держала «кровавую ферму».

«Боже, да сколько же их здесь было, больше тридцати!» - скривившись, осмотрел он пустующие искорёженные кресты и разбросанное по комнате оборудование.